Posted 6 апреля 2017,, 18:43

Published 6 апреля 2017,, 18:43

Modified 2 марта 2023,, 14:31

Updated 2 марта 2023,, 14:31

Интервью Properm.ru. Сергей Шнуров: «Я еще разумных женщин не встречал»

Интервью Properm.ru. Сергей Шнуров: «Я еще разумных женщин не встречал»

6 апреля 2017, 18:43
Дмитрий Загуменнов
Фото: Ирина Молокотина для Properm.ru
6 апреля в СК им. Сухарева при поддержке компании «МегаФон» состоялся концерт группировки «Ленинград». Перед началом шоу фронтмен коллектива Сергей Шнуров ответил на вопросы пермских журналистов.

— В Ростове шикарные плюхи, в Питере — пить, а что делать в Перми?

— Я не знаю. Это решать вам. Я не специалист по городам. Я не пишу путеводители. Что хотите, то и делайте.

— Кроме подготовки к концерту, успел чем-то еще заняться в Перми?

— В гастролях я все время читаю книжки. По своей природе я не путешественник. Путешествия — это оправдания собственного везения. Я все-таки езжу в командировки, а путешественник и командировщик — разные вещи.

— А если надоест ездить в командировки? Чем тогда планируешь заниматься?

— Не знаю. Когда настанет время, тогда и подумаю. В детстве никто не хотел быть продавцом в супермаркете, но они все равно есть. Поэтому никогда не нужно загадывать.

— Многие люди на концерты приходят с телефонами, вместо того, чтобы смотреть на сцену они смотрят в экран. Что думаешь об этом? Не раздражает? Не хочет сказать: «Эй, выключай телефон»?

— Иногда я говорю так. Это не правильно, когда видеофиксация события затмевает само событие. Такое, к сожалению бывает. Я сам стараюсь ничего не фотографировать. Это ведь внешняя память, а я тренирую внутреннюю память и мозг.

— Какими соцсетями пользуешься?

Из социальных сетей у меня только Инстаграм, мне его хватает. Это просто средство доставки информации.

— Но ведь интернет это большая часть аудитории группировки «Ленинград», многие ваши песни и клипы на телевидении нельзя транслировать.

— Я рос во времена, когда интернета не было. В самом начале истории нашей группы интернет был в зачаточном состоянии. Лично у меня возможность выхода в сеть появилась где-то в 1996 году, благодаря тому, что я работал на радио «Модерн». Однако «Лениград» распространялся благодаря тому, что кассеты можно было переписывать. Когда есть у людей способ обмена информацией, то возникают такие явления как я.

— «Ленинграду» в этом году 20 лет. Что за это время изменилось, а что осталось постоянным?

— Мне больше всего нравится и удивляет одновременно, что молодежь боится перемен. Когда есть то, что никогда не меняется — это не есть хорошо. Менять необходимо. Лучше не держаться за то, что не меняется. В моей жизни менялось многое: деньги, границы моей Родины, названия городов. Говорить о том, что было — не правильно. Изменилось все.

— Ты много ездишь по миру и стране. Есть ли у тебя какие-то случайные знакомые вещи из поездок, которые о многом напоминают?

— Ну, я скажу так, у меня жена из Воронежа.

— То есть о Воронеже напоминает жена?

— Скорее я ей о нем напоминаю, когда она начинает сильно [выеживаться].

— Раньше «Ленинград» был полузапрещенной группой, теперь же он стал очень даже разрешенным. Драйв который был от осознования того что ты «под запретом» он ушел или заменился на другую эмоцию?

— Мы всегда были в сером поле. «Ленинград» не был ни разрешенным, ни запрещенным. Не было запрета. Невозможно запретить свободное распространение и копирование информации. Вообще ничего нельзя запретить. Вот создают какие-то экстремистские сайты, их блокируют, но они все равно множатся.Вы можете как угодно плохо относится к дождю, но он есть и будет. Его можно ругать, запрещать, издавать законы, но он будет. Тоже самое и с матом, он был до вашего рождения и будет после смерти.

— Когда все только начиналось, ты мог представить что будешь 20 лет на сцене и станешь на столько популярным?

— Нет. Конечно не могу. «Ленинград» затевался как шутка, междусобойчик. Это пожалуй единственное что сохранилось в нашем коллективе. До сих пор мы относимся к группе как шутке, пускай успешной и популярной.

— В Питере стоят очереди на твою выставку «Брэндреализм», когда она появится в Перми?

— Как позовут, так фуры и приедут с этими арт-объектами. Я не вижу в этом проблемы. Я не буду против.

— Как относишься к феминизму и феминисткам?

— Я, наверное, сам феминист. Я за равноправие. Дело в том, что если говорить о феминизме серьезно, то это будет очень долгий разговор. На мой взгляд, женщина, если она последовательная феминистка, то она не становится равноправной и равнозначной, она просто принимает на себя социальную роль мужчины. Это немного не то, я именно за равноправие, но без обмена социальными и гендерными ролями.

— То есть ты за разумное равноправие?

— Подождите. Разумность это условная штука, особенно по отношению к женщинам. Я еще разумных женщин не встречал.

— В песнях «Ленинграда» женщины всегда несчастливы и на чем-то «повернуты»: одежде, туфлях, очках, сиськах. Про счастливых совсем не пишете? Не интересно?

— Нет, просто я не встречал их. Если найдете такую, то покажите мне. Вопросы счастья и несчастья они немного в другой плоскости вообще. Почему женщина с искусственными сиськами не может быть счастлива? Мне скорее кажется, что она находится на полпути к окончательному счастью. Я не думаю, что все эти песни про счастье, скорее они про желания.

— Как относишься к тому что сейчас в России многие здания передают церкви? В Питере — это Исаакиевский собор, в Перми — здание художественной галереи. Что делать в такой ситуации? Каким должно быть отношение церкви и искусства?

— Понимаете, есть некая дифференциация, даже социального поведения. То, что вы делаете в общественном туалете, писаете или какаете, не очень хорошо делать в центре вокзала. Однако писать и какать вы должны. Если церковь приходит в музей, потому что это было ее здание, то давайте сделаем всеобщую реституцию и вернем всё всем. Начнем с Константиновского дворца и вернем его семье Романовых. Зимний дворец, тоже было бы неплохо им тогда вернуть.

При написании материала использовались вопросы журналистов следующих изданий: «Properm.ru», «59.ru», «Рифей», «Новый компаньон»

"