Спасите селенит! Уникальный промысел нуждается в поддержке властей Прикамья

Перед Новым годом в Москве каждый регион украшал свою елку, оформляли в традициях своей территории. На елке Пермского края переливаются солнечные селенитовые сосульки. В России всего четыре производства изделий из этого камня, и все они находятся в Пермском крае. Пригодный для художественной обработки материал встречается только в Пермском крае, всё богатство формы и цвета камня есть только у нас. Во Франции и Мексике он не такой, нет таких декоративных свойств, он белесый, с кристаллами, для изготовления изделий непригоден. И мастера по работе с этим капризным и красивым минералом есть только у нас. Признанные на весь мир художники-камнерезы тоже наши, среди них — Анатолий Иванов.

Камня нет

— Анатолий Вениаминович, мы встречались с вами больше пяти лет назад. Проблем было очень много. Что-то изменилось к лучшему?

— По большому счету нет, потому что камня как не было, так и нет. В 2022 году встречались с министром природных ресурсов Пермского края, с представителями администрации губернатора края. Нашли организацию, которая была готова приступить к добыче сырья, наметили план работ… Прошел год, но ничего не продвинулось.

— Почему?

— Слишком дорогой получилась лицензия, как на полудрагоценные камни. Но селенит таковым не является, изделия из него не могут столько стоить. И мы просили перевести его в разряд обычных строительных материалов, как щебень или галька. Нам обещали содействие в этом вопросе, но ничего, видимо, не получилось.

У предприятия, которое хотело заняться добычей, есть и техника необходимая, и специалисты, они не рассчитывали, что с этого получат большой доход, для них это вообще не деньги. У них просто есть желание помочь. Но добывать камень себе в убыток, конечно, нет смысла.

— А как было раньше, когда камень добывали?

— У предприятий, добывающих строительный гипс, в лицензии на добычу строительного гипса было прописано, что они должны обеспечить поделочным камнем предприятия и мастеров Пермского края. Мастера делали заявки, сколько тонн камня им нужно. Оставшимися с тех пор запасами и пользуемся, но этого недостаточно для развития художественного промысла.

— Вы выясняли, почему процесс застопорился?

— Да, я обращался за разъяснениями в министерство природных ресурсов, к губернатору. Как следует из одного из ответов, Роснедра отказали признать селенит общестроительным материалом. В феврале вроде планируется совещание с губернатором.

— А камень в недрах есть?

— Конечно, есть, и его много. Сейчас многие добывают его кустарным способом, рискуя жизнью. У кого-то, у меня например, есть запасы. Но они заканчиваются. Сейчас работы делаю, в основном, составные, из щепок, из осколков, недавно собрали мозаичное панно для Музея самоваров, очень красиво получилось, конечно, но это составное изделие. Как и другие. Потому что нормального, крупного камня нет.

На рынке все изделия расписные, заметьте. А почему? Ведь прячем красоту камня. А потому что камня нет, он дефицитный сейчас. Раньше на комбинате закладывалось на 1 кг изделия 20 кг селенита. Представляете? А сейчас, когда его практически нет, выбрать не из чего, поэтому закрашивают погрешности камня. Мне тоже нравится с резьбой, некрашеные, я тоже готов делать, и делаю. Но всё меньше, из чего их делать.

И народное, и художественное, и промысел

— Конечно, надо развивать то, чем богаты, по сути, селенит — наше конкурентное преимущество. Как вы продвигаете продукцию?

— Наши изделия признаны изделиями народно-художественных промыслов. Дальше их нужно продвигать на уровне Москвы, чтобы получить статус в торгово-промышленной палате, чтобы мне, например, были какие-то льготы. Но самостоятельно этим заниматься я не могу, у меня нет таких полномочий. Это должны региональные власти делать, министерство культуры, но с их стороны нет никакой поддержки. Мы за свой счет, что успеваем, то и делаем, пытаемся везде на выставках участвовать, работы делать достойные, чтобы смотрелось, чтобы не стыдно было, свой край показываем.

— Не помогают с продвижением?

— Со стороны властей поступают предложения вроде таких: предоставьте нам, пожалуйста, изделия, мы их возьмем у вас на крупную выставку, под реализацию, потом рассчитаемся с вами… Это неприятно, по сути, меня использовать хотят, то есть выставить изделия, представить с их помощью богатство Пермского края, камнерезное дело, а потом продадут — не продадут — еще вопрос, рассчитаются или нет и в каком объеме — тоже. И это вместо того, чтобы ярко представлять уникальные возможности края, наши традиции, народные промыслы. Я от одного такого предложения просто отказался.

