Архиважные репутационные риски. Кто загрязняет реки, рубит леса и много мусорит

— Иван Тагарифович, насколько за год, со времени нашей прошлой встречи, в Пермском крае изменилась ситуация? Больше или меньше стало правонарушений?

— Работы за прошедшее время только прибавилось. Например, за первое полугодие мы организовали уже более 200 проверок, хотя в прошлом году за такой же период их было значительно меньше, 130. Увеличивается число обращений граждан — с начала года рост составил 40%.

Специфика нашей работы особо не изменилась, но в этом году появилась еще одна поднадзорная территория — Ильинский район. Всегда повторяю: мы специализированная прокуратура, мы надзираем за исполнением законодательства об охране окружающей среды и природопользования. Сегодня в регионе две природоохранные прокуратуры — мы и Березниковская. Разграничение тоже не изменилось: посередине Пермского края, южнее Нытвы и Добрянки — это наша зона ответственности, севернее Нытвы — это Березниковская природоохранная прокуратура.

— На что жалуются люди?

— Круг вопросов достаточно широкий. В большинстве случаев люди говорят о нарушениях в сфере водного законодательства, о проблемах с утилизацией отходов. Треть жалоб связана с водным законодательством. Люди говорят о сбросах в реки загрязняющих веществ. Поступают сообщения об отсутствии доступа к водным объектам. Возросло число обращений относительно отходов производства и потребления — раньше от общего числа их было порядка 15%, сейчас это каждая четвертая жалоба.

Много жалоб о выбросах в атмосферу, об обращении с животными. В этом году часто жалуются на работу асфальтобетонных заводов, крупных промышленных предприятий. Продолжают поступать сообщения о том, что на нарушения лесного законодательства не реагируют местные и региональные власти.

— Вы сказали о росте числа проверок — это всё плановые, или есть экстренные случаи?

— Не все наши проверки плановые. Это и проверки по обращениям граждан, и внеплановые по выявленным нарушениям. Где-то мы сами выявляли проблемы, где-то по поручениям краевой и генеральной прокуратуры.

Я связываю существенный рост обращений в том числе с нашей публичной активностью. Кроме того, люди видят, что мы работаем, добиваемся справедливости, возвращаем ущерб, наказываем нарушителей. За первое полугодие число жалоб выросло на 40%. Если такими темпами пойдем, то будем каждое полугодие годовые цифры прошлого года перекрывать.

— Кстати, мы в июле писали о том, что вода в Чусовой ярко позеленела. Это тоже загрязнение?

— Мы этот вопрос буквально сразу обсудили с Росприроднадзором, общий вывод: вода цветет. Мы выезжали на Чусовую, действительно, это сине-зеленые водоросли, разрастающиеся при жаре.

В этом году увеличилось число жалоб об утилизации отходов производства. С чем мы связываем это? В первую очередь, с тем, что мы активно принялись за снегосвалки. И в феврале, и в марте каждый общественник и эколог считал своим долгом направить нам жалобу, сказать, что снег где-то не вывозится, может растаять и загрязнять реки.

— Для мэрии Перми это серьезный вопрос. Помню, когда были первые судебные решения по полигонам, юристы администрации заявляли, что в бюджете нет таких денег, чтобы построить полигоны. Как-то этот вопрос начал сдвигаться, или они предпочитают платить штрафы?

— Вопрос начал сдвигаться, и сегодня в Перми уже есть один полигон, который может стать соответствующим требованиям закона. Деньги на его оснащение направил регион, и будет в дальнейшем направлять средства на эти цели.

На август запланирована встреча в администрации города. Тогда и поймем, что в итоге сделано. Мы ежемесячно напоминаем, что скоро зима, и этот вопрос надо сейчас решить, чтобы не было потом опять непонятно, куда снег везти. Финансирование, конечно, значительное, вопросов нет.

— Что касается вывоза ТКО — как-то изменилась ситуация? Говорили о том, что необходимы новые территории под их размещение.

— Мы выезжали фактически на каждый полигон. Переполненности на данный момент нигде пока нет. Ситуация сложная, но контролируемая. Такого, что мы остались с переполненным полигоном и нет новых свободных территорий, не будет.

В Лысьве сейчас полигон планируется к вводу в эксплуатацию до 1 января. Там «Буматика» должна экотехнопарк построить. Стараются, должны успеть.

Нарушения мы выявили везде, они есть на каждом полигоне, но их устранение контролируется. Мы собирали всех операторов, у всех есть понимание ситуации, все адекватно реагируют.

Повсеместно на полигонах вскрыты факты отсутствия ограждения по периметру, неиспользования переносных сетчатых ограждений при разгрузке мусоровозов, отсутствия или неиспользования дезинфицирующей ванны для мойки колес мусоровозов, отсутствия емкостей для сбора фильтрационных вод и др.

