Posted 4 июля 2013,, 06:00

Published 4 июля 2013,, 06:00

Modified 2 марта 2023,, 17:57

Updated 2 марта 2023,, 17:57

Леонид Макаров: Я не знаю, сможет ли завод перенести еще одного варяга

Леонид Макаров: Я не знаю, сможет ли завод перенести еще одного варяга

4 июля 2013, 06:00
Владислав Аскариди
Фото: Максим Кимерлинг
Properm.ru решил поговорить с человеком, который знаком с ситуацией не понаслышке. Леонид Макаров работает на Пермском пороховом заводе более 30 лет. Он застал вереницу сменяющихся директоров, а теперь и сам стоит на грани увольнения.

Уже несколько лет от Пермского порохового завода долетают сообщения о кризисе в руководстве предприятия. С тех пор, как генерального директора предприятия Бориса Шакулю лишили допуска к гостайне, оставив, по факту в одном шаге от снятия, эти сообщения превратились в угрожающий грохот.

Главный инженер Леонид Макаров — единственный руководитель, который остался из старой команды предприятия. По словам нашего собеседника, его пытались уволить несколько раз, но достаточных причин для этого не нашлось. В итоге дошло до того, что служба охраны по распоряжению гендиректора перестала пускать главного инженера на завод.

Поговорить с Леонидом Борисовичем удалось лишь в больнице — сейчас он лежит в МСЧ №133. «Давление» — объясняет главный инженер.

— Вы видели интервью в «Новом компаньоне» с генеральным директором Пермского порохового завода Борисом Шакулей? Получается довольно интересная история: с одной стороны — вам практически закрыли доступ на завод, с другой — Борис Анатольевич обвиняет вас в срыве гособоронзаказа.

— Давайте так. Я не собираюсь отбиваться от его нападок. Я готов рассказать о ситуации в целом.

— Рассказывайте.

— Я работаю на заводе с 1980 года. 4 года мастером, 4 — начальником участка, примерно 25 лет я отработал начальником различных крупных цехов, в том числе лет 10 руководил всеми оборонными цехами — они были объединены в одно подразделение. Последние три года я работаю в качестве главного инженера.

— В каком состоянии сейчас находится Пермский пороховой завод? По словам Шакули, раньше предприятие было убыточным, но во время его управления вышло на прибыль.

— Было бы неправильно говорить о предприятии по отчетам 2011 года. Тот год был провальным, у этого было очень много объективных причин. Был фактически заморожен контракт по Венесуэле. Это связано абсолютно не с заводом, это межгосударственные отношения. В целом мы из-за остановки заказа потеряли в товарной продукции примерно 1 млрд рублей. Были конечно и субъективные причины, но это основная.

Начиная с 2012 года положение стало улучшаться. Это не было заслугой Шакули, его команды, или даже заводоуправления. Во-первых, заработали эти контракты. Во-вторых, началось нормальное финансирование наших потребителей. Дело в том, что мы являемся не изготовителем конечной продукции, а «полуфабрикатчиком» в большой цепочке изготовления вооружения. Поэтому как только появляется заказ у «головняка», автоматически появляется заказ у нас. Спецпродукция — это не рынок и не базар, где приходишь и продаешь. Здесь выстроены очень длительные отношения, и все зависит от задач нашего государства и от задач, которые мы получаем по линии экспорта вооружений. Это и формирует основной объем производства.

Все крупные заказы на 2012 год начали формироваться в 2011 году. Общий объем заказов на 2012 год составил примерно 4 млрд рублей. Вы понимаете какой скачок — в 2011 году провал составил 2,7 млрд рублей, а в 2012 году заказы возросли до 4 млрд рублей. Думаю в этом году эта цифра будет еще выше. Реальная возможность сделать 4 млрд 300 млн рублей.

