«Когда Решетников стал губернатором, началась жесть». Интервью с координатором штаба Навального в Перми

***

— На выборах в Пермскую городскую думу вы шли как кандидат от партии «Яблоко», почему сейчас вы не остаетесь с этой партией, а координируете штаб Навального в Перми?

— У нас была цель провести в Гордуму одного-двух независимых кандидатов. Спасибо «Яблоку», которое дало такую возможность, но о поддержке партии речь не шла. Членов «Яблока» в нашей команде не было, там собрали именно разных общественников. В принципе, мы тогда достигли цели. Я не разочаровалась в том, как работает Надежда Агишева. Конечно, она в одиночку не может многое сделать, но по крайней мере она рассказывает, что и каким образом там происходит.

— Когда вы начали поддерживать Алексея Навального?

— Ой, это было гораздо раньше. Наверное, в 2010 году. Сначала мой муж начал донатить в Фонд борьбы с коррупцией. Мы просто читали блог Навального и поддерживали ФБК. Затем, в 2011 году, были его призывы голосовать за любую партию кроме «партии жуликов и воров» и идти наблюдателями на выборы. Тогда я в первый раз пошла наблюдателем и, наверное, с этого момента началась моя активная общественная деятельность.

Позже, зимой 2012 года, перед выборами президента, мы организовали движение «Пермский наблюдатель», тогда же пригласили в Пермь Леонида Волкова, чтобы выступить и пообщаться с активистами. Также мы с Максимом Жилиным координировали региональный выборный комитет в Координационный совет оппозиции в октябре 2012 года.

— А где сейчас Максим Жилин, он ушел из штаба?

— Нет, он сотрудник штаба по-прежнему. Просто мы с ним поменялись местами.

— С момента, когда штаб начал работу, количество сторонников изменилось? Их стало больше?

— Люди приходят волнами, когда организуется или проходит какая-то акция. Но в целом, мне кажется, что нас поддерживает все больше людей. Многие волонтеры рассказывают своим знакомым, о том, как они агитируют, как ведет себя полиция и суды. Когда слышишь реальную историю от знакомого, то веришь больше, чем абстрактным примерам.

— 28 января у вас прошла «забастовка избирателей» против президентских выборов. В 2012 году вы были также недовольны отсутствием конкуренции на выборах?

— Слушайте, ну, нет. Тогда мы участвовали в них, голосовали. Хочу сказать, что раньше, я участвовала во всех выборах, всегда ходила голосовать и призывала людей. Вообще, я очень болею за институт выборов. Мне хочется, чтобы они были нормальными и конкурентными. Бывает, приезжаешь в какой-нибудь небольшой город в Пермском крае и видишь, что там реально победить независимому кандидату, главное чтобы люди пришли и проголосовали.

Но сейчас какой-то кошмар. Навальный, ведь реально вел ту предвыборную кампанию о которой я мечтаю. Только я хочу, чтобы не один кандидат вел такие кампании, а все. Чтобы это было как в Европе, как в цивилизованных странах, чтобы была борьба политических программ. Но для этого надо, чтобы таких кандидатов допускали. Я очень хочу, чтобы путь демократических выборов в нашей стране развивался, а пока у нас совсем все плохо. Это просто спектакль, когда Владимир Путин и его администрация подумали, каких кандидатов назначить в качестве его спарринг-партнеров.

— То есть вы считаете, что Ксения Собчак это «откуп либералам»?

— Да. На прошлых выборах Михаил Прохоров был. Всегда же так. Вы левый? Вот вам кандидат. Правый? Вот вам. Понятно, что у них нет никаких шансов.

— А почему в 2012 году вы не были так недовольны? Что изменилось?

— Сейчас я больше окунулась в политику. Я вижу сотни людей, которые приходят к нам и не боятся давать отсканировать свой паспорт, чтобы верифицировать подпись. Некоторые выходили на акции и в палящее солнце, и под проливным дождем. Несмотря на штрафы и слезы шли и дальше делали, то что считали правильным. Всех этих людей просто лишили права голосовать за своего кандидата, это неправильно. Так быть не должно. Победит он или не победит — это уже второй вопрос.

— Что вы сейчас испытываете? Разочарование?

— Нет. Я очень зла. Чем дальше, тем больше, но стараюсь этой эмоции не давать развиваться. По натуре я не злой человек.

— Часто, говоря о Навальном, люди заявляют, что его поддерживают только школьники. Так ли это?

— Это миф. Конечно, более молодые и активные, в силу возраста и большего свободного времени участвуют чаще в наших акциях. Но в целом нельзя сказать, что сторонники Навального в Перми это молодежь. Если вы посмотрите фотографии с митингов, то увидите, что там люди абсолютно разного возраста. Однажды к нам на верификацию приходил дедушка, который помнит смерть Иосифа Сталина, ему 82 года.

