Как зарождался и менялся охранный бизнес в Перми, когда везде были бандиты? Отвечает «НикСон»

— Анатолий Александрович, в 1992 году вы получили лицензию на право оказания охранных услуг в Пермском крае под № 1. Почему вы решили заняться этой деятельностью?

— Я работал в прокуратуре в должности районного следователя. Дошел до старшего следователя по особо важным делам. После этого был замом начальника следственной части областной прокуратуры. Почему ушел? В стране начался бардак: люди стали жить не по законам, а по понятиям. От этого страдали и правоохранительные органы. В такой системе я работать не мог. Кроме того, нужно было зарабатывать на жизнь, а у меня трое детей уже было.

Еще раньше мой непосредственный начальник ушел руководителем юридического отдела в «Пермкомбанк». Он меня целый год уговаривал. Вся обстановка и привела к тому, что я ушел в банк создавать с нуля службу безопасности. В то же время формировали охранное подразделение.

Я всю жизнь работал следователем, а служба безопасности предполагает оперативную работу. В первую очередь, мы занимались возвратом долгов. В банках работники не знали, что клиента надо проверить перед тем, как ему кредит выдать. От этого возникали проблемы с возвратом.

Со службой безопасности мы начали создавать информационно-аналитический центр: все что нам было известно, общедоступные источники, то, что в газетах писали — забивали в базу. К этой системе разработали три уровня доступа. Первым мог воспользоваться каждый. На втором — только с твоего разрешения. На последнем, если кто-то обращается за информацией, ему говорят, что информации нет, а тебя уведомляют. Мы создали ее одними из первых в России. База была очень серьезная. К сожалению, банк постигла судьба других коммерческих банков. Когда мы поняли, что дело идет к развалу, стали искать пути отхода.

Начальнику охраны банка предложили идти работать в «ПермАвтоГазСервис». Была встреча с руководителями, мне предложили создать предприятие, выделили долю в уставном капитале. Тогда появился «Никсон». Зарплата была очень скромная. Проблем было море. Объекты были непростые.

— Те самые лихие 90-ые? Бандиты, крышевание?

— В то время профилировалась физическая охрана и взыскание дебиторской задолженности. Не было видеонаблюдения. Пытались решать проблемы таксистов, обеспечивать их безопасность на маршруте. Бывали случаи, когда клиенты не расплачивались, убегали. Ловили.

С точки зрения становления бизнеса, 90-е — это бандитское время, соответственно, физическая охрана была востребована. Заказчики платили налом. Но из-за несовершенства законодательства, многие преступники смогли зайти в бизнес и завладеть огнестрельным оружием. Они как раз занимались крышеванием. Подготовки у них не было: запугивали, умели исподтишка стрелять, ножиком ткнуть.

— Вы тогда еще работали в «полях»?

— Тогда уже нет. Я работал и за директора, и за юриста, и за отдел кадров. Единственное, не вел документы по охране, по оружию — у меня был заместитель.

Бандитов никогда не боялся. Я выходец из правоохранительной системы — это раз. Во вторых, я всегда поддерживал хорошие отношения с сотрудниками внутренних дел. Может быть, жулики об этом знали, поскольку больших конфликтов не было с ними. Бывало, что ребята из колонии освобождались, собирали компанию, приходили к нашим клиентам. Мы предлагали им встретиться, поговорить. Может они за это время справки наводили, но от встреч уклонялись. Проблемы мы своим клиентам решали.

— Как вы набирали персонал?

— Было очень сложно. Ведь качество сотрудника всегда определяется уровнем зарплаты. За хорошую — можно набрать людей одного роста, сильных, с уровнем физической подготовки не ниже кандидата в мастера спорта, умеющих стрелять. Клиент же всегда экономит. Поэтому текучка была огромная, но костяк оставался.

— Как тогда конкурировали за клиента? Вы сами выходили со своими услугами или о вас знали.