Про Музей камнерезного искусства, которого пока нет

— О чем вы мечтаете, что, как вам кажется, станет логичным развитием селенитового дела в Прикамье?

— У нас нет Музея камнерезного искусства. Если бы он был, можно было бы сделать для него настоящую серьезную работу. Но вопрос надо решать комплексно: добыча и поставки сырья, создание центра камнерезного искусства в Пермском крае, где могли бы обмениваться опытом художники, где проходили бы выставки различной тематики по камню. Нам постоянно приходится куда-то ездить, чтобы на других посмотреть и себя показать: в Екатеринбург, Москву, Кировскую область. А у нас — ничего не происходит, хотя у нас специалисты, у нас художники, камень у нас. Камнерезное искусство не пропагандируется так, как хотелось бы, не продвигается.

— Вы предлагали создание подобного центра властям?

— Да, когда мне вручали звание «Народный мастер», я успел передать свои пожелания губернатору. Он ответил, что это интересно, обещал, что со мной свяжутся. Меня отправили к Дмитрию Самойлову, вроде он обещал встретиться со мной после Нового года, но на этом пока всё.

Самое неприятное общение вышло с заместителем министра культуры, она вроде как даже спросила, кто я, мол, вообще такой. И дала понять, что есть Селенитовая комната, и хватит нам.

— А что, кстати, с Селенитовой комнатой в Детском музейном центре?

— Там же только одна треть сделана от того, что планировалось. Я проводил мастер-классы, думаю, всё равно надо как-то раскручивать, каким-то образом продолжать потихонечку дело. А потом пообщался с директором краеведческого музея, спросил: «У вас какие-то перспективы, взгляды есть на деятельность этой комнаты?» Она честно ответила, что нет, она не заинтересована в ней. Здание в аварийном состоянии, ремонтировать его она не собирается. А помещение в центре города удобно использовать как хозяйственное… Раз такое отношение, я и мастер-классы перестал проводить. Не знаю, на что они там деньги тратят, которые им выделяют.

— И всё, больше никак не развивается Селенитовая комната при краеведческом музее?

— Нет-нет, совершенно. После того разговора я понял, что у меня нет союзников. Что интересно, это только в Пермском крае происходит. Где я ни бываю, в Екатеринбурге, в Москве, на выставках в других городах, там говорят: «Да вы что, у вас такой материал — это же клад! Это надо развивать, это надо популяризировать!». Но кроме меня, получается, никто этим не занимается. Я певец селенита. Правда, песни грустные. Зато какие-то буквы П — пожалуйста, арт-объекты какие-то, которые за рубежом давно уже прошлый век. В Перми эта П гниет теперь, приезжают деньги отмыть, и даже следа после себя не оставляют.

В Екатеринбурге есть Хозяйка медной горы из селенита, 1,5 метра величиной, в центре зала, подсвечена, это просто шедевр. Какое ценное, бережное отношение к материалу, хотя это не их достояние, а наше. Но они с удовольствием приглашают, выставляют. Сейчас у меня персональная выставка идет, поэтому не принимаю участие в камнерезной выставке в Екатеринбурге, но обычно участвую, они заинтересованы очень.

— Школы камнерезов в Свердловской области и в Перми различаются…

— Да, конечно. Мне повезло, что я учился, когда был взлет Кунгурского училища. Мы по ночам не спали — рисовали, лепили… Тогда ведь не было коммерции. Мы не зарабатывать хотели, а творить. Сейчас, конечно, взгляд на камень более коммерческий, заинтересованы не пластику его показать, а продать быстрее.

— Какие проекты, кроме Селенитовой комнаты, были у вас? В «Доме счастья», например.

— В «Доме счастья» (это дом для детей с ограниченными возможностями здоровья и не только для них) сделал проект «Космос», это комната для отдыха, релакса. Вначале я соляную комнату сделал, из пермской соли, для оздоровления, а потом селенитовую. Пол из селенита прозрачный, с подсветкой, стены — звезды, галактики, на потолке — в небе — тоже звезды. Всё сделано из селенита.

