Дом, который построил Ларс фон Триер. Триумфальное, но занудное возвращение датского режиссера

Талантливый инженер Джек (Мэтт Диллон), обожающий рассказывать про разницу своей профессии с архитекторской, никак не может построить дом своей мечты. То материалы не те, то планировка уже не кажется ему привлекательной. Всё это рифмуется с серией убийств, растянувшихся на 12 лет, автором которой и является главный герой. Каждое убийство он превращает в произведение искусства и непременно фотографирует, но также как и в ситуации со строительством дома его постоянно что-то не устраивает: то свет на фотографиях не так ложится, то поза у трупа кажется ему неподходящей. Как и во всех фильмах Ларса фон Триера («Меланхолия», «Нимфоманка») суть тут вовсе не в убийствах, а дьявол (в прямом смысле) кроется в деталях.

Режиссёр использует собственные наработки (вплоть до кадров из прошлых фильмов), чтобы высказаться о том, что настоящее искусство идёт рука об руку со злом и любая его форма [искусства], построенная на костях, не может существовать вечно. По крайней мере в физическом смысле. Нечто подобное мы уже видели у Луки Гуаданьино в ремейке «Суспирии». И если итальянца больше интересовал непосредственно процесс искусства, то датчанина Триера скорее его предпосылки и последствия. По степени изощрённости сцен убийств первый точно мог бы позавидовать второму.

Как и в случае с «Нимфоманкой» повествование в «Доме, который построил Джек» построено по принципу рассказа или вернее проницательного диалога между Вергилием (небольшая, но яркая роль культового Бруно Ганца) и Джеком во время их путешествия по девяти кругам ада, во время которого герой делится со своим проводником историей своей жизни и совершённых убийств. Само схождение в ад выглядит, как ожившая иллюстрация к роману Данте, а сцена, в которой оба героя пересекают Стикс на ладье детально повторяет работу Эжена Делакруа «Ладья Данте».

Разумеется, на этом отсылки с классическим произведениям изобразительного искусства и литературы не заканчиваются. Например, «первый инцидент» с очаровательной в своей глупости героиней Умы Турман явно вдохновлён парным стихотворением Уильяма Блейка «Тигр» и «Агнец» из «Песен невинности», а идиллический поначалу «четвёртый инцидент» с убийством матери и детей похож на картины таитянской серии Поля Гогена. Подобные приёмы несомненно добавляют новой работе датского режиссёра зрелищности и сближают его с произведениями западноевропейской живописи.

Однако иногда во время просмотра возникает ощущение, что режиссёр заигрался с академичностью, так что «Дом» начинает напоминать не столько фильм, сколько красивое, но увы занудное эссе. Положение спасает бескомпромиссный чёрный юмор режиссёра. Например, одна из сцен — это очень глупая попытка проникнуть в дом вдовы с последующим убийством и протаскиванием её трупа по всему городу. Но кровавый след, который мог бы заблаговременно прекратить серию убийств смывается внезапно начавшимся ливнем.

Сложно представить насколько сложно было создателям найти актёра на роль Джека. И здесь Мэтт Диллон выглядит идеальным кандидатом. Его огромные тёмные зрачки прожигают экран, а количеству крупных планов его лица и очков позавидовали бы даже Райан Гослинг и его переносица из недавнего «Человека на Луне». Ключевая идея, которую Диллон проносит сквозь экран — это разочарование окружающими людьми, их невероятной глупостью и тем, как они вообще все эти зверства допустили. Здесь, кстати, параллель с фашизмом, как самой большой человеческой глупостью, становится наиболее очевидной.

Обвинят Триера в безвкусице и объективизации насилия только те, кто не захочет посмотреть его фильм до конца. Джек считает себя великим художником, поэтому и произведения у него особенные — убийства. Спору нет, странный способ реализоваться. Странный, зато позволяющий авторам припомнить зрителю основные грехи XX века, вроде фашизма или излишней глупости и доверчивости.

Режиссёр говорит нам устами Джека, что душа принадлежит небесам, а тело — преисподней. А потом перед глазами возникает венец творчества Джека — дом из трупов тех людей, которых он убил за прошедшие 12 лет. С одной стороны зрелище это странное и явно не для слабонервных, с другой — режиссёр, оправдывающий убийства Джека высшим искусством (для этого в ход идут даже сравнения с Гитлером, Сталиным и Муссолини), однозначно постулирует тот факт, что искусство, основанное на жестокости и крови обречено на вечные муки в аду. И тем, кто изберёт подобный путь нет никакого шанса на спасение.

Николай Гостюхин для Properm.ru