«У меня ребенок - ему хоть электричество оставьте!» Как судебные приставы взыскивают долги

На часах 18:10. Вторник. Угол Куйбышева и Лукоянова. Отсюда начинается наш рейд по должникам, которые не платят за электричество уже больше двух месяцев. Размер долга везде разный: от трех до 40 тыс. рублей. Некоторые не платят год, другие — десятилетиями. Взыскиваются эти долги тоже по-разному в зависимости от благосостояния должника.

«Мертвые» души

— Первый адрес ул. Куйбышева, 169, дробь два, — чеканит пристав-исполнитель отдела судебных приставов Свердловского района Камиль Магасумов.

По его словам, попал он в отдел судебных приставов случайно. До этого служил по контракту, потом работал в полиции. Там начались массовые сокращения. Так и оказался в Свердловском отделе. Работа не сахар. Только в доме на ул. Куйбышева он бывает по несколько раз в месяц.

— Пока не придешь, не постучишь, не поговоришь, долг не выплатят, - объясняет он.

Мы рассовываем с приставом уведомления о погашении задолженности в двери и почтовые ящики должников. Белые листы исполнительных листов на фоне обшарпанных дверей и давно невидавшего ремонта подъезда выглядят как ненастоящие.

— Большая часть должников — далеко не бедные люди. Некоторые не платят за электричество из принципа: не так насчитывают, ОДН, у других денег нет. Если мы ходим, двери не открывают, на уведомления не реагируют, передаем дело в отдел розыска, — подытоживает пристав.

Что это за отдел, пристав особо не распространяется, говорит, что информация служебная, закрытая.

— Обычно в рейды по коммуналке мы берем с собой представителя обслуживающей организации и слесаря, — знакомит он меня с представителем «Пермэнергосбыта» Андреем Шушминцевым и электриком. Как выясняется позже, эти двое необходимы для того, чтобы отключать электричество у должников. В старой хрущевке все счетчики в квартирах, пока двери не откроют, электричество не вырубишь. Поэтому в квартире №32, воспользовавшись тем, что двери открыли, приставы идут ва-банк.

— Смолина (фамилия изменена — