Психолог Алина Селищева — о домашнем насилии: «Бьет — значит, не любит, и хорошим отцом быть не может»

Алина Николаевна Селищева, директор АНО ДПО Институт социальных услуг и инноваций «ВЕКТОР», супервизор краевой службы детского телефона доверия. Опыт профессиональной деятельности с 2000 года — работы в службе экстренной психологической помощи 11 лет.

«Удовольствие от насилия получает только агрессор»

— Алина, я хочу ввести понятийный аппарат для читателей. Что такое домашнее насилие?

— Принципиальное отличие домашнего насилия от других актов агрессии заключается в том, что обидчик и пострадавший — близкие люди. В отличие от преступления, совершенного незнакомцем, домашнее насилие исходит от члена семьи — супруга или партнера, бывшего супруга, жениха, брата, отца.

Второй признак — ситематичность. Домашнее насилие представляет собой систематически повторяющиеся действия, это отличает его от обычного конфликта.

Третий признак — цель в установлении полной власти над жертвой. Обычный конфликт имеет в своей основе некую конкретную проблему, которую можно разрешить. В «хронической» ситуации насилия в семье обидчик может называть разные причины, оправдывающие акт насилия, но все они не имеют отношения к реальности. Основное здесь — стремление установить полную власть над жертвой, чаще всего над женщиной (женой, партнершей). Жертва получает психологическую, физическую, сексуальную травмы, ей может быть нанесен социальный или экономический ущерб.

— У нас нет закона о домашнем насилии, а последние декриминализации побоев и вовсе оставили женщин практически без средств и мер защиты. Как по-вашему, домашнее насилие это преступление?

— Домашнее насилие должно быть уголовно наказуемым преступлением. Во многих странах юристы и адвокаты, специализирующиеся на защите прав женщин, считают, что домашнее насилие по частоте занимает одно из первых мест среди всех видов преступлений. Существует ответственность за отдельные виды преступлений: телесные повреждения, побои, истязания, изнасилования.

Ссоры и конфликты присутствуют в любых отношениях, но они происходят, когда ссорящиеся на равных, насилие же — это отношения силы/власти и подчинения, насилие исключает отношения на равных. Насилие отличается серьезностью, цикличностью, интенсивностью происходящего и последствиями. Конфликт локален, насилие — стабильно.

— Кто такой абьюзер, автор насилия? Почему он так поступает?

— Абьюзер — человек, который совершает насилие над своей жертвой. Им может оказаться кто угодно: близкий родственник, коллега на работе, друг. Как правило, насильник хорошо разбирается в людях и знает, как на них воздействовать, подавлять. Попасть в токсичные отношения просто, а выбраться бывает крайне тяжело. Абьюзер — это агрессор.

Не все мужчины являются агрессорами. Есть признаки, характеристики, особенности, которые их отличают. Первое — используют тактику отрицания акта насилия (ничего такого не было — я это не делал, «она сама упала», «это случайность»), второе - стараются представить акт агрессии как нечто тривиальное, не заслуживающее внимания («это была обычная ссора», «я только слегка ее шлепнул», «я просто толкнул в порыве гнева, а она сама упала»)

Третье — перенос вины на женщину («она первая начала», «ее истерика подтолкнула меня», «она вечно меня пилит»).

— Некоторые считают, что абьюзеры — это психически нездоровые люди или обязательно злоупотребляющие алкоголем, нароктиками. Так ли это?

— Сложно смириться, что любимый и любящий человек может быть агрессором и насильником. Хочется хоть как-то оправдать его, и тогда мнение, что агрессор психически нездоров, создает некоторую иллюзию контроля над ситуацией: вроде как его можно вылечить или тогда он не несет ответственности за произошедшее. В действительности, причинить вред — это злая воля агрессора. «Ударить человека» — эту грань перейти трудно, но это его и только его выбор.
Насилие — это прежде всего проблема власти и контроля.