Большую роль в этом скачке сыграл контракт по МзиКу (Машиностроительный завод имени Калинина, город Екатеринбург — Properm.ru). Там большой трехгодичный контракт, в том числе госзаказ, поэтому это было тоже определенное подспорье. В прошлом году заработали заказы по ГНПП «Сплав» (город Тула).

Это объективная реальность, на которую завод мог повлиять только одним образом — провалить.

— Как получилось, что между генеральным директором завода и его коллективом возникло противостояние?

— Я бы не сказал, что какие-то у нас личностные конфликты, хотя и есть какое-то недопонимание. Я считаю, что Шакуля и его команда не имеет достаточной подготовки и не способны руководить таким крупным предприятием, а пороховым заводом тем более.

Они не понимают задачи, не понимают место, которое занимает пермский пороховой завод в отрасли. Отсюда, я считаю, неправильная кадровая политика. Раньше на заводе существовала система подготовки и резерв руководящих кадров, мы определяли лучших работников и из них определяли руководителей. Сейчас же он (Борис Шакуля — Properm.ru) приводит своих случайных людей, назначает их на ключевые точки. Кадровая политика перевернута с ног на голову.

Некоторые подходы я считаю неправильными с точки зрения техники дела, но это я связываю с тем, что он не имеет необходимой подготовки, ведь он не пороховик. Он пришел из федеральных инспекторов, а его заместители: Павел Крепышев (заместитель генерального директора по общим вопросам — Properm.ru) — бывший директор хлебокомбината, Сергей Мохначев (заведующий производством) раньше был директором хладокомбината.

— То есть вы связываете все ошибочные решения руководства завода с незнанием специфики? Экс-директор ППЗ Геннадий Кузьмицкий на прошлой неделе заявил, что Борис Шакуля «специально разваливает завод».

— Я не знаю, умышленно он это делает или нет. Мне бы не хотелось в это верить. Клеветать на человека я тоже не хочу. Но то, что он, мягко говоря, не любит большую часть нашего коллектива, это факт. Он неоднократно говорил, что «надо вас всех повыгонять», что «все вы здесь враги». Когда это говорится по отношению ко всему коллективу, естественно у него (коллектива — Properm.ru) к директору вырабатывается определенное неприятие.

Кроме того, можно по пальцам пересчитать, когда он (Борис Шакуля — Properm.ru) появлялся на производственной площадке. Это не правильно, директор должен общаться с людьми. Понятно, что он не должен постоянно работать в цехе, у него много других дел есть. Но появляться на территории завода, смотреть, как это все делается, это никому не вредно.

Построение рабочего дня директора тоже ни для кого не секрет — в начале своей деятельности он приходил к девяти часам. Последние полгода он раньше 11 часов на работе вообще не появляется, в три часа его уже нет. Народ это видит, это тоже формирует у коллектива определенное мнение. Очень часто он находится в каких-то непонятных командировках, причем никто не знает куда он летает и зачем.

— Вы говорите, что директора предприятия практически не бывает на месте. Тогда в чьих руках находится фактическое руководство заводом?

— Для того, чтобы отсутствовать Шакуля набрал огромный штат заместителей. Поэтому обязанности директора исполняли многие.

— Почему не сложились отношения между генеральным директором и коллективом завода?

— Этот вопрос уже не ко мне. Во-первых, он по складу характера очень подозрительный человек, ко всем новым людям относится с подозрением. В пороховом производстве все происходит наоборот. Наше производство связано с определенной долей риска. Мы привыкли доверять каждому человеку. Были даже случаи, когда смена отказывалась работать с каким-то человеком, говорили: «Убирай его из смены, мы ему не доверяем». Потому что от его действий зависит жизнь других людей. Если бы Шакуля прошел все эти точки, начиная от мастера, там где работают с топливом, и можно просто сгореть, заканчивая руководителем — он бы это понял.

— Другими словами, ставленникам Шакули не доверяют?