— Один из лозунгов навального — отмена воинской обязанности, также он говорил о «декриминализации наркотиков». Вы поддерживаете его в этом?

— Про декриминализацию наркотиков я не в теме, а с профессиональной армией и отменой призыва я, как мать троих сыновей, согласна. Я буду в шоке, если армия останется такой, как есть. Страшно туда отправлять детей.

— Как часто к вам в штаб приходит полиция?

— Да они через день приходят, как к себе домой.

— Как вообще они к вам относятся: сопереживают, ненавидят?

— Ни то, ни другое — начальство сказало рапорт написать, продиктовало все. Они даже при нас сидят, им звонят и диктуют, что написать. Или приносят с собой и просто перепечатывают с каких-то других дел. Просто приказ сейчас такой — работать над навальнистами. Я уверена, что и другие дела они точно также штампуют по разнарядке.

За последние месяцы, когда я так плотно с этим столкнулась, я ужасно разочаровалась в правоохранительных органах и судебной системе. Конечно, я и раньше понимала, что все у нас не очень хорошо, но сейчас вижу, что ни о какой законности речи вообще не идет.

— Вам дают возможность оправдаться, выступить на суде?

— Да, конечно, но даже когда нам кажется, что все очевидно, доказательства предоставлены, человек абсолютно невиновен, им пофиг.

— Был хотя бы раз, когда суд выбирал вашу сторону?

— Нет. Мы всегда виноваты. Даже сегодня, когда я пришла на заседание, меня там уже ждали опера из главного управления, чтобы вручить повестку на очередной суд.

— За что судят?

— За акцию 7 октября составлено много протоколов, еще у меня три протокола за встречу с Навальным в ноябре. Даже за приглашение на согласованную мэрией акцию, которая прошла 28 января, составили протоколы. Получается, что нам нельзя звать людей и на разрешенные органами власти мероприятия.

— Где берёте деньги на погашение штрафов?

— Деньги на погашение штрафов за акции 26 марта, 12 июня и 7 октября переводят из главного штаба. Чтобы получить их нужно пройти суд первой инстанции и апелляцию в краевом суде. После наш юрист отправляет это все в федеральный штаб и мы встаем в очередь. Часть штрафов мы оплатили на пожертвования пермяков, которые переводятся на мою банковскую карту. Пока что удалось так оплатить четыре штрафа. Конечно, некоторые заплатили из своих средств, потому что подходил к концу 60-дневный срок оплаты.

— А на что вообще живет штаб?

— Зарплаты сотрудников и аренда штабов оплачиваются из средств, собранных федеральным штабом. Каждый месяц Леонид Волков выкладывает отчет, куда и сколько потрачено денег.

— Сколько в Перми стоит содержать штаб?

— Наверное, я не буду говорить.

— Почему, Волков же публикует отчеты?

— Зарплата сотрудников средняя по региону.

— На сколько я помню, у нас это 31,5 тыс. рублей.

— Ну, примерно так и есть. Аренду я не буду говорить, мы по договору помещение снимаем, человек сдает, поэтому цифру я не буду озвучивать.

— А сколько все вместе, включая зарплатный фонд и аренду? Больше 300 тыс. рублей?

— Ой, вы смеетесь что ли, конечно, меньше.

— Как вы оцениваете отношения местных властей к тому, что выделаете?

— Мы видим, что установка спускается из Москвы во все регионы. Даже отказы администрацией на проведение акций в разных регионах одинаковы. Был момент когда они отвечали, что Навальный неконституционен, затем они просто по беспределу заявлял, что в городе заняты все площадки. Это было в разных городах в одно время.

С сентября, когда Максим Решетников стал губернатором, началась жесть. У нас никогда в Перми такого не было, таких массовых преследований за подобные акции, даже когда он руководил регионом, но был врио. Изредка были какие-то административные дела и отказы, но предлагали хотя бы тот же «Парк камней». Сейчас просто заявляют, что все площадки на все три дня, что мы заявились заняты. А как они ребят отлавливают? Сюда же постоянно ходят сотрудники главного управления из «Башни смерти». Нами занимаются оперуполномоченные по особо важным делам, носят нам повестки. Это вообще нормально, заниматься вот этим?

— То есть вы связываете все с Решетниковым?

— Да, я считаю, что он привез сюда свои «московские замашки». Первое время для нас это было просто удивительно, сейчас мы уже привыкли.

— Люди часто говорят: «Кто, если не Путин?» У меня к вам похожий вопрос: «Кто, если не Навальный?» Есть ли еще фигура, которая может представлять интересы и ценности тех, кто поддерживает Навального?

