Конец селенитовой истории Прикамья? Художники предлагают властям спасти и сохранить промысел

Средний возраст работников — 35 лет. Художницы аккуратно и быстро раскрашивают изделия, камнерезчики режут и шлифуют камни, делают заготовки. Атмосфера живая, звонкая, творческая. Несмотря на то, что сотрудники студии Анатолия Иванова как никто понимают: ситуация вокруг их отрасли складывается крайне непростая. Сокращение финансирования Кунгурского камнерезного колледжа — это фактически его закрытие, отсутствие развития проекта «Селенитовая комната» — это ее закрытие. Отсутствие камня, селенита — это закрытие производства, на котором они успешно трудятся.

— 80 в день! — смеется Анна Григорьева, отвечая на мой вопрос о том, сколько селенитовых котят за смену она раскрашивает. Ей 32 года, она пермячка, воспитывает трехлетнего ребенка. Анна с красным дипломом закончила художественную школу, потом Первый лицей, Уральский гуманитарный институт, специальность «Финифть».

Яне Ивановой 30 лет, она родом из Горнозаводска, закончила Кунгурский камнерезный колледж, специальность «Финифть». Переехала в краевой центр, вышла замуж, родила ребенка (сейчас ему 4 года), купила в ипотеку квартиру. Уже 10 лет Яна работает в «Мастерской Анатолия Иванова». Она любит свою работу, получает белую зарплату. Кто решится испортить ее жизнь, отказать ей в творческой реализации, рабочем месте? А ведь все идет к этому.

Как элементы мозаики в селенитовой комнате, складываются факты в удручающую картину. Кунгурскому камнерезному училищу больше, чем в два раза сократили финансирование. Учебное заведение федеральное, власти Пермского края отказались от него, не стали брать на баланс.

В России всего четыре производства изделий из селенита, и все они находятся в Пермском крае. Пригодный для художественной обработки материал встречается только в Пермском крае, все богатство формы и цвета камня есть только у нас. Во Франции, в Мексике он не такой, нет таких декоративных свойств, белесый, с кристаллами, для изготовления изделий непригоден. Мастера по работе с этим капризным и красивым минералом есть только у нас. Признанные на весь мир художники-камнерезы тоже наши.

Один из них Анатолий Иванов, тот самый, в чьей мастерской работает молодежь. Производство базируется в Перми и в поселке Красный Ясыл Ординского района. Анатолий Иванов — автор единственной в мире «Селенитовой комнаты», которая месяц назад почему-то лишилась вывески.

Анатолий Иванов:

— Плакат «Селенитовая комната» убрали, заменили на плакат «Детское музейное пространство», я понял, что так дальше нельзя, тут уже не просто обида, надо отстаивать свое детище, свой проект, он уникальный, такого во всем мире нет.

Руководство Пермского краеведческого музея объяснило, что деньги дают на детей, на детские проекты… я не против! Я сам отец и дед. Но я вложил свои силы, средства в проект, который важен для всего региона, в конце концов, я налогоплательщик, власть существует на мои деньги в том числе, должны прислушаться.

Детей надо воспитывать не на выдуманных проектах, а на таких, как селенитовая комната, это наше, местное, уральское, это то, чем славен наш край, это традиции, ремесла.

— Анатолий Вениаминович, я понимаю, вы тревожитесь, но ведь селенитовая комната есть. С вывеской, конечно, некрасиво получилось. Будем надеяться, что ее вернут.

— Это еще не селенитовая комната в том виде, в котором она задумана! Комната не доделана, это этюд, эскиз, камень раскрыт только с одной стороны, должны были рельефные композиции появиться.

Селенит имеет уникальные декоративные свойства: внутренние переливы, игра света и тени, эффект иризации (оптический эффект драгоценного камня, у которого под ярким освещением появляется радужное цветовое сияние — прим. Properm.ru). Селенит по красоте намного богаче янтаря, янтарь — смола, он довольно однородно воспринимается, а у селенита внутренняя игра, богатство оттенков. Поэтому и возникла идея создания селенитовой комнаты, хотелось показать всю красоту камня.