— Я думаю, да. Уберем личное отношение — если человек где-то провинился, то руководитель должен принять решение и, возможно, убрать его. Но ведь замена должна быть адекватной. То есть, убрав человека, который ошибся или не подходит, директор на его место должен ставить другого не из чувства личной преданности. Он должен поставить профессионала.

К сожалению, у Бориса Анатольевича принцип другой. Он ставит преданного человека, а профессиональные качества уходят на последний план. Наверное и в этом тоже кроется отношение коллектива. Причем его политика такая: «Все заводские работники должны моей команде помогать, а кто откажется или слово против скажет — выгоню».

— Такие случаи были?

— Сколько угодно. Самый вопиющий случай увольнения, который не принял весь коллектив — увольнение начальника производства «Полимер» Александра Зажигина. Если раньше увольняли за то, что кто-то якобы «договоры не правильно составил», кто-то «по завышенной цене продал», то в этом случае коллектив даже не понял причины увольнения. Я узнал: один раз он (Шакуля — Properm.ru) сказал, что «Зажигин повел себя не правильно и он должен быть уволен. А раз я это сказал, то я обязательно это сделаю». Человека третировали-третировали, он плюнул на это все и уволился. До этого проработал около тридцати лет на заводе. Хороший руководитель, грамотный специалист, в его подчинении работало около тысячи человек.

— То есть фактически Зажигин уволился сам?

— Да, его никто не увольнял. Создали такие условия, что человек ушел сам.

— Никто не пробовал побороться, все просто уходили?

— Вот я и попробовал (смеется).

— Говорят, что вас, главного инженера, не пускают на завод. Это правда?

— Это абсолютная правда. Я даже специально захватил с собой документы — вот прокуратура пишет товарищу Шакуле предостережение, о том, что он, не пуская меня на территорию, делает неправильные вещи.

Первый раз меня не пустили 29 апреля. Потом, 6 июня, меня не пустили в мой кабинет, в заводоуправление, после обращения в прокуратуру меня вынуждены были пропустить. Но пройти я смог только в заводоуправление, на территорию завода так и не пустили. И так меня не пускали в течение целой недели. Я сразу обратился в прокуратуру. Написал: «Несмотря на ваше предостережение, меня не пускают на завод».

Дело в том, что у главного инженера кабинет — это не рабочее место, я не кабинетный работник. В тот день на оперативке мне доложили, что по техническим причинам срывается изготовление по гособоронзаказу. Надо было срочно вмешаться — я организовал совещание, но через проходную меня не пустили. Поэтому совещание пришлось проводить без меня.

— Почему вам чинят препятствия?

— Борис Анатольевич поставил себе задачу уволить меня с завода. Я думаю, он опасался моего влияния на завод. В последнее время он постоянно высказывал мне, что я езжу по заводу только для того, чтобы искать в действиях его и его заместителей негатив и передавать это потом в правоохранительные органы. Это, конечно, абсолютно надуманная позиция. Он поставил себе целью уволить меня с завода. Всяческими путями выбить из психологического равновесия. Одного только не понимает человек — главный инженер это ближайший помощник директора.

— Сейчас вы на больничном. Но вы еще работаете?

— Они подготовили приказ о моем увольнении. На основании двух приказов. В одном он как раз обвиняет меня в срыве гособоронзаказа. Комиссия по трудовым спорам, после того как я его опротестовал, этот приказ отменила. Шакуля дал приказ своим юристам обжаловать решение комиссии в суде.

Второй выговор мне дали за отказ ехать в командировку на месяц в Соликамск. С точки зрения целесообразности — это была абсолютно ненужная командировка, чтобы меня не было на территории завода. Но решение директора не оспаривается. В тот момент мой отец болел раком, у него была четвертая стадия. Я просто не имел права никуда выехать, об этом я и написал в объяснительной.

