Пермский космодром-2. Фоторепортаж из хранилища ядерных боеголовок

Здесь всё очень скучно
Единообразно
Здесь воздух тяжёлый
Везде всё заразно
С.Дербилов

В прошлом фоторепортаже мы начали рассказывать о боевой стартовой позиции №22 (БСП-22) для ракет Р-16 наземного старта 52-ой ракетной дивизии. После осмотра стартовых столов и знакомства с устройством баллистической ракеты Р-16 первого поколения, пора отправиться в святая святых ракетного полка — закрытую даже от своих зону, где обитали «головастики».

Идем в сторону монтажно-испытательного корпуса (МИК). На БСП-22 МИК вместе с хранилищем ракет расположен недалеко от левого старта, а на противоположном краю БСП расположено одиночное хранилище ракет. Этим БСП-22 отличается от типовой схемы.

В хранилище было две дорожки для двух ракет левого старта (два боекомплекта), а в корпусе МИК была одна дорожка для обслуживания изделия. Есть версия, что там хранилась учебно-тренировочная ракета.

Подходим к монтажно-испытательному корпусу.

Это стандартное заглубленное сооружение арочной конструкции. Ворота давно срезаны.

Справа видны остатки рампы. Вероятно, именно с нее происходило обслуживание изделия.

В конце корпуса небольшое помещение за перегородкой.

Идем в хранилище ракет левого старта (№4). Вход закрыт досками.

Уютное место для укрытия от непогоды, людей и животных. Когда-то здесь хранилось два изделия на двух «дорожках».

Покинув площадку монтажно-испытательного корпуса с хранилищем мы чуть вернулись назад и пошли по дороге в сторону правого старта. По пути осмотрели азотодобывающую станцию (АДС) (сооружние №8). Станция представляет собой хранилище сжатого азота и сжатого воздуха. Кроме батареи баллонов высокого давления на АДС есть стационарный компрессор и комплект подвижных агрегатов. Сооружение соединялось трубопроводами высокого давления со стартами (вероятно, частично с использованием потерны), заправочными сооружениями и монтажно-испытательным корпусом.

Хранилище изделий правого старта (4). Задняя стенка разрушена и через хранилище можно проехать насквозь, что я и сделал. Вид с главного фасада.

Вернувшись обратно к АДС, пройдем в святая святых БСП-22, в ремонтно-техническую базу или РТБ — площадку хранения и обслуживания специзделий или ядерных боеголовок (сооружение №13). РТБ вынесено на специальную площадку между хранилищами ракет правого и левого стартов и туда ведет отдельная дорога. Обслуживала РТБ специальная часть, подчиненная не 52-ой РД, а напрямую 12-му ГУ МО СССР.

О системе охраны боевой стартовой позиции стоит рассказать отдельно. БСП, со всей находящейся там техникой, ядерными зарядами, взрывоопасными и ядовитыми компонентами топлива, были не только важными и секретными, но также и потенциально опасными объектами. В самые первые годы существования РВСН они охранялись караулами, которые выставляли часовых у каждой машины, ракеты и сооружения.

Этого было явно недостаточно. С 1963 по 1969 год строятся специальные помещения для несения караульной службы, оборудуются стационарные убежища для защиты личного состава, создаются системы инженерных заграждений, сигнализации и технических средств поражения. В 1964 году в ракетных полках формируются Роты Электротехнических Заграждений и Минирования (РЭЗМ), на которые возложили функции непосредственной охраны и обороны, включая установку и обслуживание технических средств охраны и минно-взрывных заграждений. По приказу командующего РВСН маршала Советского Союза Н.И. Крылова, каждая стартовая позиция оборудовалась как опорный пункт с круговой обороной, способный собственными силами и средствами противостоять диверсионным действиям противника.

В 1969 году был организован переход с караульной службы на боевое дежурство. Караульные помещения приспосабливаются к ведению боя, строятся долговременные огневые сооружения, дополнительно устанавливаются электризуемые заграждения, личный состав вооружается гранатами и пулемётами.

К началу 70-х средства охраны дивизиона выглядели следующим образом. Первая линия охраны, это три-четыре ряда заборов из колючей проволоки на высоких бетонных столбах, с вышками для часовых по краям секторов и парными патрулями между рядов.

Вторая линия — комплекты электромеханических средств охраны «Тантал» с ёмкостными сигнализациями «Зона» и датчиками СД-30.

Третья — электризуемые заграждения П-100, представлявшие собой четырёхметровую тонкую сетку, установленную под углом между двумя внутренними рядами ограждений. По ней был пропущен электрический ток напряжением около четырёхсот вольт. При объявлении тревоги включался «боевой режим» с напряжением примерно тысяча восемьсот вольт. Ежедневно, для осмотра «сетки» караулом и взводом охраны, электричество на некоторое время отключали. При необходимости для этого привлекались и дополнительные силы. Каждый из уходивших в зону ограждений получал жетон и отмечался в специальном журнале, а перед включением электричества обязательно проводилась проверка выхода личного состава из зоны. С внешней и внутренней стороны ограждений висели предупреждающие таблички.

