Posted 27 января, 08:44

Published 27 января, 08:44

Modified 27 января, 08:51

Updated 27 января, 08:51

Дела семейные. Большое интервью с судьей о разводах, брачных контрактах и примирении

Дела семейные. Большое интервью с судьей о разводах, брачных контрактах и примирении

27 января 2025, 08:44
Фото: Максим Кимерлинг для Properm.ru. properm.ru.
В отличие от уголовных процессов, о гражданских судебных спорах — разводах, разделе наследства — редко пишут и снимают кино. Однако именно здесь чаще всего происходят самые настоящие драмы. Об этом — в интервью с судьей Орджоникидзевского суда Натальей Шардаковой.
Если семейная пара или не сумевшие поделить наследство близкие родственники уже дошли до суда, то, скорее всего, сами они не смогут договориться. Но чтобы дать людям последний шанс договориться полюбовно, в дело вступают примирители. Особенность процедуры досудебного примирения еще и в том, что решение суда будет вынесено четко по букве закона, но может не устроить стороны. А между собой люди могут подписать мировое соглашение, договорившись на тех условиях, которые им больше подходят.

— Наталья Геннадьевна, сколько в судах общей юрисдикции людей соглашаются на процедуру примирения? Какие это иски, как правило?

— Ежегодно судами Пермского края рассматривается примерно 52 тыс. гражданских дел, из них прекращается в связи с заключением мирового соглашения, медиативного соглашения или в результате применения процедуры судебного примирения около 5 тыс. дел. Это примерно 10% гражданских дел.

В нашем районе живет примерно 114 тыс. человек. Если посчитать число рассматриваемых у нас дел, то ежегодно каждый 19-й житель района становится участником гражданского судопроизводства. Мы ежегодно рассматриваем около 3 тыс. гражданских споров, из них примерно 300 дел, или 10%, — это дела семейные. За 2024 год процедура медиации была только по трем семейным спорам. Как правило, на процедуру примирения стороны соглашаются по делам, вытекающим из семейных правоотношений.

Согласно статистике, в 90% обращений в мировые суды брак расторгается, в остальных 10% супруги отказываются от иска, говорят: «Оставьте, мы еще подумаем». Бывает так, что разводятся, потом регистрируют брак снова, снова разводятся, снова делят имущество. А иногда делят-делят имущество полгода, потом приходят и говорят: «Мы сейчас вместе живем, но вот опять вчера поссорились, давайте дальше делить». Когда один из супругов уже нашел себе другую или другого, очень сложно пары примирить.

Отмечу, что к мировым соглашениям, процедурам медиации и судебного примирения стороны обращаются и по иным категориям споров. В 2024 году в связи с заключением мирового соглашения или отказа истца от иска было прекращено 60 дел, или 2% от числа рассмотренных семейных споров, процедура медиации или судебного примирения применена по трем делам, что составило менее 1%.

Небольшое количество дел, по которым стороны обращаются к процедуре медиации или судебным примирителям, возможно, обусловлено тем, что люди почти не знают об эффективности названных процедур, а принимать что-то новое, особенно при недостаточной информированности, порой бывает сложно.

Вместе с тем, судом и сотрудниками аппарата суда, в том числе на стадии приема исковых заявлений, мы всегда разъясняем гражданам преимущества разрешения споров посредством процедуры медиации или судебного примирения. Ведь это позволяет и уменьшить судебные расходы, связанные с рассмотрением дела (расходы на представителей, оплату судебных экспертиз), и получить сторонам наиболее приемлемый для каждой из них результат разрешения спора.

— Если говорить о бракоразводных процессах, то сколько семей удалось сохранить таким образом? Сколько человек приходит разводиться в суды в целом по региону?

— Сохранение даже тысячи семей в год — уже наш положительный результат. Поясню, что имею в виду.

Требования о расторжении брака в подавляющем большинстве случаев рассматривают мировые судьи (за исключением случаев, когда требование о расторжении брака подается одновременно с требованиями о разделе имущества или воспитании детей, которые рассматриваются районными (городскими) судами).

Согласно округленным статистически данным, ежегодно по Пермскому краю рассматривается примерно 10 тыс. заявлений о расторжении брака, из них решением о расторжении брака заканчивается примерно 9 тыс. дел или 90%. Только в 8% случаев (это около тысячи дел) производство по делу прекращается в связи с отказом от иска.