— Я нашел сотрудницу, которая работала психологом во взрослой колонии. Предложил выходить на объект и разговаривать с руководством. У нее отлично получалось вести переговоры. Работали мы, в первую очередь, в Мотовилихе, недалеко от предприятий, которые охраняли. Так максимально быстро могли реагировать. Постепенно объектов становилось больше.

Я упомнял, что у меня хорошие отношения с МВД были. В районных отделах нас тоже знали, уважали. Помогали получать лицензии для охранников, оружия, когда нужно было.

— Что больше всего требовалась заказчику?

— Все определяется тем, что можешь предложить. Примерно в 1996 году появилась пультовая охрана. Мы хотели ее интегрировать, но руководство сервиса меня не поддержало. Нужны были затраты — приобрести пуль, установить антенны. Не договорились, и отправились в самостоятельное плаванье. Какие-то накопления были, где-то заняли, купили систему. Старались брать под охрану магазины, иногда квартиры.

Сопровождение — по желанию клиента. К нам обращался один бизнесмен из Свердловской области. В рейс выезжала его цистерна с бензином, обратно надо было везти деньги наличкой. Кого попало на такую работу не пошлешь: человек должен быть физически достаточно крепкий, не бояться в конфликт вступить. Несколько раз пытались на трассе нашу машину останавливать. Тогда, конечно, ездили с оружием: пара выстрелов вверх — и люди понимали, что мы настроены решительно. Обычно за такой рейс ребята получали, как минимум, в два раза больше.

Немного отстали от рынка, когда я попал в больницу, но все равно догнали конкурентов. Проблема большинства предприятий в том, что директор и учредитель — люди разные. Учредитель думает, как больше денег заработать, директор решает массу проблем. Например, когда принимали «Рифей» и «Местное время» под охрану, я туда пришел и ужаснулся. У них проводка для сигнализации была сделана открытым способом по коридору- можно было прийти провод отрезать, выноси все, что угодно. Мы все поменяли.

— Отказывались ли вы от клиентов? Если, например, знали, что у него репутация запятнана.

— Когда мы работали, нам постоянно предлагали отказаться от своей независимости «Никсона». Машинный двор создал свое карманное предприятие, но у них плохо получалось. К нам пришли — просили охранять под их брендом. У нас тогда уже была установка, что мы ни под кого не ляжем. Пусть мы будем бедные и голодные, но независимые.

С клиентам было по-разному. Предварительно мы заказчика обследуем: смотрим, какой там забор, замки, освещение. Потом предлагаем клиенту усилить защиту. Если клиент соглашается, мы начинаем работать. Если в течение разумного времени ничего не меняется, мы вносим пункт в договор, что охраняем без материальной ответственности.

Тогда была история. Появился молодой руководитель одного из крупных предприятий Перми. Денег у него было много. Не наше дело откуда. Работа была страшная, рискованная, внимание к мужику было большое приковано. Надо было обеспечить безопасность. Мы под него собрали группу около 20 телохранителей. Ребята были отличные, в основном, все бывшие офицеры, некоторые служили в горячих точках. В дальнейшем я понял, что люди, которые служили в горячих точках, не должны работать в охране. У них часто нервные срывы, они непростые. С тем заказчиком мы долго проработали, я даже думал что продешевили. Если бы раза в два цену больше сказали, то все равно бы он согласился. Но от клиентов не отказывались.

— Какое у вас впечатление сложилось о своей работе с 1995 по 2000. Каким тогда был «Никсон»?

— Растущий, развивающийся. Мы поднимались на свои деньги, никто не вкладывал. Пультовую систему нужно было постоянно обновлять. Приходилось считать каждую копеечку. У нас в какой-то мере семейный бизнес. Финансовый консультант — это моя супруга. Считаю, что ее вклад неоценим. Мы всегда знали, сколько мы можем потратить. Она всегда скрупулезно вела анализ, очень умная.

У моего зама жена пришла бухгалтером, сейчас доросла до главного. Старший брат, пока здоровье позволяло, был простым охранником. Он добросовестный работник, с ним не было проблем. Но я всегда жесткие требования ставил, если работал родственник — с него спрос двойной. Если не можешь хорошо работать, лучше уходи. Это помогало. Развивались постепенно.

