«Рокетмен»: фантасмагория про Элтона Джона под давлением реальности

Музыкально одарённый Реджинальд Дуайт живёт вместе с легкомысленной матерью и суровым отцом. Оба родителя мало участвуют в воспитании сына, поэтому поддержкой мальчика занимается бабушка. Но на этом авторы не акцентируют внимание, вместо этого зрителя вместе с песнями, танцами и неким каркасом сюжета проносят по основным вехам жизни Реджинальда, которому суждено через полтора десятка лет стать знаменитым музыкантом Элтоном Джоном.

Фильм начинается с того, что Элтон (Тэрон Эждертон из «Kingsman») врывается в рехаб в демоническом костюме с крыльями и рогами прямо с концертных подмостков. Примерно так и снят сам фильм. Герой пролетает на реактивной скорости все основные события, врываясь то в один временной отрезок своей жизни, то в другой. Примерно так выглядел и прошлогодний музыкальный байопик «Богемская рапсодия», доделывать который после скандала пришлось снявшему «Рокетмена» Декстеру Флетчеру. И здесь сложно не удержаться от сравнений, которое будет не в пользу последнего. Если «Рапсодия» была в первую очередь музыкальной историей и смотрелась соответствующе, то «Рокетмен» никак не может определиться, что ему делать и в какой форме: рассказать историю травмированного молодого человека привычными визуальными средствами или спеть обо всех переживаниях Элтона.

В плане привычных визуальных образов у авторов полный порядок. Если в том самом начале фильма герой больше похож на демона, то чем больше он рассказывает о своей судьбе, освобождая тем самым себя от груза прошлого, тем меньше на нём остаётся «демонической» одежды (рогов, крыльев). Он в прямом и переносном смысле обретает человеческий вид. Однако в какой-то момент следить за сюжетом становится невероятно скучно, потому что авторы умудряются превратить почти каждое драматическое событие в жизни протагониста (будь то невзаимная любовь или ужасные отношения с отцом) в песню. Спору нет, музыка Элтона Джона прекрасна, но не когда она заглушает кинематографический язык, превращая фильм в театральный мюзикл, а самим актёрам оставляя роли не персонажей, но музыкальных инструментов.

Например, вся роль Брайс Даллас Ховард сводится к нескольким репликам, тонне выкуренных сигарет и участию в качестве статиста в нескольких музыкальных номерах. Также несложно заметить, как стесняет Тэрона Эджертона живой прототип. И если в случае с Рами Малеком простора для роли было гораздо больше, за что актёр и получил Оскар, то Эджертон несколько теряется в свете фигуры самого (пока ещё живого) Элтона Джона. Однако там, где музыки становится слишком много дотягивает собственным актёрским диапазоном: от слёз грусти до кокаиновых посиделок к гримёрке перед концертами.

По общему тону истории и по её форме становится ясно, что над Флетчером удобно использовал собственный прошлый опыт с «Рапсодией». Из и клишированного сюжета: «родился-прославился-наркотики-осознание-прощение» он создал форму, в которую второй раз поместил биографию певца. В первый раз это сработало, но второй раз это выглядит по меньшей мере моветоном.

Смотреть за тем, как Эджертон танцует и в прямом смысле исполняет основные трагедии из жизни британской поп-звезды интересно, ведь авторы старательно воссоздали не только эпоху, но и позаимствовали аутентичные костюмы певца, что только способствует погружению в его мир музыки. Однако в какой-то момент вся эта музыка и танцы начинают заглушать голос авторов фильма, планировавших рассказать, судя по финальному диалогу между Элтоном-старшим и младшим Реджи, как тяжело пришлось музыканту, который долгое время не мог принять себя и только после того, как принял, сумел жить полноценно и даже вышел замуж (в российской версии вы не увидите фотографии счастливой пары перед титрами). Но всё это будет интересно только самым преданным фанатам творчества музыканта, у всех остальных же возникнет стойкое ощущение дежавю.

Николай Гостюхин для Properm.ru