Действительно, алкоголь снижает способность адекватно реагировать на различные ситуации. И тогда — это хороший повод для женщины, ищущей объяснения для такого поведения мужа. Но среди агрессоров обидчиков много мужчин, ведущих здоровый образ жизни, а те, которые прошли лечение от алкоголизма, продолжали быть агрессивными. Поэтому, алкоголизм — не оправдание насилия, а лишь разрешение на него.

Почему женщины не уходят?

— Пойду прямо по тем стереотипам, которые в головах у людей. Первый и главный — «она сама такого выбрала», она же стала с ним жить, куда смотрела, почему не видела. И правда, почему и куда?

— Человек, который применяет насилие, тщательно выбирает объект своей агрессии. Он понимает, с кем можно вести себя агрессивно, а с кем — нет (с начальником он может быть очень даже покладист). Более того, после акта агрессии, он может быть очень нежен с жертвой. В тот момент, когда женщина выходит замуж, она чаще всего влюблена и агрессор может вести себя очень галантно и учтиво.

Бывает, что люди считают, что будь женщина более разумная, ушла бы после первого удара, не дожидаясь повторения…

— Да, второй стереотип — взяла бы и ушла. Почему она не может уйти от своего мучителя? Почему они не уходят, а если уходят, то возвращаются? Почему прощают?

— Ни одна женщина не получает удовольствия от оскорблений, унижений, насилия. Она может терпеть из-за детей. Ей могут угрожать родственники. У нее может не быть средств к существованию. У нее может быть надежда на то, что партнер изменится. Женщина остается, потому что пытается выжить, сохранить жизнь, детей и семью. А не потому, что получает удовольствие.

Единственный кто получает удовольствие в этой ситуации — агрессор, но в этом он никогда не признается, так как это повлечет за собой порицание общества, но что еще труднее, внутреннюю ответственность за происходящее.

Часто женщины объясняют себе и другим, что не могут уйти из-за детей. Мол, детям нужен отец.
Да, дети нуждаются и в матери, и в отце. Но также они нуждаются в их любви и заботе, поддержке и понимании. И если вместо этого ребенок живет в ситуации стресса и напряжения, агрессии и насилия — все это отражается на его психическом здоровье.

Ребенок переживает страдание, в его внутренней реальности он бессознательно видит себя на месте жертвы, как будто это над ним совершается. Таким образом, с детьми из семей, где совершается домашнее насилие, работа проводится и как со свидетелями насилия, и как с пострадавшими, даже если их никто не бил, они явно пережили эмоциональное насилие. Дети нуждаются в любящем отце, заботящемся отце, а не в том, от кого нужно спасаться и защищаться что это за опора и защита, от которой нужно защищаться?

Мужчина избивающий мать своих детей (или детей женщины, с которой состоит в отношениях) — не может быть хорошим, любящим, заботливым отцом, так как он в открытую, через насильственные акты демонстрирует свое иное лицо, где есть неуважение, унижение и уничтожение личности другого человека.

— Третий стереотип — сама виновата (провоцировала, не сумела, не смогла). Виновата?

— От поведения женщины в ситуации домашнего насилия ничего не зависит. Большинство женщин рассказывают, что муж часто находит совершенно противоречивые по смыслу поводы, чтобы оскорбить или избить. Разве кому-нибудь придет в голову обвинять и провоцировать прохожего, избитого хулиганами, или ограбленного человека? В ситуации же домашнего насилия начинает работать другая логика, и появляются вопросы, связанные не с преступлением (избиением, изнасилованием), а с поведением пострадавшей.

Жертва насилия никогда не виновата в насилии совершенным над ней. Насилие — это проблема власти, которую решает/реализует агрессор с помощью насилия. Это нужно агрессору. От поведения женщины ничего не зависит. Как бы она себя не повела, она не может предотвратить насилие.

В ситуации насилия, есть только один виновный — человек, совершивший преступные действия. Он выбрал этот путь. Он сделал бы это вне зависимости от поведения пострадавшей женщины. Это его преступление. Обвинять женщину недопустимо.
Все эти рассуждения также фокусируют внимание на женщине как причине негативного поведения мужа и подразумевают, что именно поведение женщины приводит к насилию.
Дело в том, что женщина может угождать обидчику всеми способами, однако он все равно найдет повод для того, чтобы применить агрессию.