Если говорить про семьи Орджоникидзевского судебного района, то каждый год с заявлениями о расторжении брака обращаются примерно 420 жителей района и в 90% случае брак расторгается решениями мировых судей.

Таким образом, несмотря на предоставление сторонам в большинстве случаев срока для примирения, сохранить семейные отношения удается достаточно редко. Когда в семье глубокий конфликт, спор уже по сути немедиабелен становится. «Дайте нам решение, пусть нам будет хуже, и мне хуже, и другой стороне хуже, но хочу уже какого угодно решения, пусть все это закончится». Если глубокого конфликта нет, то и на мировые соглашения тоже часто, и судьи сами работают, могут как-то наталкивать на определенные варианты.

— В имущественных спорах и иных гражданских делах, какие дела чаще всего заканчиваются примирением?

— Если опять говорить на примере Орджоникидзевского района, то, по статистике, примирением, как правило, заканчиваются семейные споры. Как показывает практика, мировые или медиативные соглашения утверждаются также и по делам, вытекающим из земельных, жилищных, трудовых споров, по делам о защите прав потребителей. Но это единичные случаи.

Решение всегда связано с отсутствием или наличием в паре конфликта, потому что бывает, доходят до суда люди, у которых конфликта сильного нет. Один считает, что он прав по своему варианту раздела (квартиру и машину ему), а другой говорит: нет, давай тебе две квартиры, а мне машину и квартиру. И каждый убежден в своей правоте, но конфликта нет. И зачастую их спрашивают: «С иском согласны, не согласны?» — «Согласен». А почему миром не можете? «Не можем мы договориться, оформить, нам надо решение. Как будет, так будет». Им нужен кто-то третий, чтобы найти точки соприкосновения.

Бывает так, что супруги в разводе уже не один десяток лет, появляется вторая семья у одного из супругов. И они решают наконец завершить раздел имущества из предыдущего брака: «Давай все-таки недвижимость оформим, это же и наследство, и всё такое. А то у тебя всё записано на жену, а с тобой что случись…». Тогда они направляют в суд представителей.

Порой мы даже не можем со сторонами переговорить. Представители приходят и говорят, что он/она ходить не желает, я всё передам, но представителям порой хочется свою работу сделать самим.

— А это уже манипуляция, но уже со стороны представителя. Это же его бизнес.

— Вы отчасти правы. Каждое судебное заседание — это оплата юристам от каждой стороны. И когда люди сами приходят, мы это им тоже разъясняем, что в любом случае неизвестно, какое будет решение, может, оно не устроит обе стороны, и вам на более гибких условиях проще договориться. Такие условия в решении уже не могут быть прописаны, то есть вот строго по закону будет. Но денег за время процесса на юристов можно истратить больше, чем стоит имущество, которое супруги делят.

Надо отдать должное, что представители достаточно часто содействуют суду и убеждают стороны в необходимости процедуры медиации.

Следует отметить, что разрешение большего, чем есть, количества споров через заключение мировых, медиативных соглашений, через обращение к процедуре судебного примирения не только позволило бы снизить нагрузку на суды, но и помогло бы людям наименее затратно и гибко разрешить свои споры. Ведь то решение, которое примет суд, несмотря на законность и обоснованность, может не понравиться обеим сторонам. Конечно, лучше разрешить спор на более приемлемых условиях для каждого участника спора.

— Какие аргументы чаще всего помогают убедить людей пойти на примирение?

— На примирение, как правило, соглашаются участники процесса, между которыми отсутствует фактический конфликт, но которым не удалось самостоятельно, без обращения в суд договориться. Многое здесь зависит и от представителей сторон, от их способности убедить истца и ответчика в том, что разрешение спора мирным путем позволит более гибко подойти к обстоятельствам дела и результатам его разрешения, дает наибольшую гарантию добровольного исполнения обязанностей.

Иногда стороны просто устают. Иногда это неуверенность в своей позиции, даже и у представителей в том числе. А вдруг я не выиграю? Лучше я получу уже то, о чем мы договоримся.

Когда мне приходилось рассматривать семейные споры, я не воспитывала, конечно, но отмечала, что спорят они о порядке общения с ребенком: «Я в субботу два часа. Ты в субботу три часа»… Я говорю: «У вас дети вырастут и будут жить с мыслью, что вы в суде делили то, как будете с ними общаться».

