Posted 7 февраля 2019, 05:14
Published 7 февраля 2019, 05:14
Modified 2 марта 2023, 14:42
Updated 2 марта 2023, 14:42
… Услышал треск, увидел огонь, разбудил и вывел на улицу всех, кто был дома, разбудили соседей, они тоже вышли на улицу. Всего нас на улице было 11 человек, пожар тушили больше двух часов… И вот, — Виктор Штоль поднимает было руку в сторону пожарища, но тут же опускает, смысл показывать, когда и так все видно. От добротного жилого дома — двухэтажного, с подвалом, магазином, помещением территориального совета общественного самоуправления (ТОС) Крохово на втором этаже — ничего не осталось. В ночь с 13 на 14 ноября 2018 года дом Виктора Штоля сожгли. С ним сгорел и стоящий рядом с домом автомобиль.
Следствие
— Наш юрист сказал, что упущено время — могли по горячим следам получить важную информацию. Даже квалификация дела, по словам юриста, не та, — рассказывает Виктор Штоль. — Нужно было возбуждать дело по статье «Покушение на жизнь должностного лица и его членов семьи», потому что в это время я уже был депутатом. Эта квалификация позволила бы быстрее расследовать дело, передать его в следственный комитет. А поджог расследуют в районном отделе полиции. Полицейские не запросили видео с камер видеонаблюдения, мы сами попросили его у соседей, привезли в отдел. Полицейские не стали опрашивать таксистов, у которых есть видеорегистраторы, которые проезжали в ту ночь мимо — в аэропорт, мы сами ездили к аэропорту, опрашивали их.
На видео видно, как машина подъехала, остановилась, как человек вышел из авто, потом вернулся, потом кадры озаряют яркие вспышки, — поясняет Виктор Штоль. — Газоанализаторы установили наличие легковоспламеняющегося вещества. Много чего можно было сделать, чтобы установить поджигателей, но не сделано, на мой взгляд. Потому что, видимо, есть люди, которые защищены каким-то иммунитетом. Их цель в том, чтобы показать: дергаться будете, хуже будет. Полицейские только разводили руками и вздыхали: «Ну так сами понимаете…» А что понимаете? Мы понимаем только, что вернулись лихие 90-е.
— Какие могут быть причины у случившегося? Как вы сами считаете?
— Я не связываю поджог с бизнесом — магазинчик в доме находился уже то ли 15, то ли 20 лет, никому не мешал, огромных прибылей не приносил. Я уверен, что это связано с моей общественно-политической работой: то ли месть, то ли предупреждение. Во-первых, мы выиграли выборы депутатов совета Савинского поселения (на выборах Виктор Штоль провел больше кандидатов, чем власть в лице администрации Пермского района). Во-вторых, должны были выбирать главу поселения — и вот как раз перед выборами главы все случилось.
Осенью 2018 года прошли выборы депутатов Савинского сельского поселения. И от ТОС Крохово шесть человек стали депутатами, в том числе Виктор Штоль. Корреспонденту Properm.ru он пояснил, что финансировал избирательную кампанию единомышленников. Остальные четыре депутатских кресла заняли «люди администрации района». Новый представительный орган должен был избрать главу поселения — из числа депутатов. За несколько дней до этих выборов дом Штоля сожгли. |
Никаких прямых угроз не было, никто мне не звонил, не подходил. Если бы это было связано с бизнесом, деньгами, тогда поступали бы какие-то условия, а здесь — тишина. И так все понятно. Вот любого нашего деревенского жителя останови, спроси: «Не знаете, почему подожгли?» Все ответят одно и то же.
Люди прекрасно понимают ситуацию, почему это произошло. Но эта версия, основная, политическая, даже не рассматривается полицейскими. Ну где райотдел полиции, а где большое депутатское руководство? Меж тем началось давление давно, с той истории с проектом по переработке мусора.
Летом 2018 года Виктор Штоль рассказывал корреспонденту Properm.ru про то, что администрация Пермского района завернула проект ТОС об организации пункта приема твердых бытовых отходов и сортировочной станции. Проект, предусматривающий строительство сооружений, стал победителем конкурса социально значимых проектов. Но администрация Пермского района не стала помогать в реализации проекта, после чего уже построенное здание было снесено. |
— А во время выборов, не вспомните, было что-то, какие-то намеки на подобный исход дела?
— У нас в конкурентах были представители административного аппарата, руководители МБУ, МКУ (муниципальных казенных и бюджетных учреждений), это люди подконтрольные на тот момент власти поселения, подконтрольные районной власти. Мы обещали прозрачный и эффективный бюджет. Говорили о разных проблемах, озвучивали странные, на наш взгляд, вещи, но вряд ли в отместку за такое можно дом сжечь.
Конечно, во время выборов было сложно, административное давление было сильным. Да вот простой пример, на грани казуса: в Песьянке наших наблюдателей посадили так, что избирательные кабинки и урны они не видели. Место голосования должно быть видно наблюдателям — после вмешательства краевого избиркома все исправили. В Пермском районе репрессивный аппарат управления — вместо того, чтобы сотрудничать с инициативными группами и активными гражданами, начинают оказывать давление. Видимо, исповедуют один принцип «Не пущать!»
— На выборы главы повлиял пожар? Испугались люди?
— Испугались. Такие методы выходят за пределы разумного, это же не колеса прокололи. Мои родственники испугались, конечно, сын теперь говорит: «Может, свернуть всю общественную деятельность? У нас дети». Я понимаю. Десять внуков у меня, все здесь живут, конечно, уровень беспокойства за всех теперь на пределе. Но на выборы главы этот страх, к счастью, не повлиял.
