Надежда Звягина: Муниципальный приют для собак — это концлагерь

Центр реабилитации собак «Островок Надежды» открылся в Перми в конце 2010 года. Его основатель Надежда Звягина с животными работает уже много лет. Сотрудничая долгое время с рядом пермских приютов, она в конце концов решила основать свой собственный.

От других подобных мест «Островок Надежды» принципиально отличается тем, что принимает животных, попавших в беду. Почти у каждой второй собаки здесь — своя история счастливого спасения, долгого лечения и выхаживания.

Глядя на здоровых, сытых и счастливых собак практически невозможно поверить в то, что многие из них когда-то находились между жизнью и смертью и прошли долгую реабилитацию. «Экскурсии» в этом приюте не водят, так как толпы незнакомых людей могут вызвать у питомцев стресс. Однако Properm.ru все-таки удалось проникнуть на территорию «Островка» и побеседовать с директором центра.

— Properm.ru: Надежда Николаевна, ваш приют не является обычным. В том плане, что вы помогаете животным, которые попадают в сложную жизненную ситуацию.

«Вот пример — Сэм, — начинает рассказывать наша собеседница, указывая на небольшого кобеля, — старый пес, два месяца ходил с бомжами. Он уже почти ничего не видит и не слышит. Люди подобрали его, отвезли в ветклинику, обследовали и привезли сюда. Зубов у него вообще нет. Вот еще один пример — его мы нашли за городом зимой, в январе, в ужасном состоянии. Это был лохматый кусок, сейчас он отъелся, мы его постригли.

— Он живет у нас уже восьмой месяц и стал, наконец, похожим на собаку. Видите, у него зубов нет? Маловероятно, что таких удастся пристроить. Но наша цель — вылечить и привести в божеский вид, чтобы собаки не на обочинах валялись сбитые, раненые, а чтобы было место, куда их можно привезти, излечить, дать тепло, кров и найти хозяина.

— Вы занимаетесь поисками новых хозяев для собак. Бывают случаи, что объявляются старые хозяева?

— Если вдруг объявляется хозяин, мы сначала узнаем, кто он, стоит ли ему вообще отдавать собаку. Каким образом она оказалась на улице, почему в таком состоянии. Если нас не устраивают такие хозяева, мы собак не отдаем.

— Что касается новых хозяев, сколько собак удается пристроить за месяц?

— Немного. Прибывают сюда больше. Некоторых потенциальных хозяев мы отсеиваем сразу по телефону. Некоторые приходят, и мы их отправляем ни с чем. Для устройства собак мы сначала проверяем условия, в которых будет жить собака. Потому что люди могут говорить одно, а в итоге оказывается совершенно противоположное. Мы даже выкладываем в интернете информацию о людях, которым рекомендуем ни в одном приюте животное не выдавать. Бывают случаи вплоть до того, что люди собак едят.

— Едят?

— Конкретных случаев не было. Но у нас есть большие собаки — Зевс и Анфиса. Был еще азиат Амур. На них сразу приехала молодая пара и сказала: «Мы их всех забираем. У нас прекрасные условия: коттедж, хорошее питание из столовой». Мы поехали и проверили, а там дом — развалюха, у которого даже забора нет. Как мы поняли, они элементарно едят крупных собак у которых много мяса.

— Как вам пришла в голову идея организовать приют?

— До этого я помогала приюту «Доброе Сердце», была спонсором, куратором и директором на добровольной основе. Помогала «Лапушке» — приюту на Гайве, «Верности» — приюту на Героев Хасана. Даже «муниципалке» (муниципальному приюту на ул. Соликамская — Properm.ru) помогала одно время. А потом решила, что мне надо сделать так, как я это все вижу. Так получилось, что здесь сдавалось место в аренду. У ничего не было: ни окон, ни пола, ни света, ни воды. Все было в развалинах! Мы организовались в декабре 2010 года. Здесь были брошенные Николаевой (Анна Николаева, пермская зоозащитница — Properm.ru) 10 собак в разрушенном здании без пола и без тепла.

— Что на этом месте располагалось до приюта?

— Здесь располагалась вневедомственная охрана и содержались овчарки, которые охраняли Мотовилихинский завод.

— Сколько денег, еслит не секрет, ушло на обустройство приюта?

— Много. Я, если честно, даже не считала. Я вкладывала, потом вкладывала еще…

— В таком случае, сколько в месяц уходит средств на содержание приюта?

— Это трудно сказать, потому что цифра может сильно отличаться. В один месяц больше лечений, в другой месяц меньше. Это закрытая информация, ее в принципе не надо знать людям.

— Почему?

— Потому что люди любят порассуждать, сколько куда приходит денег, ничего при этом не вкладывая.

— Сколько постоянных волонтеров работает в приюте?

— Сейчас остались только те люди, которые не просто приезжают развлечься, а хотят приносить пользу. Волонтеров у нас человек 15, но, я считаю, больше нам и не надо, потому что это дополнительная нагрузка на собак и людей. Сюда ходят люди, которые уже знают свою работу, им не надо ничего объяснять. А когда дети приходят с экскурсиями, собаки все это очень тяжело переносят, начинается страшный шум, они начинают друг друга терзать, ревновать…

— Как вы относитесь к муниципальному приюту?

— Он не должен существовать, потому что это концлагерь, фабрика смерти. Это не приют, его нельзя назвать приютом. Мы называем его просто «муниципалка».

— Почему?

— Я считаю, что там неправильно расходуются бюджетные деньги. Никто не контролирует, никто не проверяет, никто не дает никакой отчетности. Добиться какой-то прозрачности по работе «муниципалки» совершенно невозможно. Коммерческий отлов — это вообще совершенно невероятное безобразие. Как можно платить 1400 рублей за голову собаки? Я считаю, что это сплошной криминал. Что такое коммерческий отлов? Бегут четыре ноги — по ним надо стрельнуть аделином (препарат, который заряжают в шприцы при отлове собак — Properm.ru) и убить их. И мы совершенно бессильны чего-либо добиться от тех людей, которые отвечают за работу «муниципалки».

— Чего вы хотите добиться?

— Мы хотим добиться, чтобы там было нормальное содержание, нормальное кормление. Чтобы не было убийства животных...

— Как вы считаете, собаки на улице должны быть или нет?

— Собаки быть должны. Социализированные. Те, за которыми ухаживают люди. У собак должно быть место в придомовых территориях. Как на западе: живет собака в будке и к ней все относятся адекватно. Цивилизованное отношение должно быть между человеком и собакой. А мы — дикари, мы — варвары. Отношение к животным, отношение к старикам, отношение к детям — вот показатель цивилизованности страны! И здесь мы находимся на самом нижнем уровне. Ниже нас нет никого, и я в этом не сомневаюсь.

О том, в каких условиях содержатся собаки в «Островке Надежды», о жестокости и милосердии людей по отношению к четырехлапым читайте в репортаже Properm.ru завтра, 15 августа.