«27 декабря у мамы появилось недомогание, температура была в диапазоне 37–38 градусов. Такое состояние длилось примерно три дня. 30 декабря состояние ухудшилось, температура поднялась до 39 градусов, появилась сильная слабость, появился кашель», - рассказывает сын Тимур Хайруллин.
Родственники вызвали службу неотложной медицинской помощи. Приехала бригада, женщину осмотрели, послушали, проверили сатурацию. «Врачей ничего не смутило, всё было относительно в порядке, посоветовали пить противовирусные препараты», — вспоминает сын. При температуре прописали жаропонижающее, парацетамол, взяли мазок на Covid-19. 31 декабря 2021 года вечером позвонили из поликлиники Краснокамска, сообщили о положительном результате. Состояние женщины не улучшалось, температура держалась высокая, слабость была выраженной. 31 декабря вызвали скорую медицинскую помощь. Врача предупредили, что подтвержден ковид. Врач осмотрел, послушал, проверил сатурацию, всё было в норме.
«Прививку мама не поставила, — рассказал Тимур, — не получилось вакцинироваться из-за того, что была легкая простуда и небольшая температура, в поликлинике дали медотвод на 2 недели». Врач скорой помощи назначил противовирусные, антибиотики не выписал.
По словам Тимура, он переболел ковидом год назад, в более легкой форме, но сразу принимал антибиотики. Их смутило, что маме антибиотики не назначили, хотя температура держалась уже пять дней, причем повышалась. «Я решил дать маме оставшиеся у себя таблетки, но врач не одобрил такой вариант, мол зачем сразу антибиотики пить?» — рассказал Тимур.
1 и 2 января Нина Хайруллина лечила ковид арбидолом, обильным питьём и парацетамолом сбивала температуру. Улучшения не было, всё те же слабость, плохой сон, небольшой кашель и сниженный аппетит. Вечером 2 января 2022 года ничего не изменилось к лучшему, вызвали скорую помощь, решили ехать в стационар, с надеждой, что там она будет под присмотром и контролем опытных врачей.
«Мама сама собралась, спустилась в машину на своих ногах и в ясном уме», — рассказал Тимур. Госпитализировали её в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга». 3 января взяли анализы, сделали рентген. Поражение легких составляло примерно 20–25 процентов.
В первый день лечения в стационаре Нина Хайруллина сообщила родственникам, что относятся к её жалобам и состоянию внимательно, ставят уколы, дают таблетки и кислород. Но через некоторое время она стала жаловаться, что отношение изменилось, она потребовала установить в палате хотя бы лампу рециркуляции, потому что с ней в одной палате находилась женщина, которая очень сильно кашляла.
Общее состояние, по её словам, стало ухудшаться, добавились выраженные сильные головные боли, которые сложно было терпеть. Тимур вспоминает: «Мама написала, что там, в больнице, ни от кого ничего не допросишься, просила привезти ей обычный ртутный градусник вместо электронного».
Примерно в 11–12 часов 6 января женщине стало очень тяжело, она пошла искать медперсонал, чтобы дали таблетку от головной боли или как-то помогли. «Нашла медсестру, а та сказала ей, мол, сейчас антибиотиками обколю тебя и вечером к тебе вообще не подойду!» — рассказал Тимур.
Утром 7 января Нина Хайруллина сообщила сестре, что врачи решили перевести Нину на ИВЛ и седативный сон. Телефонный разговор прервали, потом телефон отключили.
Родственники звонили на горячую линию, узнали, что перевод на ИВЛ и седативный сон были не клинической необходимостью. Им объяснили, что так она поспит и быстрее пойдет на поправку, пройдет тревожность. «Я уверен, что можно было обойтись без этой процедуры, просто более активно вести процесс лечения и вовремя реагировать на жалобы пациента», — заявляет Тимур Хайруллин.
Динамика была резко отрицательная, 75% поражения легких, следующие девять дней Нина Хайруллина провела подключенной к аппаратам ИВЛ, в стабильно тяжелом состоянии. Через девять дней родственникам сообщили о первых признаках слабой положительной динамики, рентген показывал медленные, но положительные улучшения. 12 января пришел результат повторного мазка на ковид, который оказался отрицательным. Начали постепенно выводить из медикаментозного сна и переводить с ИВЛ на СИПАП (ИВЛ – аппарат для искусственной вентиляции легких – это когда аппарат полностью дышит за пациента, даже если он находится в коме. В отличии от ИВЛ, аппарат СИПАП помогает дышать, грудные мышцы пациента остаются в рабочем состоянии). Начали активнее давать питание, наладился стул. Нина Хайруллина была в сознании.
Тимур Хайруллин: — Мы все выдохнули, ждали, надеялись, когда её окончательно отключат от ИВЛ, переведут в палату, и наконец-то сможем поговорить по телефону. В другом особо и не сомневались, так как здоровье у мамы всегда было крепкое, всегда была в бодром настроении, позитивная, никогда не жаловалась на свое здоровье, хронических заболеваний не было, любая простуда у неё проходила за пару дней…
Но в полдень 17 января мужу Нины Хайруллиной позвонили из больницы и сообщили, что жена скончалась. «Это была шокирующая и неожиданная новость. Ведь она шла на поправку, о чем нам уверенно заявляли, когда мы звонили в больницу», — говорит Тимур. Его отец подтверждает слова сына.
Марат Хайруллин: — Она писала, что у неё сильные головные боли, просила медперсонал хоть чем-то помочь, а в ответ слышала только грубость и полное безразличие. Потом нам сообщали, что всё нормально, есть положительная динамика. Всё враньё. На одиннадцатый день у Нины сняли трубку и надели шлем, хотя самостоятельно она дышать ещё не могла. Но оказывается на ИВЛ очередь. 17 января моя любимая супруга скончалась. Никаких хронических заболеваний у неё не было, она была полна сил, здоровья и планов.
Кто-то из врачей вообще сказал родственникам, что женщина подавилась водой, поперхнулась. Сын погибшей считает, что неясностей очень много, как могла поперхнуться пациентка в реанимационном отделении, ведь там постоянное наблюдение, почему не смогли спасти, ведь это не обычная палата в стационаре, где можно не сразу заметить резкого ухудшения состояния больного.
«У нас нет цели очернить нашу медицину. Я сам всегда доверял медикам. Но здесь, как бы мы ни старались, не нашли ни одной детали, которая говорила бы о высоком уровне ответственности и вниманию к больному человеку. Мы не смогли успокоить себя тем, что врачи делали всё, что полагается. Такого ощущения не создалось абсолютно, что подтверждается сообщениями в её телефоне, мнением тех, с кем она общалась, находясь еще на связи», — объясняет сын Нины Хайруллиной.
По его словам, его мама была абсолютно не конфликтным и позитивным человеком. Родственники сделали запрос для получения истории болезни, лечения и всех исследований.
В министерстве здравоохранения Пермского края на запрос Properm.ru ответили, что пока заявлений с просьбой провести проверку от родственников пациентки не поступало. При поступлении заявления проверка будет проведена. Родственники (законные представители) пациентки для проведения независимой проверки могут также обратиться в страховую медицинскую организацию, выдавшую полис ОМС, в Росздравнадзор.