Глава семейства, меж тем, умирает. У него рак рта четвертой степени, мы даже не будем публиковать фотографии Евгения, так как страшная болезнь изуродовала его лицо. Он не может говорить и уже очень плох, но от администрации округа никто не приехал к семье, оставшейся без крова над головой и почти оставшейся без кормильца, никто не попытался помочь. Чиновники Пермского муниципального округа не делают скидок на состояние Евгения, заставляют ездить из Мулянки в Пермь, в Кондратово, писать заявления.
Евгений Егоров рассчитывал успеть построить дом для жены и двух несовершеннолетних детей. У него есть еще одна дочь, старшая, Светлана, она замужем, у нее самой ребенок, они с мужем живут в Перми. А Евгений с женой и двумя детьми, сыном 12 лет и дочкой 15 лет, временно жили в доме-бане, параллельно строили свой дом. Мама Евгения жила в отдельном маленьком деревенском доме, была парализована, не ходила, они ухаживали за ней. Ее дом сгорел первым. Потом дом, в котором жила семья Евгения, потом новостройка. Причина чрезвычайных происшествий — поджоги.
После публикации Properm.ru о том, что Егоровым предварительно (на словах) сказали, что не будет им никакого временного жилья, из администрации Пермского муниципального округа ответили, что надо обратиться в управление жилищных отношений с заявлением о предоставлении временного жилья как погорельцам. Евгений, несмотря на свое состояние, это сделал.
Из управления жилищных отношений администрации Пермского муниципального округа пришел отказ в предоставлении временного жилья. Почему? Потому что дети и жена прописаны у матери жены, потому что жена состоит с Егоровым в гражданском браке и потому что у 15-летней дочери Егорова есть якобы какой-то дом в Рязани.
Сам Евгений был прописан в сгоревшем доме-бане. Его жена и младшие дети были прописаны у бабушки (мамы жены), в бараке. В этой квартирке сейчас живут бабушка с мужем, двое детей бабушки и еще маленький внук, всего 5 человек. Места там нет для еще одной семьи, да еще с разнополыми подростками.
Как пояснили журналисту Properm.ru правозащитники, неважно, где прописаны дети и жена, если сгорело единственное жилье, в котором они жили. Точно также неважно, что жена является гражданской. По мнению юристов, эти причины отказов должна изучить прокуратура, так как нарушаются права несовершеннолетних.
Никакого дома в Рязани у 15-летней дочери Егоровых нет и никогда не было. Почему из управления жилищных отношений администрации Пермского округа девочку настойчиво отправляют в Рязань, непонятно.
Кроме того, управление жилищных отношений администрации Пермского муниципального округа зачем-то требует от Евгения Егорова справку о признании его малоимущим — нигде в законе нет требований о том, что погорельцы должны быть малоимущими.
Управление жилищных отношений администрации Пермского муниципального округа воспользовалось для составления ответа Евгению какой-то информацией, как они объяснили старшей дочери Евгения, «какая была в компьютере». То, что информация недостоверна, и вообще не отражает реальность, чиновников не беспокоит.
А семье негде жить. Им приходится сейчас снимать дом, за 3,5 тыс. рублей в месяц. И это при том, что у погорельцев ничего не осталось, смертельно болен глава семьи, и каждая копейка на счету.
В отделе соцзащиты Министерства социальной защиты населения и труда Пермского края сообщали, что Евгению Егорову было рекомендовано обратиться в местный отдел соцзащиты для подачи заявления на материальную помощь гражданам, утратившим имущество первой необходимости (в размере 100 тысяч рублей). Он это сделал. Но, кроме сухпайков, семье ничего не выдали.