Павел Миков: Кто кроме персонала проносит в Очерскую школу наркотики?

— Павел Владимирович, в ГУ МВД есть две видеозаписи, которые говорят о том, что в отношении учеников этой школы совершаются противоправные действия. Почему эти доказательства не были изучены в рамках первой проверки?

— Спасибо за эту информацию, я использую ее в дальнейшей работе с полицией и прокуратурой.

Ежедневный контроль за работой учреждения (Очерской спецшколы — Properm.ru) сегодня осуществляют сотрудники полиции. В вечернее время спецшколу обязательно посещает либо участковый инспектор полиции, либо инспектор по делам несовершеннолетних. Все это фиксируется в журнале посещений. У любого ребенка есть возможность официально обратиться к сотруднику, если в отношении него были совершены противоправные действия.

Кроме того, на постоянном контроле спецшкола находится у прокуратуры Очерского района. Система контроля существует и осуществляется регулярно. Другой вопрос — насколько этот контроль качественный. Насколько дети готовы посторонним людям открыться и рассказать о своей ситуации. Это проблема любых учреждений закрытого типа, не только в России.

— Что с этим делать?

— Никто не выработал механизм. Ребенок может раскрыться и рассказать, что с ним происходит родителям. Или только после того как выйдет из такого учреждения. Даже если он сейчас что-то расскажет, ему там все равно жить. Посадить туда прокурора или общественного наблюдателя, которые будут как на работу ходить в спецшколу, мы не можем. Изменение ситуации возможно, если будут работать другие кадры (персонал спецшколы — Properm.ru). Но других кадров мы нигде не возьмем.

— Почему?

— Когда в 2009 году мы начали менять службу режима полностью, нужны были мужчины с опытом работы по охране общественного порядка. Вы думаете очередь выстроилась?

Ситуацию надо менять изнутри. Для этого надо другое качество профессионализма и другие кадры. Педагогический университет ежегодно проводит спецкурсы повышения квалификации всех этих сотрудников. Но ситуация такова, какова есть.

Внятной позиции, что нам делать с этими учреждениями нет и у федерального центра. Соседние субъекты Российской Федерации такие учреждения уже закрыли. К нам обращались из Чуваши, из Удмуртии, из Кировской области с просьбами принять их учеников. Пока мы говорим «нет».

— Какие основания для закрытия?

— Да никому не нужны они. Это головная боль для любого субъекта. Количество таких учреждений в РФ сокращается — никто не знает, что сегодня с этой системой делать. Проблемы у всех одинаковые.

— Например?

— Первое — кадры, работающие с этими детьми и уровень их профессионализма. Контингент детей там сложный. Если в 11 лет ребенок совершает убийство, его нельзя посадить в колонию, поэтому отправляют в спецшколу максимум на 3 года. Взрослые люди сегодня не готовы с такими детьми работать.

Второе — реальное отсутствие педагогических технологий с этими детьми в новых условиях. В советское время одним из основных механизмов перевоспитания была трудотерапия. Сейчас принудительный труд без согласия обучающегося запрещен.

Третье — отсутствие механизмов поощрения и наказания детей. Раньше отпуск ребенка на каникулы рассматривался как поощрение, теперь как обязанность. Иных механизмов наказания кроме вынесения выговора у педагогов спецшкол нет.

Наконец, проблема общей криминализации детей. Что происходит сейчас в криминальной субкультуре детей, как она изменилась за последние 10 лет, мы можем только догадываться. Каков сегодня мир современного правонарушителя и каковы механизмы воспроизводства криминальной субкультуры неясно, она изменилась. Исследований таких нет, научно это не обобщено, не изучено.

— Сколько подобных очерской спецшкол в Пермском крае?

— Две.

— Сколько учеников в каждой?

— 23 в Теплогорской школе (Горнозаводский район — Properm.ru) и 35 в Очерской. Хотя обе школы школа рассчитаны на 60 детей.

— Как в Очерскую спецшколу попадают наркотики и алкоголь?

— Я могу только догадываться, официально подтвержденных фактов нет. По общей практике, по объяснениям, которые детьми давались, причина в крайне низкой моральной устойчивости людей, работающих в таких учреждениях. Алкоголь, сигареты, мобильные телефоны появляются не из воздуха. Раньше существовала система перебросов, эти вещи перекидывали через забор учреждения своим товарищам по несчастью те, кто отучился. Перебросы вскрыли, поставили наблюдение, инциденты прекратились. Но телефоны, алкоголь, сигареты все равно появляются.

— Откуда?

— Это могут делать только сотрудники. Почему сотрудники, обязанные осуществлять надзор за правовым поведением ребенка, способствуют правонарушению? С чем связаны побеги, которые в этих учреждениях происходят? С тем, что сотрудники, которые обязаны обеспечивать режим, этого не делают. По разным основаниям.

— Это касается именно Очерской спецшколы?

— Конечно. У меня большие вопросы в этом отношении. Почему моральная устойчивость персонала низка в такого рода учреждениях? Сами воспитанники провоцируют на те или иные противоправные действия сотрудников. К примеру, выводят его из себя, а потом шантажируют — «А, ты избивал!», и садят на крючок — «Хочешь, чтобы мы промолчали? Приноси сигареты». Выторговывают более лояльное отношение.

Выход какой? Менять персонал, чтобы не происходило сращивания сотрудников и детей. Но где мы возьмем сотрудников? Люди не идут туда работать. Они все прекрасно понимают, чем это может для них обернуться.

— В какую сумму обходится содержание одной школы?

— В огромные деньги. На содержание одного воспитанника из краевого бюджета в спецшколе тратится в пределах 550 тыс. рублей в год. В детдоме, для сравнения, в пределах 300 тыс. рублей.

В Очерской спецшколе на 35 детей 130 штатных единиц персонала. На 1 ребенка 3 взрослых. Но даже это не спасает.

В Теплогорской школе стоимость содержания еще выше. Там обязанность выплачивать зарплату, платить коммунальные услуги остается, а детей меньше.

В колонии для несовершеннолетних все просто. У детей жесткие правила. Они уголовный кодекс как «отче наш» знают. При любом правонарушении у них отодвигается перспектива на условно-досрочное освобождение, для них это сдерживающий механизм.

Здесь дети прекрасно осознают — суд определил им полтора года в спецшколе, они раньше оттуда не выйдут, шансов никаких нет. Им бы полтора года продержаться и выйти, хоть занарушайся. Нет никаких наказаний кроме замечаний и выговора.

Напомним, 21 января в Очерской спецшколе пройдет повторная проверка. Поводом для ее проведения стала публикация на портале Properm.ru.