С учетом значительного количества выявленных нарушений природоохранного законодательства, продолжающихся возгораний на мусорных полигонах во втором полугодии 2024 года мы снова организуем выезды на объекты.

Также в рамках федерального проекта «Чистая страна» национального проекта «Экология» на территории Кунгурского муниципального округа проводится рекультивация свалки хозяйственно-бытовых отходов.

Не прошло и десяти лет, как научились правильно утилизировать отходы.

— Вернемся к воде. Вы говорите, много жалоб по водному законодательству. Люди начали видеть от зеленых водорослей до зеленого красителя, который стекает в реки от «Т Плюс». А что еще видят?

— Если говорить о загрязнении, то серьезного всплеска жалоб о том, что где-то что-то попадает в водные объекты, нет. Традиционно видим проблемы малых рек — там периодически кто-то что-то сбрасывает. Находим этих нехороших людей, привлекаем к ответственности. Но вот такого, чтобы какое-нибудь крупное промышленное предприятие нагло через свою трубу что-то сбрасывало, в этом году, к счастью, нет. Очень надеюсь, что и не будет. Если бы подобное произошло, то давно бы уже прозвучало в соцсетях и СМИ.

Вот недавно в Чернушке нефтепродукты попали в речку. Специалисты предприятия ответственно подошли к проблеме (понимают, что санкции неминуемы) — моментально отреагировали: приехали, всё организовали, боны поставили, и буквально за сутки всё было ликвидировано, убрано.

Также нам пришлось контролировать качество сточных вод от МКУ «Полигон». Продолжаем взыскивать вред, причиненный водным объектам и биологическим ресурсам МУП «Чайковский водоканал», — иск рассматривается в суде. В Суксунском городском округе корректируем документы территориального планирования зоны с особыми условиями использования.

Теперь что касается домиков у воды. Мы продолжаем оспаривать права частной собственности на береговую полосу. За истекший период в государственную собственность по нашим искам вернули порядка 4 га.

— Как обстоит ситуация с очистными сооружениями?

— Мы обобщили ситуацию по очистным сооружениям в регионе, о проблемах этой сферы проинформировано профильное министерство. Корректируем индивидуально работу муниципальных очистных сооружений.

Проблемой в сфере охраны водных объектов является отсутствие достаточного финансирования на модернизацию, реконструкцию, строительство очистных сооружений в муниципальных образованиях.

В этом году при изучении постановлений администраций Лысьвенского и Чернушинского городских округов выявили нарушения при установлении нормативов качества сточных вод, сбрасываемых в централизованные системы водоотведения, — везде нормативы превышены.

— Если раньше мы много говорили и слышали о вырубках леса на севере, то внезапно, что называется, загорело в Барде — там незаконные рубки в заказнике. Как в целом обстоят дела в лесах Прикамья?

— Что касается незаконных рубок, то мы с лесниками собирались в мае, перед пожароопасным сезоном, обсуждали вопрос рубок. Директор Пермского лесничества и в Минприроды отмечают, что идет тенденция снижения числа незаконных рубок. Сложнее стало безнаказанно рубить лес. Космические съемки, «ЛесЕГАИС» работают. Сотни кубометров нелегального леса надо же потом как-то реализовать! Просто так, в свое удовольствие, никто рубить не будет.

Был случай — срубили куба 3–4 березы и ели. Мы возбудили уголовное дело, виновных нашли. Ущерб уже возмещен. Но это люди рубили для своих нужд — что-то по мелочи сделать. А в целом по лесничествам, например Закамскому или Пермскому, идет снижение числа нелегальных рубок.

— Что касается пожаров, пока вроде всё спокойно. Но вызывает настороженность: почему? Жаркое лето, торфяники к этому времени в Краснокамские всегда начинали гореть.

— Еженедельно приходит информация — нигде серьезных пожаров нет.

— Может, потому что ягод много, некогда сборщикам ягод остановиться на перекур?

— Такой философский, наверное, вопрос… Но я надеюсь, в Краснокамске в этом году ничего не произойдет. Год назад там торфяники горели, был самый большой пожар, тушили его долго, с привлечением огромного количества ресурсов, в том числе Минприроды.

— Очень много споров вокруг Черняевского леса. Что здесь происходит?

