Posted 8 февраля 2017,, 05:15

Published 8 февраля 2017,, 05:15

Modified 2 марта 2023,, 14:34

Updated 2 марта 2023,, 14:34

Руководство Vs. зоозащитники: Фоторепортаж из муниципального приюта для животных

Руководство Vs. зоозащитники: Фоторепортаж из муниципального приюта для животных

8 февраля 2017, 05:15
Татьяна Бурцева
Фото: Properm.ru
Версии директора приюта и волонтеров, которые еженедельно проводят там много времени, сильно расходятся. Чтобы понять, что на самом деле творится за синими воротами, мы отправились в муниципальное учреждение с камерой.

Начав разбираться в конфликте общественников с руководством мунициапального приюта, мы взяли интервью у директора учреждения Дмитрия Киселева, а также «показали» ситуацию глазами волонтеров и защитников животных. Осталось только самим увидеть приют и оценить проиходящее в месте, которое некоторые пермяки прозвали «концлагерем для животных».

***

— Вы кто? — встречает меня на входе в приют охранник.

— Журналист, — отвечаю.

— Журналистам нельзя. Только по предварительному согласованию, — возражает мужчина, преграждая путь.

— То есть я, как журналист, не могу попасть на территорию муниципального учреждения?

— Только по согласованию.

— Странно, а по закону могу. Хорошо. А как человек со стороны я могу на собак посмотреть?

— Пожалуйста, иди, записывайся в журнал. И дверь закрывай, не май месяц.

Записавшись как волонтер, прохожу на территорию. Встретила директора приюта Дмитрия Киселева, его заместителя Александра Зубова и завхоза Сергея Мамаева. Как нам стало известно, они готовились к очередной проверке.

Начитавшись заранее нормативных актов с сайта Управления по экологии и природопользованию администрации города Перми, разглядываю вольеры.

«Каждый вольер, отсек должен быть укомплектован сухой подстилкой, емкостями для кормления и поения в количестве, достаточном для содержащихся в них безнадзорных собак, а также защитой от ветра при содержании животных в уличных условиях. Наличие воды в вольерах, отсеках должно быть постоянным, доступ к воде свободным», — говорится в постановлении правительства Пермского края.

Уличные вольеры выглядят ужасно: о сухих подстилках тут явно не слышали. Собаки сидят на льду, перемешанном с экскрементами. Воды в поилках нет. Раньше и поилок не было, это волонтеры их повесили так, чтобы собаки не опрокидывали емкости.

«Размеры отсеков, вольеров и клеток должны обеспечивать удовлетворение потребности безнадзорных животных в движении», — гласит следующий пункт постановления правительства ПК.

В вольерах сидит по 8–12 собак. Есть худые будки, но место в них достается не всем. Там либо прячутся те, кому более сильные особи не дают покоя, либо наоборот — греются «лидеры» стаи.

В дальних вольерах сидят совсем молодые щенки. На вид им не больше пяти месяцев, сидят скученно. Здесь холодно и ужасно пахнет. Света нет ни естественного, ни искусственного. Прохожу по дальним вольерам. Собаки поднимают лай, словно пытаются привлечь к себе внимание. Если дотронуться до решетки, то они все начинают лизать руку. Воды в ведрах здесь тоже нет. Некоторые собаки пытаются выгрызть из них лед — безуспешно. Тут же появляется какой-то мужчина с лейкой, видимо разносит воду по мискам.

Согласно регламенту, выложенному на сайте приюта, щенки в возрасте до шести месяцев должны содержаться в помещении с температурой не ниже +7 градусов. Щенков в возрасте до года должны кормить не реже двух раз в день. Люди, бывающие в приюте, предупреждали меня, что сотрудники не особо стараются накормить каждого. А главный антидогхантер Перми Семен Филипповский уверяет, что собаки едят только тогда, когда в приюте варят кашу волонтеры.

Обращаю внимание на миски собак. В вольерах это либо тазы, либо длинные корыта.