Четвертая — минно-взрывные заграждения «Кактус». В мирное время подразумевалось использование, в основном, сигнальных мин, чтобы не взорвать собственных недисциплинированных солдат — излишне любопытных или ушедших по короткой дороге в самовольную отлучку.

Пятая — долговременные огневые сооружения, а также личный состав, в случае необходимости занимающий позиции по периметру с обеих сторон заграждений. Вся эта практически непреодолимая система охраны охватывала как стартовые, так и технические позиции каждого дивизиона. Через нее не могли пройти ни человек, ни животное. Рота Электротехнических Заграждений и Минирования частенько занималась разделкой лося или кабана, попавшего на электрическую сетку.

Несмотря на столь серьёзную защиту, в пределах технических позиций дивизионов имелись отдельно выделенные и отдельно охраняемые территории с особым пропускным режимом, например, сооружение №20 — хранилище боезапаса. Расположено по левую руку при входе на площадку

Непосредственный доступ к ядерным зарядам имел лишь строго определенный круг лиц. Все операции с ними — будь-то распаковка-запаковка транспортных контейнеров, снятие параметров, регламент или установка на ракету — выполнялись личным составом сборочных бригад ремонтно-технической базы. Он состоял из 10–15 офицеров и нескольких прапорщиков, подразделяясь на два расчёта — регламента и стыковки. В связи с особой секретностью службы, они зачастую носили военную форму с эмблемами лётчиков, связистов или танкистов, хотя не имели к ним никакого отношения. За пределами РТБ никто из них никогда не рассказывал, в каком именно подразделении служит и чем именно занимается. Из-за этого их иногда называли «глухонемыми». Куда более распространённым было другое прозвище — «головастики», так как сборочные бригады отвечали за хранение и состояние боеголовок.

В сооружении расположенном по правую руку, укрывался транспорт для доставки головных частей на позицию, так называемые машины-стыковщики. В пользу этой версии говорят двойные ворота ангара. На насыпи сооружения видна огневая точка, где находился часовой, держащий под наблюдением, а в случае необходимости и обстрелом, хранилище и монтажно-испытательный комплекс

В случае приказа, ядерный заряд монтировали в головную часть, которую затем помещали в специальный механизм машины-стыковщика 8Т318, способного перемещаться в вертикальной и горизонтальной плоскостях. Боеголовку устанавливали, предварительно выровняв соосно с ракетой. Вся процедура стыковки занимала около получаса. После её завершения, ответственность за сохранность ядерного заряда переходила к командиру ракетной части. Головные части первого залпа хранились в готовности к немедленной стыковке. Высшая степень готовности для ядерного заряда называлась «СГ-5».

Несмотря на все средства охраны и обороны, принималась во внимание и возможность захвата РТБ противником. В этом случае спецсооружения вместе со всем их содержимым должны были быть полностью уничтожены, для чего в определённых местах заранее устанавливались мощные заряды взрывчатки.

Подходим к сооружению № 20 — хранилище специзделий. Выглядит оно весьма уныло.

Когда-то вход в хранилище закрывал железобетонный затвор, перемещающийся на катках с механическим и ручным приводом. Пройти в хранилище раньше можно было через гермодверь, расположенную слева. Она давно сдана в металлолом

Здесь четко видно три секции хранения с левой стороны и входной проем.

Сооружение каркасно-столбововой конструкции для хранения транспортировочных тележек, на которых ядерные заряды перевозились из хранилища в МИК РТБ.

Несмотря на прямую ответственность за сохранность и техническое состояние ядерных боеприпасов, личный состав РТБ доступа к их разблокировке не имел. Всё, что было связано с активацией ядерного оружия, считалось вопросом особой государственной важности, и находились в ведении отдельной структуры — Специальной Службы. В РВСН она была образована 22 ноября 1965 года с задачей предотвратить несанкционированный взрыв ядерных боеприпасов, несанкционированную выдачу команд на разблокировку и их применения, а также обеспечить готовность ядерного оружия и автоматизированных систем боевого управления к их санкционированному применению в части разблокировки.

Внутри МИК абсолютно пуст.

Ангар, в котором размещались машины-стыковщики 8Т318.

Общий вид на площадку РТБ с насыпи ангара для хранения машин-стыковщиков. Слева хранилище ядерных зарядов, по центру — навес над транспортировочными тележками, справа навес над перегрузочной площадкой перед входом в МИК.

Огневое сооружение часового на насыпи ангара для хранения машин-стыковщиков. Из него просматривалась вся зона РТБ.

Вид через амбразуру ОТ на хранилище ядерных зарядов. На этом кадре у меня окончательно сдох аккумулятор.

Еще один вид на ОТ с круговым сектором обстрела.

Алексей Старков для Properm.ru. Фотографии Алексея Старкова и Дмитрия Шелехова. Использованы материалы форума teron.ru. Продолжение следует.

Смотрите также двухсерийный фоторепортаж о том, как в Пермском крае добывали алмазы. 1 серия, 2 серия.