Сейчас оформляю Музей самоваров. Это проект частного инвестора. Набрана орнаментально прекрасная стена с витражом светящимся, огромная люстра, тоже из селенита, висит. Осталось панно самовара сделать.

Из Италии до нас дошла мода на фасады мебели из селенита, у них там белый селенит. И я произвожу сейчас мебельные фасады, в основном для московских заказчиков. В Москве, видимо, пик интереса к материалу. Моя жена занимается сувенирной продукцией с росписью. Взял еще двух очень опытных мастеров на работу.

Долгое время не ездил на выставки, перенес коронавирус, инсульт. Сейчас снова возобновляю ежемесячные поездки на выставки в Москву, в Екатеринбург. Надо продвигать, показывать, реализовывать. Мне просто жалко отрасль! Время же уходит! Хочется сделать что-то серьезное, на уровне не ниже Янтарной комнаты. И оборудование у нас нужное есть, и специалисты. Но на свои средства, конечно, такого рода проекты не смогу потянуть.

— Как обстоят дела с кадрами? Работают у вас люди? Я помню, столько молодых девушек было на производстве!

— Работают. Пришли еще два мастера, очень хороших. Единственное, в Красном Ясыле производство пришлось почти закрыть, оставил там только распиловку, все 12 человек потихоньку кто на пенсию вышел, кто уехал. Там уже некому работать. А мне тратить 60 тыс. в месяц на содержание здания — нерентабельно. Я оставил там только распиловку.

— А зарплаты какие?

— У меня на предприятии от 40 тыс. рублей. Я стараюсь, чтобы у людей была возможность заработать, у некоторых и 80, и 100 тыс. рублей в месяц получается. Меня иногда спрашивают, а почему такие дорогие изделия? Да недорогие совсем, ведь их люди делают, у людей семьи, им жить надо на что-то. А изделие — из натурального камня, притом человек не один день его делал. А в день он минимум 2 тыс. рублей должен зарабатывать. Это минимум! Хороший мастер 5 тыс. рублей в день хочет зарабатывать, потому что он хороший мастер, он знает цену себе.

Я честно плачу налоги. И хочу немногого от властей — чтобы меня спросили: «Анатолий Вениаминович, что еще сделать, чтобы вы лучше работали, чтобы побольше налогов платили, чтобы всё развивалось?». А не бегать и просить делать то, что они вообще-то должны делать.

— Ясно. Грустно как-то получается.

— Да, я как раз за то, чтобы создать Центр камнерезного искусства, где бы проходили мастер-классы, в том числе для туристов. Тут же бы выставки проходили, студенты бы приходили, приезжали, учились.

Ответ Минприроды Пермского края:

«Учитывая угрозу исчезновения уникального камнерезного дела, по поручению губернатора Пермского края, Минприроды Пермского края с 2019 года проводится работа с федеральными органами власти.

Правительством Пермского края в Роснедра и Минприроды России (эти федеральные ведомства проводят аукционы и предоставляют лицензии на добычу селенита. — Properm.ru) были направлены обращения о предоставлении указанного ресурса в разработку. В ноябре 2021 года Роснедра объявили аукцион на добычу селенита одного из месторождений. По условиям аукциона стартовый размер разового платежа составил более 200 млн рублей. Рассчитанная сумма платежа оказалась непосильной для потенциальных участников, в результате заявок на аукцион не поступило, и аукцион не состоялся.

В 2022 году решили попробовать отнести селенит к общераспространенным полезным ископаемым, в результате чего полномочия по предоставлению месторождений селенита в пользование перешли бы на уровень региона, и как минимум на порядок была бы уменьшена сумма разового платежа. Весь 2022 год вопрос рассматривали Роснедра.

При положительном решении вопроса ожидалось, что аукцион на получение лицензии на добычу селенита будет проведен Минприроды Пермского края в 2023 году.

Комиссией Роснедр (с учетом мнения специалистов ФГБУ «Росгеолэкспертиза») было принято решение «о нецелесообразности отнесения поделочных камней к общераспространенным полезным ископаемым». Роснедра предложили определить локальный участок, содержащий ограниченные запасы поделочного гипса, предполагающие расчет доступного для инвестора стартового размера платежа и достаточные для покрытия первоочередных потребностей предприятий камнерезной сферы Пермского края.

В целях реализации предложения Роснедр по обращению Минприроды Пермского края в Минприроды России в феврале 2024 года планируется проведение совещания с личным участием губернатора Пермского края».