В дальных вольерах они пусты, зато в тех, что на виду — с горой навален сухой корм. Некоторым его насыпали даже не в миску (ведь ее нет), а просто около будки — на снег, рядом с экскрементами. Создается впечатление, что навалили просто для вида.

Согласно постановлению правительства ПК, клетки и вольеры должны чиститься ежедневно. Кроме того, «не реже одного раза в 10 дней специальный инвентарь для чистки клеток, боксов, вольеров, емкости для кормления и поения, подстилки должны проходить дезинфекцию в дезинфекционно-моечной камере». Моечной камеры, кстати, я не увидела, хотя возможно, что она где-то есть. Глядя на вмерзший в лед мусор, сложно представить, что там часто убираются.

Захожу в помещение. Там кто-то спешно моет кухню и вольеры. До такой чистоты, что можно босиком ходить. Тут же стелят чистое одеяло. За углом таких много, их привозят неравнодушные на подстилки собакам. Вновь появляется мужчина с лейкой, набирает воду и снова исчезает.

За дверью с надписью «Изолятор» кто-то душераздирающе воет, за другой дверью скулят щенки.

Напротив кухни — холодильник на замке. Тот самый, что вызывает споры в социальных сетях. Якобы в нем складируют трупы умерших, в том числе, неестественной смертью животных. Прошу открыть.

— Так, фотографировать мы это не будем! — отодвигает камеру замдиректора приюта Александр Зубов. В холодильнике лежат мертвые щенки.

— Отчего погибли? - спрашиваю его.

— А я откуда знаю? Я заместитель директора.

— То есть вы не знаете отчего у вас в приюте собаки умирают?

— Я почему это знать должен? Я же не ветеринар! — экспрессивно возражает мужчина.

— Ну так вы же заместитель директора, - удивляюсь я реакции.

— Заключение делает ветеринар, а потом мне отчитывается. За этих не отчитался еще, — захлапывая холодильник, говорит мужчина.

Позже сотрудники приюта рассказали, что два маленьких щенка погибли по неизвестной причине, а одного загрызли в вольере взрослые собаки.

Прохожу мимо «щенятника» и случайно замечаю, как отпинывает щенка сотрудница приюта, которая моет в вольере полы. Увидев меня, она продолжает шевелить шваброй и что-то бормотать себе под нос. Захожу посмотреть на малышей. Как только санитар заходит к ним в «загон», они разом устремляются к дальней стенке, залезают друг на друга и вжимаются в кафель. «Наверное, боятся людей», — подумала я. Подхожу и протягиваю руку. Куча носов и хвостов тут же устремляются к дверце и начинают прыгать, требуя ласки. Вновь заходит санитар — и вновь они вжимаются в стену.

Щенков в каждом метровом загоне около 10–12, от самых маленьких до уже подростков. Точнее посчитать не получилось, так как они либо сидят друг на друге, либо суетятся.

Активисты также просили обратить внимание на «Дастеры», закупленные приютом для отлова собак. По их информации, иномарки «ночуют» на парковке на Гайве, в том же районе, где живет директор приюта. Руководство это объясняет тем, что экономичнее пользоваться бесплатной парковкой на Гайве, чем ставить иномарки на платную парковку в районе приюта. Если это действительно так, то непонятно почему нельзя оставлять машины на территории приюта. Но на этот случай, по словам зоозащитников, в качестве довода приводится то, что крысы перегрызают в иномарках провода.

Я вышла на улицу, во дворе как раз появились отловщики. Привезли новую партию собак. Обращаю внимание, что животных привозят в прицепах, в железных клетках. «Собак нельзя перевозить в прицепе. По регламенту собака должна перевозиться так, чтобы она была в поле зрения ловца. Плюс, должно быть отопление», — предупреждали меня зоозащитники. То есть не в отдельном прицепе к иномарке, а, например, в фургоне.

В целом, впечатление о приюте остается неприятным. И вид вольеров, и отношение сотрудников вызывает много вопросов. Версии зоозащитников и руководства сильно разнятся. Хотя, не исключено, что преувеличивают обе стороны, но верится больше волонтерам.

"