Погорельцы: Квартиры в маневренном фонде Перми отличаются как небо и земля

Пятая семья погорельцев из дома №6 по ул. Невской получила жилье в маневренном фонде. Сегодня, 9 июля, Лилия Бездольная впервые увидела комнату, в которой ей предстоит жить вместе с 10-летним сыном. Я составила ей компанию и обследовала предложенное общежитие на Петропавловской, 37.

Поддержать подругу в выборе жилья вместе с Лилией пришла семейная пара, которая до пожара жила по соседству. Парня и девушку приютили друзья, а в скором времени им обещают показать квартиру в Голованово. «Семья у нас большая, я жду ребенка. Есть еще мама и сестра с двумя детьми», — рассказывает Елизавета Сморкалова по дороге в общежитие. Сначала им предложили лишь комнату, от которой они отказались.

Лилия уже побывала в жилье маневренного фонда на Сеченова, 14. По ее словам, жить там практически невозможно. «Окна разбиты, рамы старые, щели в полу, грязно, ужасно пахнет, на 16 комнат один туалет. В другом крыле две душевые и одна раковина. Сырость там жуткая, это же опасно для здоровья. По рассказам соседей, на втором этаже в основном живут наркоманы. Я мать-одиночка, и мне страшно оставить там ребенка одного». Лилия написала отказ на эту комнату и попросила другой вариант. Так мы оказались у подъезда общежития на Петропавловской.

Лилия звонит коменданту, просит пустить ее внутрь. По телефону ей объясняют под какое окно встать, чтобы поймать ключ от домофона. Иначе внутрь не попасть. Пакет с ключом поймали, заходим в подъезд.

«О, тут уже сразу видно, что условия лучше!» — отмечает Елизавета и показывает на линолеум. Читаем объявление, о том, что вахтеры и уборщицы больше тут не работают. Проходим дальше и поднимаемся на четвертый этаж.

Штукатурка осыпалась, из стен торчат странные провода, оконные рамы обветшали. Мои собеседники уверяют, что на Сеченова все намного хуже.

На четвертом этаже нас встречает женщина и провожает до комнаты. За дверью четыре стены, пол, потолок, окно и батарея. Светлые обои и стеклопакет вызывают доверие.

«Чистенько тут», — осматривая комнату, делает вывод Лилия и сразу же удивляется: «А розетка всего одна?». Комендант говорит «да», но, как говорится, любой каприз за ваши деньги. «Главное, в комнате плиту не ставить, а обустраиваться можете как хотите», — успокаивает женщина.

Проходим на кухню, там старушки жарят пирожки. Бабушки живут в тесноте, да не в обиде.

— Всегда друг другу уступаем, — говорит одна из пенсионерок.

— Если надо, подвинемся, поставим ваш стол, - оживилась вторая.

Комендант рассказывает: если Лилия решит заселится, она займет последнюю свободную комнату. На четвертом этаже сейчас проживают 12 семей. Маневренному фонду принадлежит пятый этаж, он обустроен аналогично. Некоторые живут тут уже по три года. Комендант уверяет, что все они спокойные и тихие люди.

Лилия осматривает ванную комнату, прачечную, туалет. Снова сравнивает с жильем на Сеченова и приятно удивляется. Выносит резюме: «Мне сейчас главное — ребенок. Тут жить можно, до школы близко, соседи спокойные. Я согласна».

Позже Лилия рассказала мне, что у сына психологическая травма: «Он меня спрашивает, где будем его день рождения отмечать, а я не знаю, что ответить. Он каждый вечер плачет». Ребенку, которому исполнится 11 лет сложно принять тот факт, что надо делить территорию с чужими людьми. По словам Лилии, он может постесняться выйти на общую кухню.

До того, как их дом сгорел, Лилия провела в своей квартире ремонт: выравняла стены, сделала подвесной потолок и даже покрасила фасад здания. Теперь у нее остались лишь фотографии того, как выглядел ее дом.

«В любом случае, по сравнению с Сеченова, это помещение как небо и земля. Сейчас надо только нанять рабочих, чтобы подняли мне вещи и повесили гардину», — озаботилась мать-одиночка, когда мы вышли на улицу. Женщина планирует в скором времени добиться положенной ей по закону квартиры взамен той, что пострадала от пожара 28 июня. Суд по этому вопросу назначен на конец августа.

Татьяна Бурцева