Притом, если ребенок не захочет, а родитель, с которым он живет, настраивает: не ходи с папой, не ходи с мамой, — решение неисполнимо. У меня в практике было неисполнимое решение, когда было определено место жительства с мамой. Пришли приставы, а папа даже не стал обжаловать, он был уверен, что не исполнит. Пришли приставы, а мальчик говорит: «Я не пойду, мне с папой лучше, у него новая жена, брат у меня сводный, мне тут вообще прекрасно, я делаю, что хочу. Мама уроки заставляет делать, я не пойду». А приставы физическую силу к нему применить не могут. Решение осталось неисполненным. А бились бывшие супруги больше года.

— А на чем люди, что называется, ломаются? Когда приходят к решению: давайте все-таки попробуем по-человечески договориться.

— Только наличие или отсутствие реального конфликта. Либо уверенность в своей правоте.

— А какие аргументы работают слабо?

— На самом деле, любые аргументы работают слабо, как я уже говорила, если между сторонами имеется глубокий конфликт. Когда они абсолютно уверены в своей правоте и им принципиально разрешить спор исключительно посредством получения судебного решения. Когда люди по сути перекладывают ответственность за свой конфликт на других людей.

— Какими человеческими и профессиональными качествами должен обладать примиритель?

— Если говорить о судебном примирителе и о медиаторе, то требования к ним различны. Так, судебным примирителем может быть только судья в отставке, в то время как для медиатора достаточно наличие любого высшего образования и дополнительного образования, предусмотренного Законом о медиации. Без этого дополнительного образования медиатором может быть только судья в отставке.

— Исходя из общих представлений о работе судьи и медиатора, можно предположить, что в работе медиатора и судебного примирителя используются разные методы и подходы.

— Медиатор, скорее всего, больше будет ориентироваться на свои познания в области конфликтологии и психологические аспекты отношений между участниками спора. Судебный же примиритель, вероятнее всего, будет оценивать возможные способы урегулирования спора с правовой точки зрения, исходя из правовой перспективы его разрешения. По сути, судебный примиритель фактически выступает в роли независимого юриста, так как опыт работы судьей способствует возможности спрогнозировать правовые перспективы исхода дела.

В любом случае, и медиатор, и судебный примиритель должны обладать такими качествами, как коммуникабельность, тактичность, способность к эмпатии, беспристрастность по отношению к обеим сторонам. Также в этой работе требуются и базовые знания психологии и конфликтологии.

По сути, медиативное соглашение подменяет собой брачный контракт. Если стороны уже в суде, они, конечно, не пойдут платить за него еще 30 тыс. рублей, потому что брачный контракт тоже стоит недешево. Нам проще даже, допустим, направить стороны, предложить им процедуру судебного примирения, в которой участвуют судьи в отставке, потому что они в правовой позиции сразу видят перспективу, и они все-таки бесплатные. Мы сразу можем сказать: «Вам это ничего не будет стоить, давайте попробуйте».

— О гражданской коллегии в СМИ пишут редко, но, в отличии от уголовного процесса, здесь чаще всего можно увидеть в тонкостях человеческие отношения, то, что чаще всего и показывают в кино, но с детективным уклоном. Насколько то, что мы видим на экране, далеко от действительности и как это на самом деле?

— Мне не много довелось видеть фильмов, где бы показывали гражданский процесс. Но из того, что я смотрела, можно судить о том, что и в кино и в жизни человеческие отношения проявляются в целом одинаково. Единственное, что можно отметить в кино, так это отражение самого судебного процесса не в полном соответствии с процессуальным законодательством. Но, представляется, что такая точность целью авторов фильма и не была. Акцент в развлекательной киноиндустрии все-таки делается именно на отношения между людьми.

С какими вы сталкивались самым большим и самым маленьким размерами разделы имущества?

— Мы рассматриваем сейчас споры с суммами выше 50 тыс. рублей. Бывали иски, на 300 тысяч, 400 тысяч. Есть в практике 48 миллионов.

Это в Орджоникидзевском районе?

— Да, это и доли в уставном капитале, и машины, и квартиры, и общие бизнесы делят.

Подпишитесь