Как 100 лет назад крестный ход трех тысяч пермяков положил начало борьбе духовенства и большевиков

Все имущество, ранее принадлежавшее церкви, становится народным. Религиозные организации лишаются статуса юридического лица и права собственности. Предметы и здания, предназначенные для богослужений, церковь может получить исключительно по особому постановлению местной и центральной государственной власти. Также декрет запрещает преподавать в школах религию, отменяет принудительные денежные сборы в пользу церкви и не признает религиозных клятв и браков, заключенных во время церковного обряда.

Подобное решение Большевиков вызывает резкую реакцию пермского духовенства и общественности. Началом протеста стал крестный ход, прошедший 4 февраля 1918 года, который в последствии превратился в митинг. Согласно записям в газете «Свободная Пермь», в шествии приняло участие духовенство всех церквей, ученики всех учебных заведений и «все, кто считает себя христианином и не стыдятся исповедовать христианскую веру».

«С хоругвями и иконами около 3 тыс. человек прошли по оживленным воскресной суматохой центральным улицам. По свидетельству очевидцев раздавались голоса: «Большевики хотят разрушить православную церковь, отнять у нас духовное утешение, изгнать священников, запечатать храмы. Они безбожники!» Эти выкрики находили сочувствие у столпившихся жителей города», — пишет в своей монографии «Церковь на Урале в период великих потрясений: 1917–1922» Михаил Нечаев.

Одними из инициаторов крестного хода стали монахи подворья Белогорского монастыря. Об этом в своих записках рассказывает пермский чекист Н. Варанкин.

Ответом властей на неподчинение 7 февраля большевики проводят реквизицию Белогорского подворья, которая превращается в перестрелку.

«Собралась большая толпа. Несколько небольших красногвардейских отрядов, присланных к подворью, были обезоружены. Когда крупный отряд красногвардейцев подошел к подворью, стали раздаваться выстрелы из окон близстоящих домов и из толпы», — пишет Нечаев. По данным разных источников в тот день погибло от 12 до 15 человек. Среди которых был иеродиакон Евфимий — белогорский поэт.

Затем большевики начинают изымать имущество церквей. Так 27 февраля для нужд железнодорожного комитета было реквизировано здание Епархиального училища (Пермский институт культуры). В ответ епархия рассылает во все церкви послание архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника. В письме священник заявляет, что «проклинается всякий, кто без благословления осмелится для чего-либо захватить принадлежащее Господу».

К началу весны отношения накаляются еще сильнее. На этот раз центром конфликта становится Соликамск. Здесь появляются провокационные листовки, призывающие к выступлениям против большевиков, распечатанные на обратной стороне епархиальных бумаг. Представители местной церкви отрицали, что печатали подобные листовки. Однако манера их ответа разозлила викарного епископа Феофана, который в отсутствии Андроника управлял епархией.

В конце мая начинается антибольшевистское восстание чехов. В Перми и округе объявлено военное положение. Кроме поиска бывших офицеров, готовящих восстание, чекисты взялись за великого князя Михаила Романова и архиепископа Андроника. Как пишет Михаил Нечаев, именно их они считали главными «контрами».

13 июня большевики казнят Михаила Романова. В этот же день архиепископа вызывают в облисполком, чтобы он дал объяснения по поводу своей деятельности. Тогда на Соборной площади собралась толпа. Народ не пустил Андроника к представителям советской власти. Большевикам пришлось прийти к архиепископу самим, но жители Перми их не пустили. Чтобы получить от архиепископа объяснения, большевики отправили ему вопросный лист. Пункты обвинения не сохранились, однако осталась записка Андроника с ответами, написанная 14 июня.

• «Моя речь коротка: радуюсь быть судимым за Христа и Церковь. Вы дорого стоите, а моя жизнь плевок».
• «Контрреволюция, политика не мое дело, ибо погибшая Россия спасется в нашей взаимогрызение от отчаяния».
• «Не церковное дело святыня моя. Всех всюду зовя, отлучаю, анафемствую встающих на Христа и посягающих на церковь».
• «Кто слово не принимает, тот, может быть убоится суда Божия за захват священного».
• «Посему только через мой труп захватите святыню. Это мой долг, почему и христиан зову к стоянию до смерти».
• «Судите меня, а прочих освободите, они должны исполнить мою волю, пока христиане. Иначе анархия, развал, презрение».

15 июня ЧК созвал экстренное совещание, на котором было принято решение арестовать Андроника. События происходили в ночь на 16 июня. Защитить священника пытались безоружные люди, их было около 20 человек. Сколько человек в эту ночь погибло точно не известно, однако чекистам пришлось вызвать подмогу. Сам архиепископ аресту не сопротивлялся. В эту ночь его должны были расстрелять, но Гавриил Мясников, член ВЦИК и предводитель мотовилихинских рабочих, остановил расправу над священником.

Кроме ответов на вопросы облисполкома, 14 июня Андроник дал распоряжение эпископу Феофану принять руководство епархией, в случае его смерти, а также закрыл все церкви для богослужений, кроме крещения и отпевания. Это вызвало сильное волнение среди жителей города. Взволнованная толпа собралась у Мотовилихинского управления милиции, где держали архиепископа. Разогнать народ смог лишь особый отряд красноармейцев.

Чтобы успокоить население, сотрудники ЧК обещали освободить Андроника, если тот отменит свой приказ о прекращении богослужений, но священник не согласился. В итоге архиепископа казнили на третий день ареста. Это произошло в ночь на 20 июня, на Сибирском тракте. Ему дали лопату, чтобы он выкопал себе могилу, затем закопали его живым в землю, после чего несколько раз выстрелили в могилу. Он так и не снял свой запрет на проведение богослужений. Палачами священника стал Николай Жужгов и два милиционера Уваров и Платунов. В своих воспоминаниях они считают убийство архиепископа главной заслугой перед советской властью.

После смерти Андроника начался террор. «Устранение, а вернее подлое убийство архиепископа Андроника развязало руки пермским чекистам, и они приступили к необузданному террору по отношению к духовенству», — пишет Нечаев. Всего в 1918 году большевиками было убито: три епископа Пермской епархии, 19 протоиреев, 44 священника, шесть дьяконов, четыре псаломщика и 44 монашествующих.

Спустя полгода Пермь захватила армия адмирала Александра Колчака. «Красный террор» сменился «белым террором», начались массовые расстрелы пленных красноармейцев.

Фото: Государственный архив Пермского края. Дневники чекиста Н. Варанкина предоставлены Пермским государственным архивом социально-политической истории