Если без эмоций. Евгений Сапиро проводит виртуальный «круглый стол» по следам конфликта в Театре-Театре

В июле — августе 2019 года при выборах в Московскую городскую думу власть в лице избирательных комиссий проявила явную дискриминацию по отношению к большинству независимых кандидатов, не допустив их к выборам. Ответные массовые протестные акции были жестко подавлены силовиками, несколько демонстрантов получили необоснованные, но реальные и немалые сроки. Среди них был артист Павел Устинов. Так появился термин «московское дело — 2019».

Подводное землетрясение, вызвавшее мощную информационную волну по имени «Дарья» явилось следствием двух взаимосвязанных обстоятельств.

Первое — негативное восприятие правозащитной инициативы актрисы руководством театра, постановщиками спектакля и большинством ее коллег — артистов. Основания для этого были: ни с кем из них Егорова свою акцию не согласовала, никого не предупредила. Этот негатив отражен в официальных — суровых, но корректных формулировках интервью Бориса Мильграма: «нарушение профессиональных и человеческих этических норм театра», «превышение должностных обязанностей», «поступок, испортившей премьеру». В комментариях социальных сетей критики Дарьи Егоровой оказались не столь сдержаны: «диверсия в коллективе», «гоп-стоп, ты много на себя взяла», «молодая, да ранняя, думаю не пропадет», «решила на чужом горбу в рай въехать»…

Вторым и, на мой взгляд, гораздо более могучим обстоятельством, вызвавшим цунами, оказался ответ Дарьи Егоровой на упреки руководства театра и коллег, появившийся на следующий день в Фейсбуке. Это обращение не только благородной и невинной жертвы темным силам: режиссеру спектакля, заявившей, «ты испортила три месяца моей работы, ты испортила праздник»; художественному руководителю, угрожающему увольнением; актерам, не поддержавшим ее демарш. Это ответ свободного человека, знающего себе цену: «Ни в каком законе не написано, что я не имею права говорить что-то после поклона…Я гражданин своей страны. И как гражданин я могу говорить. Если бы я заранее знала об исходе этих событий, то поступила бы точно так же. Свободу Павлу Устинову».

Такого человека душа так и просит поддержать. А ее обидчиков смешать с грязью. Не случайно эта «провинциальная история» попала в поле зрения столичных профессионалов «высшей лиги»: ее прокомментировали «Эхо Москвы», «Коммерсантъ», МК, «Новая газета», «Дождь», Первый пост Дарьи более 1,5 тыс. «фейсбучан» прокомментировали, 1,1 тыс. им поделились и 6 тыс. одобрили «лайками». Почитателями Дарьи в главные отрицательные герои был определен Борис Мильграм, получив сполна: «лицемер», «начальственный самодур», «объект национального презрения» и много еще чего разного и нехорошего.

Полярность оценок выступления актрисы родила желание разобраться: кто же все-таки прав, кто виноват? Егорова или Мильграм с его командой? Внезапно вспомнилась беседа, состоявшаяся зимой 1985 года в вагоне — ресторане экспресса «Москва-Владивосток» под 150 грамм и мясное ассорти с ответственным работником Контрольно-ревизионной комиссии Министерства финансов СССР. В ней собеседник дополнил мои знания о структуре человеческого рода. Оказалось, что кроме широко известных тогда «физиков и «лириков» существовала еще одна категория: «контролеры-ревизоры и примкнувшие к ним судейские».

— Для физиков главное что? Материальное: атомы, молекулы, реакторы, — объяснял мне ответственный работник. — Для лириков главное — духовное: «души прекрасные порывы», эмоции. А для нашего брата все это лишь помехи, которые следует игнорировать. Мы верим только цифрам и фактам. И не простым, а перепроверенным.

— А что, если попробовать применить «контрольно — судейский» подход, тот, что «без эмоций», к решению нашей задачи? — подумал я. — Только, чтобы не злоупотреблять авторским положением, вместо судейского заседания провести «круглый стол».

Право на роль объективного модератора дискуссии у меня вроде бы имеется. О существовании Дарьи Егоровой я узнал 19 сентября 2019 года из прессы. С Борисом Мильграмом знакомство давнее, но далекое: знаю его как зритель — режиссера, художественного руководителя театра и как эксперт — вице-премьера Пермского края эпохи «культурной революции». Как художественного руководителя ценю его высоко. Как вице-премьера неоднократно и хвалил, и жестко критиковал.

На «круглый стол» я выложил мнения нескольких авторов публикаций и блогов, посвященных противостоянию «добра и зла» на сцене Театр-Театра 18 сентября. Тех, кого знал «очно» или по Фейсбуку. Мнение которых я не всегда разделяю, но всегда уважаю. Отвечать предложил на три вопроса.

Первый: имела ли актриса право выступить на театральной сцене «не по теме»?

Второй вопрос: имел ли право полномочный представитель театра обвинять и наказывать актрису?

Третий вопрос: что явилось причиной выступления актрисы в защиту фигурантов «московского дела»?

Что бы я, будучи модератором, сказал коллегам, подводя итоги дискуссии?

Лично я поддерживаю мнение тех, кто считает, что Дарья Егорова не имела права выступать «на поклонах» с политическим заявлением. Не столько потому, что она нарушала какие-то формальные правила, условия или законы. Она проигнорировала тот факт, что является членом единой команды, а не кустарем — одиночкой. Для тех, кто посчитает термин «командный интерес» лишь проявлением эмоций поясняю, что он является ближайшим родственником правового термина «солидарная ответственность».

Кто с таким выводом не согласен, пусть представит себя выступающим с монологом Дарьи в качестве рядового бойца пожарного расчета сразу же после тушения пожара. Для слабонервных возможен более гуманный вариант: политическое заявление после первого поцелуя делает один из гостей, приглашенных в ЗАГС на свадебную церемонию.

Имел ли право художественный руководитель театра обвинять и наказывать актрису за ее самоуправство? Мой опыт «командира» шестидесяти рабочих-металлургов, заведующего кафедрой, парламентария и чиновника областного и федерального уровня, подсказывает: обязан! Любое нарушение, ошибка подчиненного, имеющие негативные последствия не должны остаться без оценки и реакции руководителя. Без этого нарушитель не только получает «зеленый свет» на повторение происшествия, но и делает вывод о некомпетентности своего начальника. Столь же обязательно, чтобы наказание было адекватно «преступлению» по содержанию и по форме.

Кстати, принципиально не согласен с Юлией Баталиной, что СМИ и их клиентура должны плыть по течению интернет-сообщества. Среднеарифметический блогер принадлежит к существам не отягощенным профессионализмом и ответственностью за сказанное. Если настраивать локатор под названием «Чуйка» в первую очередь на него, можно быстро сесть на мель.

И последнее. Как для поклонников Дарьи Егоровой, так и ее критиков важно знать истоки этой акции: бескорыстный душевный порыв или плановая самореклама?

Имеется несколько косвенных признаков второго. Правозащитница даже не попыталась повести за собой коллег, сделать акцию массовой. За два дня после инцидента, на своей станице в Фейсбуке она выложила семь собственных постов и шесть репостов на эту тему. В таких объемах сор из избы без тщательной подготовки, как правило, не выносят.

Буду рад, если мои подозрения окажутся ошибочными и молодая актриса, у которой еще все впереди, примет к сведению, что даже самые благородные дела требуют предельно аккуратного исполнения, без лишних эмоций.

Евгений Сапиро для Properm.ru