Нужно ли помогать и можно ли помочь?

— Считается, что бесполезно вмешиваться в «дела семейные». Есть ли смысл советовать что-то женщинам в таких случаях? А «разговаривать» с абьюзером?

— Всегда следует помнить: мы не находимся на ее месте; мы не жили ее жизнью; мы не знаем всех нюансов событий, имевших место в ее жизнию. Пытаясь судить о поведении женщины, переживающей домашнее насилие, по отвлеченным критериям разумности и не разумности, мы подвергаем осуждению ее собственную жизнь — жизнь, которую мы не прожили и не прочувствовали так, как она. Ведь жизнь состоит не только из одних действий интеллектуального характера. Эмоции играют здесь такую же важную роль, как и разум.

Каждая ситуация уникальна, и чтобы разобраться в ней и оказать поддержку жертве, важно принимать во внимание конкретный случай каждой пострадавшей и реагировать на него, проявляя чуткость и эмпатию.

Что касается абьюзера. Если верна теория психологически приобретенного насильственного поведения, то насильников можно научить навыкам неагрессивного поведения. Во многих странах успешно работают образовательные программы для людей, подвергающих насилию членов семьи. Цель таких психотерапевтических групп — научить агрессоров насильников осознавать реальные причины своего агрессивного поведения, понимать и выражать свои чувства, а также уметь решать проблемы ненасильственным путем. Как показывает опыт, около 50% прошедших группы перестают транслировать агрессию в семью, из оставшихся 25% после прохождения этих групп во второй раз, то есть около 75% агрессоров насильников могут отказаться от насильственных отношений.

— Что происходит с мозгом человека в результате постоянного насилия (психологического, физического, финансового, сексуального)?

— При стрессе у нас выбрасываются гормоны стресса, организм, по большому счету, начинает работать на износ. На первом этапе организм мобилизуется, человек способен на благородные поступки, у него увеличивается сила, масса эмоций возникает, злость, в том числе, могут эндорфины выделиться. Сил много, энергии много, все направлено на то, чтобы преодолеть эту стрессовую ситуацию. Если эта стрессовая ситуация не разрешается, организм продолжает работать в ней, наступает так называемое плато. Физические силы сохраняются, мозг как энергоемкий орган потребляет большое количество энергии, он начинает подуставать.

Если на этом этапе не происходит разрешения ситуации, наступает фаза дистресса, когда у организма нет сил сопротивляться. Он может что-то соображать, а сопротивляться нет сил. Тогда у него единственная возможность просто выжить. Снижаются возможности для оценки ситуации, снижаются возможности для каких-то переживаний. Просто нет сил. Снижаются возможности для поиска альтернативных вариантов. Я вижу одну единственную прямую линию, я по ней иду. Любой способ расширения у меня может вызвать определенную степень раздражения, сопротивления не потому что я получаю удовольствие, а потом что у меня нет сил. Для изменений нужны силы. Это то, что происходит с человеком в ситуации длительного стресса. Домашнее насилие — это ситуация очень длительного стресса.

— Эти изменения необратимые?

— Это будет зависеть от того, как долго человек в находится в ситуации стресса, какую помощь и поддержку он потом получит. Восстановление долгое, как правило, без поддержки человеку справиться с этим будет сложно. В большинстве случаев работа сопровождается медицинской помощью, помощью друзей, коллег, терапевтов, потому что мало вырваться из этой ситуации, нужно настроить другие способы поведения, а это сложно.

— Что такое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)? Как понять, что у тебя оно?