— Расскажите историю появления «Селенитовой комнаты».
— Я побывал в огромном количестве учреждений и ведомств, написал много писем, пытаясь найти поддержку и реализовать свои идеи. Надежда Кочурова (курировала социальную и молодежную политику Перми) предложила мне на мои деньги отремонтировать помещение на пермском «Арбате», сделать маленькую селенитовую комнату. Я сделал. Но тут уволили Кочурову, а нам предложили платить немалую аренду. Конечно, стали искать другие варианты. Пермский краеведческий музей предоставил помещение похожее на пещеру. Для Пермского края это даже символично, у нас уникальные пещеры, красивейшие гроты. Задача художника — вписаться в пространство, и я учел это при создании Селенитовой комнаты.

— Долго делали? Сколько средств истрачено?

— 3 млн рублей, при чем 1,5 млн рублей отдали строителям (я считаю, что очень много за стройработы) и 1,5 млн за художественную часть, за камень, за мозаики. Сроки были очень ограничены, 3 месяца, мне помогали даже вахтеры на моем производстве, не помнил, как спал и спал ли. Строителей приходилось постоянно контролировать, зато на открытии их поблагодарили и премии им дали.

Кстати, на открытии мне было неудобно перед своими учителями, мастерами камнерезного дела, все было сделано в форме дискотеки, огни какие-то, шоу. У камня есть цвет, свет, зачем его фиолетовым подсвечивать?

А после открытия наступила тишина, продолжения, развития проект не получил, как я не старался. Поэтому исчезнувший плакат стал последней каплей.

— Что думаете делать дальше? Что вы предлагаете руководству края?

— Конечно же, нужно доделать комнату, чтобы она стала самодостаточным произведением декоративно-прикладного искусства. А на базе комнаты нужно создать центр народных промыслов (проведение круглых столов, семинаров, обучение, фестивальная деятельность).

В Москве есть центр Ассоциация «Народные художественные промыслы России». На имя врио губернатора Пермского края от них ушло письмо с просьбой оказать содействие в появлении в Прикамье такого центра.

Я реалист. Я понимаю, что содержать здание и мастерские камнерезного училища в Кунгуре дорого, что может, столько кадров и не нужно, но нельзя, чтобы оно закрылось. Я считаю, нужно создать центр, который объединит все наши промыслы, где и учеба будет организована, и повышение квалификации, и мастер-классы. Нужен комплекс, культурный, образовательный, с мастерскими, музейным центром.

— Есть примеры аналогичные в других городах?

— Ульяновский край — беднейший, а как симбирциты свои забрендировал, раскрутил, у них везде информация о симбирцитах, создан специальный центр, на базе которого идет изучение, общение, выставки, фестивали и т. д. А у нас что угодно, только не свое, только не местное.

— А финансовая сторона вопроса?

— Больших денег не потребуется! И мы не просим даром, но если кредит, то хотя бы под адекватные проценты, а то у банков мы считаемся категорией риска, мол, вы же производители, не спекулянты.

— Одна из самых главных проблем в том, что заканчивается камень, так?

— Запасы камня есть, но некому его добывать. Завод «Уральский камнерез» в Красном Ясыле раньше добывал и строительные гипсы, и художественные. В прошлом году ни одного килограмма селенита художникам-камнерезчикам он не продал. Прошлый глава Ординского района договаривался с руководством предприятия, что завод будет обеспечивать мастеров, новому главе это, видимо, не интересно. Камень заканчивается. Сейчас копают криминальным путем частники, они рискуют жизнью, добывают дедовским методом, ставят подпорки, но не могут добыть действительно качественное сырье.

— Кто основные конкуренты?

— Основной наш конкурент — Китай, он делает дешевые изделия из оникса.
У нас раньше было заложено 7% прибыли, а сейчас ниже себестоимости периодически приходится продавать. Еще поэтому должны появиться площадки, где можно продукцию реализовывать с минимальной наценкой.
Знаете, селенит — это же «слезы пермского моря», его добывать и обрабатывать начали задолго до революции. Пермский край ценится работой с мягким камнем, это бренд, который угасает и разваливается. Пройдет время, не станет мастеров, училища не станет, и все? Неужели на нас закончится славная пермская селенитовая история?