«Он любил жизнь. Он был сильным. Его просто довели». Репортаж из Малой, где жена нашла повешенным мужа

Каждое утро Светлана встает, чтобы накормить свиней. На небольшой кухне с розовой столешницей, где соседствуют плита и небольшой посудный шкаф, она варит корм, переливает в ведра и идет в загон, где 30 голов уже ждут кашу. У Светланы и ее мужа Петра свое крестьянско-фермерское хозяйство: восемь месяцев в году выращивают поросят, а потом продают.

Утром, 12 февраля, она привычно заступила на смену в 10:00. Женщина покормила животных, но дома ее встретил встревоженный 8-летний сын Олег. «Папа закрылся в комнате», — сказал мальчик. Светлана не придала особого значения — «Думала уснул». Но спустя несколько минут запереживала, — попытки достучаться ни к чему не привели. Выскочив на улицу, она заглянула с обратной стороны в окно. Увиденное привело ее в панику. Уже дома она отправила сына на второй этаж. Принесла ему чай с печеньем и сказала оставаться наверху. В это время вызывала полицию.

Тихие соседи

Деревня Малая спряталась за Новыми Лядами в 24 км от Перми. Днем здесь почти не встретить людей, а редкие прохожие, не могут ответить на мой вопрос. «Бояршинов? — задумывается мужчина. — Нет не слышал такого», «Петр Викторович?» — удивленно переспрашивает женщина с коляской. Последовав советам местных жителей, доезжаю до местной «конторы», спрашиваю в магазинах, и, наконец, у школы, нахожу ответ. «У него сын ходит в нашу школу, в первый класс. Живут они за фермой вместе с бабушкой. Раньше на занятия его возили на мопеде», — рассказывает местная учительница.

Соседей возле дома, почти на краю Малой, немного. «Они живут тут года два, если не больше. Я сама в шоке была, когда узнала…Подвозили иногда до школы. Что его довело?! Вроде нормальный мужик. И чтобы пили за ними не замечала. Обычно у нас как в деревне — кто выпьет, идет рисуется, красуется, а у них всегда тишина», — делится со мной Ирина.

«Он в свое время по тюрьмам ездил, — тихо говорит еще одна собеседница. — Но сейчас дом построили новый, внука воспитывают. Все нормально было. Я не знаю, что случилось…У Пети была родительская квартира, они ее продали, чтобы построить дом, а половину вложили в новостройку, но у них там что-то зависло. Мне Света рассказывала. У него еще родной сын есть от жены первой — уехал на стройку к Чемпионату мира».

А в желтом доме…

За забором выглядывает аккуратная мансардная заваленная снегом крыша. Окна затонированы. Напротив входа в дом — новая баня. Вдоль забора уложены стройматериалы, сколочена будка, ждет своего времени мангал. «Собака», — поздно замечаю грызущего кость пса, зайдя на территорию. Из окна в это время, закутываясь в халат, выглядывает растрепанная женщина.

— Что хотите?

— Поговорить о произошедшем. Слухов много, хотим узнать, что правда, — объясняю я, но женщина не дослушивает и закрывает окно. Через две минуты, уже накинув куртку, она выходит на улицу и начинает по телефону с кем-то громко ругаться.

«Что с моим мужем вы сделали? Я осталась одна с ребенком! Вы мне чем-то поможете или что? Что вам понятно? Ничего вам непонятно. Вы в такой ситуации не были. На эту квартиру его мать работала всю жизнь. Мы ее продали, хотели купить новую сыну, а что получилось?» — заканчивает женщина.

Успокоившись, она приглашает в дом. В столовой круглый обеденный стол. В другом конце зала — на столешнице, лежит половина свиной туши. На подоконниках лекарства, в углу спрятался венок с надписью «От друзей». Светлана в махровом халате садится напротив и без вопроса начинает.

— У его матери была трехкомнатая квартира в Новых Лядах. Ее продали — вложили в однокомнатную (в Первом пермском микрорайоне — Properm.ru) для старшего сына и в этот дом. Здесь вообще ничего не было. Еще реклама такая мощная была. Я пыталась объяснить, что там [в Первом пермском микрорайоне] ни газа, ни воды. Но не послушал. Мы еще полную сумму отдали… Я сначала не вникала, но когда поняла, стала ему объяснять. Он не хотел этого принимать.

Раньше у супругов был небольшой бизнес — автопарковка в Лядах, но «не пошло», признается Светлана. «В Лядах все машины ставят у дома, здесь не как в Перми».

— Я когда покормила поросят, вернулась — еще бочку поставила, — рассказывает о событиях трагического утра. — Пока ходила минут может 30–40 прошло. Олег подходит и говорит, что «папа» не открывает. Думаю, может устал, спит. Но потом запереживала, вышла, а он там…Пыталась как-то откачать, но ничего не вышло. Вот и все. Полиция сняла показания мои. Следом за ними — следователи.

На собраниях для обманутых дольщиков Петр и Светлана были неоднократно. Но на последнее, которое прошло 30 января, Петр ездил один. После этого, как рассказывает, женщина, стал сам не свой.

— Он любил жизнь. Он был сильным. Его просто довели, уничтожили мужика. Ведь он сам строил дом, ухаживал за своей парализованной матерью — носил ее в баню, все делал. С Олегом в больнице сколько раз лежал неделями, летом на мопеде гоняли… Да, он 20 с лишним лет отсидел, в жизни ничего не видел, но сейчас просто хотел спокойной жизни. И ведь я Олежке еще ничего не сказала. Как мне ему об этом сказать?

Вместо заключения

Краевой минстрой еще утром объявил: «Гражданин являлся дольщиком и попадал 100% под меры поддержки. С него дополнительных денег на достройку не требовалось. Гражданин был об этом проинформирован, самостоятельно за консультациями или жалобами в колл-центр Минстроя он не обращался». Однако гражданская супруга Петра сказала, что не знал о мерах поддержки, предусмотренных законодательством.

Тем временем СУ СКР по Пермскому краю начал доследственную проверку. «Устанавливаются причины и обстоятельства случившегося. Будут установлены мотивы. Если будет обнаружено, что в случившемся есть чьи-либо умышленные действия, будет возбуждено уголовное дело».