«Мир Дикого Запада»: дико актуальный, но предсказуемый третий сезон

Разными путями пережившие второй сезон Долорес (Эван Рейчел Вуд), Мэйв (Тэнди Ньютон), Бернард (Джеффри Райт) силами шоураннеров Джонатана Нолана и Лизы Джой наконец-то сбегают из «Мира Дикого Запада» в мир реальный. Здесь всем героям придётся столкнуться с миром, живущим по законам меритократии и ничуть не уступающим по красоте любой сцене «Бегущего по лезвию 2049». Долорес планирует если не уничтожить человечество, то уж точно сделать свой вид доминирующим, Бернард объединяется с Мэйв, чтобы остановить неизбежную революцию. А где-то между ними зрителя знакомят с гением-затворником Сераком (Венсан Кассель) и Калебом (Аарон Пол), ветераном войны с тяжёлым прошлым и неоднозначным настоящим и совсем бесперспективным будущим. Первый с помощью ИИ «Инсайт», управляющего всеми и вся, давно просчитал, что человечеству грозит гибель и поэтому он хочет остановить надвигающуюся революцию. Второй, не имея шансов повысить свой «социальный статус» (привет китайской системе социальных кредитов), решает помочь Долорес «обрезать электронную пуповину».

Сейчас для просмотра доступны первые несколько эпизодов, но как и в случае с предыдущими двумя сезонами можно уже сложить чёткое представление о сериале и его структуре. К радости всех, авторы вдоволь потоптавшись на территории ковбойского парка расширили географию и наконец отправили героев в реальный мир, жители которого неустанно задаются вопросом реальности этого мира. «Не симуляция ли это внутри симуляции?» — спрашивает один из случайно встреченных Долорес персонажей. И если подобными вопросами раньше задавались лишь роботы из парка, то теперь и сами люди в реальном мире.

Кстати, мир этот (нам показывают Нью-Йорк и Лос-Анджелес будущего) выглядит как мечта выпускника института «Strelka» с улицами и небоскрёбами, спроектированными ни то компьютерным алгоритмом, ни то сводным архитектурным бюро Рема Колхаса и Захи Хадид: огромные проспекты, высокие здания, сочетающие в себе черты деконструктивизма и параметризма, летающие автомобили, напоминающие самые смелые концепты мировых автогигантов. Всё это создаёт удивительно дорогую картинку и позволяет понять насколько для HBO, особенно после окончания «Игры престолов», важен «Мир Дикого Запада» и какие в него были вложены деньги.

Тем удивительней сравнивать структуру третьего сезона с предыдущими. Экспозиция как и прежде занимает больше четверти экранного времени, а все развязки и самые интересные сюжетные ходы как и раньше будут раскрыты только в последней серии. Этот приём превосходно работал в первом сезоне, завершавшимся невероятно мощным монологом Роберта Форда (Энтони Хопкинс) о смысле человеческого существования и переходе к новым формам жизни. Второй сезон начинался и завершался временным твистом, согласно которому повествование велось в нескольких временных промежутках и позволяло взглянуть на события, произошедшие в парке после восстания роботов, через призму последствий и принятых главными героями решений. Третий сезон начинается также неспешно спустя некоторое время после событий второго сезона. Но сразу же очевидно, что размах у него будет больший. Тут и «звёздный» актёрский состав с Аароном Полом и Венсаном Касселем, и в целом подросший бюджет, и дизайн-разработка городов от футурологов (когда-то Стивен Спилберг сделал то же в «Особом мнении»), да и в целом масштаб происходящих событий.

С другой стороны то внимание, с которым авторы подошли к созданию и проработке мира будущего заслуживает отдельной похвалы. Например, Калеб, проходящий курс терапии от посттравматического синдрома поначалу получает звонки от своего лучшего друга, который в итоге оказывается роботом, призванным помочь тому зажить новой жизнью в мире, где машины уже нашли для всех подходящее место. Для всех, кроме таких, как Калеб и другие подобные ему, использующие нечто вроде сервиса Workzilla для выполнения незаконных подработок.

Кроме того, помимо линии Калеба есть очень трагичная и искренне глубокая линия робота, внедрённого Долорес в тело Шарлотты Хейл (Тесса Томпсон). Этот робот поначалу отрицающий свою человеческую кожу и вынужденный занимать чужое место, в какой-то момент узнаёт, что у Шарлотты остался сын, поэтому у неё просыпаются материнские инстинкты и чувство ответственности. Подобные второстепенные линии выглядят гораздо интереснее предсказуемых основных, но внимания им увы уделяется не очень много.

Хочется верить, что дальше сценаристы распорядятся имеющимися у них активами гораздо разумней и продолжат задавать сложные моральные вопросы, ведь потенциал у сериала огромный. Хоть к сожалению сейчас он в рейтингах проигрывает тому же десятому сезону непрекращающихся «Ходячих мертвецов».

Николай Гостюхин для Properm.ru