Существует положение о посылке людей в командировку, согласно которому, если у человека в семье есть тяжелобольной, которому требуется постоянный уход, то человек может отказаться от командировки. Однако, несмотря на мои объяснения, Шакуля мне все равно дал выговор. По этому выговору я также подал заявление в комиссию по трудовым спорам. По выходу с больничного, я так понимаю, будет приказ о моем увольнении.

— Это может подорвать его, и без того шаткий, авторитет в коллективе?

— Он на это уже, по-моему, плюнул и идет против всех. Я так понимаю, что этот приказ будет выпущен даже с нарушениями. Видите ли, мы больше обсуждаем конфликт с директором завода. Но суть в том, что, начиная с 2007 года на завод приходят случайные люди, которые не имеют подготовки, и благодаря только коллективу завода не случается каких-то ЧП, пока еще держимся и не срываем позиции по госзаказу. Запас прочности с приходом каждого случайного человека и его команды на заводе все тает и тает. Я не знаю сможет ли завод перенести еще одного варяга.

На счет «варягов». Три последних директора завода: Мелентьев, Гершевич, Шакуля — были фигурантами уголовных дел, связанных с деятельностью завода…

— Этот момент я комментировать не в праве. Следственные органы разберутся — кто прав, кто виноват. В их дела вмешиваться не надо.

— Да но, эта странная закономерность в первую очередь дело завода, и только во вторую — правоохранительных органов.

— Я согласен, с этим. Но если говорить о конкретных фактах, то о них я просто не могу рассказывать пока ведется следствие. Что касается Александра Мелентьева, то также, как и в случае с Шакулей, мне закрывали пропуск, меня не пускали на завод — я руководил из машины. Также он с ненавистью относился и ко мне и к коллективу.

Но если Гершевич и Шакуля были, так скажем, самостоятельными в своих решниях, то в случае с Мелентьевым это был другой вариант. Он был марионеткой в руках своего зама — Данила Пустошинского. Они меня пытались приблизить к себе, делали определенные предложения. Но у меня своя точка зрения на завод, на коллектив. Когда они получили отказ, тоже попытались от меня избваться.

— Получается вы главный революционер ППЗ. Держите пследний рубеж обороны на заводе?

— Ну почему? Просто отработав 33 года на заводе, я не могу смотреть как его разваливают. Никакой я не революционер…

— Вернемся к уголовному делу против Бориса Шакули и его кадровых перестановок. Мне рассказывали, что главный бухгалтер Эвелина Пугачева была как раз уволена из-за этого. Это так?

— Да. Это второй случай увольнения, которое не принял коллектив. Опытнейший главный бухгалтер, не имеющий никаких замечаний. Это был человек на своем месте, но его убрали. Я считаю, за то, что она могла бы помешать проведению каких-либо сомнительных финансовых операций. Это мое мнение, Пугачева была камнем преткновения. Она бы никогда не позволила пойти против закона. Она стала неудобным человеком и ее, так сказать, убрали. Следующий в этой цепочке я.

— Какое будущее у порохового завода?

Его будущее определит минпромторг, наш департамент: какого человека он сюда поставит, как руководитель подойдет к кадровому вопросу.

— Каким должен быть новый руководитель Пермского порохового завода?

— Это должен быть специалист в пороховой сфере, она очень специфична. Он должен иметь обязательную поддержку в министерстве, иначе ему будет сложно работать. Он должен поддерживаться местной властью в лице губернатора.

Видимо система конкурсов (по назначению генерального директора завода — Properm.ru) не правильная, раз позволяет приходить данным кандидатам на пост директора и руководить таким значимым предприятием. Естественно все кандидатуры должны проверяться органами. Кроме того, они должны пропускаться через определенный фильтр, например, комиссия ВПК (военно-промышленная комиссия — Properm.ru).

Уже после этого, не проводя никаких конкурсов, посмотрев документы и проведя собеседования с кандидатами, комиссия должна определить нового директора и назначить его приказом. Сделать так, чтобы комиссия отвечала за этого кандидата, вот тогда будет порядок.

"