Я же пошел в местное самоуправление не для того, чтобы воевать с кем-то, я хочу, чтобы люди понимали, что многое зависит от них, от их общественной позиции, от их гражданской активности. Кому кроме нас нужна наша деревня? И люди стали понимать, доверились нам. Люди хотят перемен. Даже в пригородной деревушке хотят изменений к лучшему, а изменений не происходит. Почему? Ведь жители знают, что в бюджете Савинского поселения есть деньги. В финансовом плане Савинское поселение — лучшее в Пермском районе, самое богатое, самодостаточное. Почему остаются нерешаемые годами проблемы?
— Какие основные проблемы поселения сейчас?
— У нас сейчас главная проблема — кадровая. Кадры подобраны часто по принципу лояльности, а не профессионализма. Надо изменить подходы к выполнению обязанностей тех служащих, которые привыкли работать по-старому. Мы должны вместе начать выполнять обещания, данные людям. Не все к этим изменениям готовы — увольняются, стирают файлы в компьютерах, уничтожают документы. Основной принцип старой команды — работать на свой карман. Тех, кто работал бы для населения, тех, кто разделял бы наши принципы, мало.
Неслучайно бывший глава поселения Вячеслав Шадрин ушел в отставку до окончания срока полномочий. Но трудоустроился, опять же, куда? В муниципальное казенное учреждение.
Сейчас начинаем разбираться в том, что происходило — как же было запущено всё, страшное дело. Конкурсы не проводили толком, программы нормально не писали. А сколько приписок было. Например, по одному из отчетов получалось, что дом культуры Савинского поселения посещают 230 человек. Глупости! Там бы пол до дыр стерли.
Бюрократическая машина раздута: глава, заместители главы, заместители заместителей, в муниципальных учреждениях работники выполняют дублирующие функции, конкретных показателей эффективности нет, прозрачности в освоении бюджетных средств нет. Новая «фишка» от чиновников — отправляют на сайты за информацией, а там нет нужной информации. Начинаешь смотреть — сайты для галочки. Народ имеет право знать, имеет право спрашивать. Я сам прошел через это непонимание, пришел как председатель ТОСа на заседание совета депутатов, хотел присутствовать, меня не пустили, пришел в следующий раз, они заседание из-за меня отменили, потом назначили внеочередное. Ну вот что это? Есть что скрывать?
— А кроме кадровой проблемы, какие еще?
— Вторая проблема — клановость. У нас в муниципальных учреждениях, в органах власти кто-то кому-то кум, сват, брат. Например, в муниципальных наших учреждениях в подчинении у директоров родственники (сноха, мама, сестра). Нельзя в прямом подчинении иметь родственников, это же закон, это конфликт интересов. Но не хотят уходить с зарплат в 45–50 тыс. рублей, в нашей деревне и 20 тыс. — это хорошо. У прошлого главы и вовсе 100 тыс. рублей зарплата была. Про районного я и подумать боюсь.
— Как-то отражаются такие подходы в управлении на жизни поселения?
— Например, отремонтировали тротуарную дорожку. Спрашиваем у представителя подрядчика: «Сколько метров дорожки, какая ширина». Подрядчик не знает. Документы не показывают. Подрядчики, понятно, одни и те же, условия конкурсов непрозрачны.
В 2017 году 70% средств бюджета потрачено — неизвестно как, аудиторы контрольно-счетной палаты (КСП) не смогли проанализировать эффективность расходования средств, потому что программы не написаны, документов нет, данные не актуальны.
— Можно пример какой-то?
— Ремонтировали трубы, 2 км труб демонтировали, и… они пропали. Если эти 2 км труб сдать в металлолом, это миллион рублей. Такие сегодня цены. Эти трубы были муниципальным имуществом, если их продали, должен быть документ, если куда-то использовали, должен быть документ. А ничего нет.
История с бородой, но символичная. Ждали президента РФ Владимира Путина. А по правую сторону трассы из аэропорта есть поселение Ванюки, оно неприглядно выглядит с дороги, дома старые, черные, заборы косые. И нашему поселению была разнарядка из района — поставить забор, который закроет Ванюки. Так 2,7 млн рублей на забор из металлопрофиля предложили потратить, никакой он не шумозащитный. И никакая это не государственная важность, это чиновники свои задницы прикрывают. Ну «шанхай», что теперь делать, с людьми надо работать, чтобы прибрали, помочь им почистить, и вообще системно вопросами благоустройства заниматься. Депутаты Савинского поселения, которые были в то время, проголосовали против, 2,7 млн на ветер выкидывать — это неэффективно. Так депутатам руки выкручивали, три раза заседали, протащили все-таки в местный бюджет эти затраты. Забор уже переломан, за ним — мусора накидали, почти свалка. Понятно, что все, что мы хотим изменить, очень сложно идет сейчас.
— А взаимоотношения с руководством Пермского района являются проблемой?
— В Пермском районе своя политика, мы же говорим: «Мы сами можем понять, что нам нужно делать, как зарабатывать и тратить деньги. Население нам доверилось, мы будем сами принимать решения». Району это не нравится. Сейчас идет объединение бухгалтерий, передача всех бухгалтерских услуг на аутсорсинг в центры бухучета. Зачем? Какие документы будет глава подписывать? Те, которые ему спустят сверху? Мы муниципальное образование, поселенческое, мы на равных с районом. У них свои полномочия, у нас свои. На уровне района, ни для кого не секрет, существует серьезная проблема несменяемости власти.