— Что касается работ, которые там происходят, это сложный, проблемный вопрос. Надо понимать: урбанистика, развитие территории, люди хотят ходить в лес, надо это упорядочить, чтобы не где-то в глубине они там ходили… Но чтобы упорядочить, надо понимать — сколько экологов, столько и мнений. Кому-то нравятся дорожки, кому-то нет, мол, зачем настилы деревянные сделали на болотистой местности, где люди раньше не ходили и всё было хорошо…

Поэтому, что отметим? Сейчас работы по контракту на благоустройство подходят к завершению. Закончится контракт, мы со специалистами поедем смотреть, как что сделано, и оценим. А так буквально в мае–июне на нарушение выезжали — опять свалки отходов на месте работ были, мы отреагировали.

— Свалки остались от подрядчиков?

— Да, строительный мусор не прибрали за собой. Но это не такие уж грубые нарушения, не судьбоносные, которые влияют на весь лес. Оценим, что получилось, после окончания всех работ.

— Недра — еще одна зона интересов природоохранной прокуратуры. Помню, случались у нас в регионе незаконные выемки песка и гравия для асфальтовых заводов, для керамических нужд…

— Мы изучили ситуацию в муниципалитетах за второе полугодие прошлого года — факты незаконной выемки не вскрылись. Если одиночные граждане на речках песок добывают, то это всё отрабатывается индивидуально, а системных выемок, как показали наши проверки, нет.

Были нарушения сроков рассмотрения заявок на предоставление права пользования участком недр, на внесение изменений в перечень участков недр, факты необоснованного отказа в выдаче лицензии на право пользования недрами с целью геологического изучения, разведки и добычи полезных ископаемых. Были случаи объявления недропользователям предостережений с указанием нарушений, которые фактически отсутствуют.

Проводились проверки на предмет соблюдения законодательства о недрах при добыче подземных вод. В Чусовом, Лысьве, Кунгуре, Осе местные учреждения ЖКХ не принимали меры к получению лицензии на добычу подземных вод, установлению зон санитарной охраны источников питьевого водоснабжения. В текущем полугодии мы проверим другие крупные муниципалитеты.

— А почему? Меньше строить стали, или что происходит? Наверное, дорожного строительства меньше?

— Меньше строить стали. Но и всё идет в сторону исполнения закона. Крупным предприятиям, которые строят «восточные обходы», проще всё сделать по закону, чем потом объясняться и получать репутационные риски. Многие дорожники, когда выявляются недостатки, когда они, что называется, на грани фола, говорят, мы сами всё добровольно сделаем, исправим, вам покажем, вы только ничего не публикуйте… Для крупных предприятий публичность становится архиважным моментом.

— И еще о предприятиях: что у нас с загрязнением воздуха происходит?

— В этом году опять появились жалобы на асфальтобетонные заводы. Скоро планово их проверим — где есть определенные риски нарушений, выйдем с проверками, посмотрим.

Весной мы уже определили пару заводов, которые работали с существенными нарушениями. Проверили завод в Перми — там множество нарушений: документы не оформлены, организовано всё безграмотно с точки зрения законодательства. Но пробы воздуха, взятые на силосах, показывают, что очистка 99,9%. Поэтому уголовной составляющей мы там не нашли.

Всего в первом полугодии 2024 года природоохранной прокуратурой в сфере, связанной с воздухом, выявлено порядка 150 нарушений, для их устранения внесено 41 представление, которые удовлетворены, к дисциплинарной ответственности привлечено 21 должностное лицо; объявлено одно предостережение, 20 лиц наказаны административно.

Значительное количество нарушений выявлено на предприятиях, осуществляющих деятельность по производству асфальта и бетона, на крупных промышленных предприятиях.

— Еще одна сфера интересов «зеленой» прокуратуры, как вас называют, — соблюдение законодательства в мире животных.

— В этом году мы проверили все охотничьи хозяйства на нашей поднадзорной территории. И практически в каждом нашли нарушения, они, может, и незначительные, но, тем не менее, в каждом. Кого-то пришлось, что называется, через колено, а кому-то оказалось достаточно пояснения, как надо работать.

Проверили все муниципалитеты, где были проблемы с птицезащитным оборудованием линии электропередачи. Тоже отреагировали, везде есть понимание, как всё привести в надлежащий вид.

Много где аннулируем охотничьи билеты, продолжаем эту практику.

— Много аннулируете?

— Не повально, потому что достаточно сложно проверить всех охотников. Но в том году мы наработали эту практику и как пример направили коллегам во все территории.

— За последний охотничий сезон мы стали меньше писать о незаконной охоте, меньше таких сообщений. На самом деле число таких случаев сократилось, или кажется?

— Думаю, что не кажется. Охота — достаточно дорогое удовольствие: нужна лицензия-путевка, а она, если брать того же лося, 40–50 тысяч может стоить; нужно оружие, а самое простое гладкоствольное стоит тысяч 10. Зимой это обязательно снегоход, потому что зверя мало найти, его нужно догнать… Нет, факты есть, они периодически всплывают, но их стало меньше.