— Так, чтобы люди массово поддерживали кого-то и шли за ним, я такого не видела. Я не хочу сказать, что Навальный — идеал, а я его фанатка. Будет здорово, если будут появляться еще такие яркие оппозиционные лидеры, за которыми пойдут люди.

— Есть Михаил Касьянов, например. Он ведь оппозиционный лидер.

— Ну, как он лидер? Какая у него поддержка? К сожалению, ее нет. Я к Касьянову хорошо отношусь, была с ним на встрече. Действительно, умный и очень приятный человек, но нет, за ним никто не идет.

— В России достаточного оппозиционных партий, но они все «сами по себе». Что мешает оппозиции объединиться?

— Где в Перми работа «Яблока»? Где в Перми работа «ПАРНАС»? Нет работы. А где в Перми работа Навального? Вот она!

— Но с вами же сотрудничают члены других партий, например Михаил Касимов из «ПАРНАС».

— Да, мы давно организуем в Перми разные публичные акции, в том числе вместе с ним.

— После «забастовки избирателей» всем пермским СМИ пришло письмо от ОгрА, что они не поддерживают вашу акцию, поскольку их попросили согласовать тексты выступлений. Вы что-то не поделили? В пермской оппозиции произошел раскол?

— Я, честно говоря, узнала, что есть какая-то проблема, только после того, как мне скинули ссылку на это опубликованное заявление. Смотрите, мы часто проводим публичные акции. Нам иногда говорят, что часто бывает одно и тоже, те же самые выступления. Плюс не всегда была удачной идея со свободным микрофоном — не всегда хорошие ораторы и не всегда по теме акции, приходилось стоять и слушать неудачные выступления.

Мы посмотрели, как делают москвичи, мы учимся и стараемся стремиться к этому уровню. Организовывать и продумывать все заранее. Поэтому мы составили за несколько дней сценарий, проводили репетиции, а не как раньше, когда список выступающих составлялся на листочке у сцены во время мероприятия. Видимо, Михаил решил, что это какая-то цензура, но мне кажется, что произошло просто недопонимание.

— Во время нашей беседы на митинге вы говорили. Что будете заявляться наблюдателями на выборы президента? Уже знаете от кого?

— Пока не знаем, но будем пытаться договориться с местными штабами других партий. Выдвинуть наблюдателей могут только зарегистрированные кандидаты.

— То есть не факт, что вас пустят?

— Скажем так, во время губернаторских выборов это было проблемой. Нам удалось вывести только часть людей. Посмотрим, но я надеюсь, что у нас все-таки получится.

— Какой будет ваша главная задча, как наблюдателей?

— Показать то, каким образом будет «нагоняться явка». У нас уже было несколько кейсов с губернаторскими выборами. Например с «Камкабелем». Мы еще до выборов знали, что сотрудников привозят в пункты приема заявлений о голосовании по месту нахождения. Люди прикреплялись к участкам, которые находятся в Индустриальном районе Перми. В день выборов были точки сбора, куда приезжали автобусы, которые везли людей на экскурсию, но по дороге завозили на избирательные участки. Этот же механизм сейчас будут использовать и на президентских выборах.

— Допустим, Навальный выиграл выборы? Что дальше? Есть Госдума, которая может не разделять его взглядов, есть тысячи чиновников, местные политические элиты и прочие люди которым комфортно при действующей власти. Что с ними делать?

— Должны быть честные выборы на всех уровнях власти. Также я поддерживаю идею люстрации, в правоохранительных органах, судебной системе и в избирательных комиссиях. Если мы сможем добиться того, чтобы Навальный участвовал в выборах и в них победил, то, наверняка, мы сможем его поменять на другого президента, если он не будет выполнять свои обещания.

— Когда начиналась предвыборная кампания Навального, вы правда верили, что его допустят?

— Да, я так надеялась. Думала, неужели Путин будет еще шесть лет. Сколько будет мне? Мои дети уже вырастут и будут жить в стране, которая движется в обратном направлении, куда-то в архаику, вместо того, чтобы идти цивилизованным путем. Для меня сейчас очень тяжело это воспринимать. Я не могу в это поверить и считаю, что шесть лет все-таки Путин не просидит.

— Выборы пройдут, Путин станет президентом. Что дальше?

— Мы не считаем его легитимным президентом. Мы будем продолжать акции протеста. Будем заново регистрировать «Партию Прогресса», которая будет вести работу в регионах. Структура уже есть.

— На базе действующих штабов будут организованы региональные ячейки?

— Не обязательно на базе штабов, но люди активные здесь уже есть.

— Будете продвигаться через муниципальные выборы?

— Да, будем пробовать себя на местных выборах. Также мы планируем продвигать наш общественно-политический канал на YouTube «Гроза» и заниматься антикоррупционными расследованиями.