— Насилие в семье — это травматический опыт, который приводит к серьезным последствиям для женщины. Чем более длительным и жестоким является насилие, тем глубже травма. В худшем случае психологическая травма становится хронической, которая приводит к потере чувства идентичности. Пострадавшая женщина из-за перенесенного насилия может проявлять симптомы ПТСР. У ПТСР есть характеристики:

• переживание травмы (болезненные воспоминания о событии, кошмарные сны, внезапное чувство или поведение, связанное с очередным переживанием прошлого события (фантазии, галлюцинации, воспоминания, у детей — постоянное проигрывание эпизодов травмирующего события);
• сильно психологическое страдание при упоминании событий, похожий на пережитый опыт (пример, годовщины события);
• избегание стимулов, ассоциирующихся с травмой или общая апатия после события (избегание мыслей и чувств, связанных с травмой, избегание действий и ситуаций, вызывающих воспоминание о травме, неспособность вспомнить значимые аспекты травмы, снижение интереса к определенным видам деятельности, потеря навыков (у детей — потеря недавно приобретенных навыков, речь, горшок и прочее), чувство отчужденности от людей, потеря эмоциональности, ощущение короткого будущего (травмированный человек не верит в будущую успешную жизнь).
• постоянные симптомы повышенной возбудимости (проблемы со сном, раздражительность, неспособность сосредоточиться.

В свете вышеуказанной информации ответ на вопрос «Почему женщина остается?» становится понятным. Очевидно, что остаться безопаснее, чем стремиться к трудному и опасному разрыву. Чаще всего в ситуации домашнего насилия женщина погибает при попытке прервать отношения.

— Иногда видишь человека, в отношении которого совершается психологическое, финансовое насилие, говоришь об этом, но жертва отрицает. Мол, её всё устраивает. И правда устраивает? Или это страх, что всё бесполезно, не помогут всё равно?

—У женщин в хронической ситуации семейного насилия есть некоторые общие черты. Важно иметь ввиду: эти черты не являются врожденными характеристиками, она не родилась с ними. Это характеристики, усвоенные в результате воспитания в традиционно ориентированной семье или в результате длительной истории насилия со стороны мужа.

Женщины, подвергающиеся насилию, могут иметь низкую самооценку, верить во все мифы о насильственных отношениях, иметь очень традиционные представления о семье, роли женщины в семье и в обществе, верить в «женское предназначение», страдать от чувства вины и отрицать чувство гнева по отношению к обидчику. Они уверены в том, что никто не может помочь им в разрешении проблемы насилия в семье

Женщина начинает видеть себя сквозь призму тех представлений, которые ей навязывает обидчик. Ей начинает казаться, что она плохая мать, жена, хозяйка, а насилие — это ее вина, так как она не смогла найти к мужу подход. Все эти сомнения в себе как личности усиливаются чувством стыда.

— Что такое треугольник спасатель-преследователь-жертва?

— Этот треугольник Карпмана (модель поведения, описанная Стивеном Карпманом). В большинстве случаев абьюза он существует. Он очень характерен для формирования зависимых, созависимых отношений. Почему он такой крепкий? Он имеет прочное основание. Когда человек выступает в роли спасателя, он получает со стороны окружающих или со стороны жертвы благодарность, любовь, поддержку, внимание. Когда человек застревает в роли жертвы, он тоже получает поддержку, внимание, которые другим способом не мог получить.
Когда ребенок не знает, как по-другому получить внимание от родителей, он начинает болеть, а родители ему — вкусняшки, заботу. Это как раз роль жертвы и роль спасателя.

Внутри нас в 99% присутствует этот треугольник, когда у нас что-то не получается, мы начинаем себя ругать, пинать. Потом начинаем себя жалеть, потом начинаем вытаскивать себя за волосы. Часто внутри себя сами бегаем по этому треугольнику.

Так и женщина, например, спасает своего мужа-алкоголика (и её все хвалят, молодец, тащит мужика, он же пропадет без нее), потом срадает от насилия со стороны мужа (её все жалеют, бедная, она же столько для него делает, а он её бьет), прощает и возвращается к преследователю, который ловко манипулирует тем, что «без неё пропадет».

— Выхода из этого треугольника нет?