Когда пришел Максим Олегович, всю старую гвардию разогнал, произвел ротацию. Видимо, разумную, раз лучше стали работать.

— На чем вы сделали акцент? Какие критерии подняли?

— Когда я сюда пришел, первые слова Анатолия Александровича были: рынок охранных услуг давно поделен. Повысить процент рентабельности на рынке охранных услуг невозможно. Я это принял. Потихоньку стал изучать технический блок, бухгалтерию. Сделал вывод, что зарабатывать можно. Задача была предельно простая: вывести на хорошую рентабельность бизнес, поменять отношение к охранникам, охране, этому рынку у наших клиентов. Мы поменяли машины, слоган, бренд. Обновили коммерческий отдел, укомплектовали бухгалтерию Не пожалели денег на технический блок.

Анатолий Александрович: Помню, как фирменный знак разрабатывали еще в 90-е. Изначально был — лев, цепь, цвет краповый. Потом, когда мы заказывали эту продукцию, нам сказали, что нет такого цвета.

— Вы ведь сегодня оказываете еще услуги по пожарной охране.

— Мы осуществляем пожарную безопасность объектов. Делаем весь комплекс услуг: обслуживаем, монтируем, можем любую систему практически прокачать, посмотреть эффективность и т.д. Когда к нам обращаются клиенты, мы абсолютно бесплатно делаем для них пожаудит. Кроме того, развиваемся индивидуально. Это наша задача. Компания вкладывается в обучение людей. Увеличивает их профессионализм. Такие специалисты всегда ценят, что в них вкладывают, и сами выкладываются сильнее.

Замечу, что крупные московские компании быстрее заходят в цифру. Бесспорно, у них красивый интерфейс, личный кабинет, но они не про безопасность, которую предоставляем мы. Они экономят на всем: берут крупного клиента, а потом отдают на субподряды. Мы такого не позволяем себе.

— Анатолий Александрович, как за прошлое десятилетие изменилась техническая составляющая?

— Сейчас все уходят от физохраны. Техника позволяет продумать все риски, а клиент получить все желаемое — перекрытие периметра целиком, замки, маячки, управление с телефона, умный дом. Без лишней скромности — у нас пульт один из лучших в крае.

Нужно понимать, что охрана — это лицензируемый вид деятельности. Обязательно при выборе компании нужно смотреть на наличие оружия. Если лицензия есть, предприятие может оказывать полноценный цикл. В нашу фирму идут сотрудники, у которых есть определенный психологический портрет, они владеют приемами единоборств, проводят мероприятия по стрельбе, по работе с преступниками, чтобы их успокаивать. Это охранная элита.

Сегодня мы федеральная компания. Работаем не только в Перми, но берем объекты в Крыму, Екатеринбурге, Владивостоке. Готовы к любым вызовам. Я рассказал, как мы начинали в Мотовилихе: планомерно, но всегда качественно оказывали услуги безопасности. Сегодня следим за трендами. Выводим на рынок наблюдение и контроль детей с помощью тревожных кнопок. О своей безопасности, своих близких и родных нужно всегда задумываться.

Существовал стереотип, что охрана — это для богатых. Это давно не так. Ежемесячная охрана дома или квартиры после установки оборудования обойдется в 400–500 рублей. У нас огромный штат консультантов, специалистов, которые могут любую отрасль безопасности осветить. Всегда вам помочь.

— Какие качества вы больше всего цените в людях?

— С моим бывшим коллегой Сергеем Степановым я проработал 28 лет. Я его пригласил работать в банк, он потом вместе со мной пришел в охрану. Был надежным, на него всегда можно было положиться и он не подводил. Наверное, это самое главное. Если человек честный, ты ему доверяешь.

О профессионализме уже сказал. Но самое главное в компании — это душа и отношения с сотрудниками. Многие говорят, что в семье работать нельзя. Но мы с этим не согласны. Как правило, там, где прочные семейные узы, самый долгий бизнес. Думаю, наши дети продолжат наше дело.