— Выход есть, если ты начинаешь самому себе задавать вопросы: «Что я сейчас делаю с собой?» По большому счету, осознание, рефлексия, включать мозги. Мне очень хочется себя пожалеть, но не ругать, не превращаться в преследователя. Да, мне нужна сейчас помощь, поддержка, да, я сейчас себя пожалею, но я пожалею не из точки: ух ты, маленькая, бедненькая, а все вокруг злобные. А - «Да, ты сейчас устала, ты слабая, уязвимая, тебе нужно отдохнуть. Я тебя очень сильно люблю». Разные интонации, разный подход к поддержке.

— Многие бывшие жертвы домашнего насилия расцветают, избавившись от него. В социальных сетях появляются совсем другие, счастливые лица. Взять ту же Маргариту Грачеву, она без руки, но светится, очень красивая. Это психологически как объясняется?

— Пройдя консультирование у специалистов, женщина может возвратиться к нормальной жизни, если цикл насилия разорван, и женщина не находится в ситуации насилия и опасности. Многие женщины после этого выходили во второй раз замуж и жили без насилия, в атмосфере любви, уважения и поддержки.

Большинство женщин могут в конце концов понять, что они не в состоянии сделать что-либо, чтобы изменить поведение обидчика. Этот миф — женшина может «исправить» обидчика — косвенно поддерживает миф об ответственности пострадавшей за то, что ее избивают и унижают. Существование мифов о проблеме насилия в семье также ложится дополнительным грузом на плечи женщин, которые подвергаются домашнему насилию.

— Как долго может жить страх? Какое нужно время, чтобы жертва справилась, перестала быть жертвой?

— У каждого степень разная. Если у женщины адаптивные способы реагирования, если она обладает достаточным уровнем поддержки, то может быть достаточно и одного инцидента. Тут много условий: социальных, психологических.

Это может растянуться на годы. Цикл идет по кругу. Абьюзер практически никогда не показывает и не говорит: «Я такая сволочь, в наших отношениях я тебя буду унижать, буду отнимать деньги, ограничу возможности общения. Буду делать все, чтобы тебя растоптать». Он же этого не делает. Он показывает свою светлую сторону, он выстраивает определенного рода отношения. Это может быть довольно долгий процесс.

Женщина хочет сохранить отношения. Она не хочет, чтобы ее били, но она хочет сохранить эти отношения. Она помнит того человека, который был заботливым, который был внимательным, с которым было интересно, с которым было хорошо. Она за это, по большому счету, борется.

— Жертвами домашнего насилия становятся и дети, и женщины, и мужчины, и пожилые люди. Но чаще всего женщины, потому что информация о них более известна, они более дееспособны, и чаще идут искать защиты. Так? Могут ли они найти защиту в психологическом плане? Что может предоставить им государство? Или чем могут им помочь НКО?

— И даже мужчины страдают от домашнего насилия, но социальное давление таково… «Что ты за мужик?» отношение в обществе очень жесткое.

Пожилые люди почему крайне редко обращаются за помощью, потому что это стыдно. Потому что «Каких детей ты воспитала, что с тобой так обращаются?» Жертвы ни в чем не виноваты, но мало того, что они сами себя за это грызут, им очень стыдно, так еще и общество их стыдит и винит.

По поводу помощи. К сожалению, у нас недостаточно сейчас ресурсов, чтобы выстроить грамотную помощь для женщин, пострадавших от насилия. Пожилые люди могут попасть в больницу, но каких-то кризисных стационаров я не знаю.

— Если в отношении ребенка совершено насилие, его изымут, поместят в приют, пострадавшая женщина может обратиться в кризисный центр, а пожилым людям некуда?

— Некуда. Вообще убежищ, кризисный стационаров у нас должно быть больше раз в 15 или 20. Если начнется хорошая, грамотная просветительская деятельность по поводу домашнего насилия, куда и как обращаться, чтобы получить убежище, не факт, что то количество, которое у нас есть, с этим справится.

— Если бы приняли закон о домашнем насилии, то обязаны были бы открывать определенное количество таких центров.

— Да, и все упирается в деньги. Раз закона нет, то и обязанности нет.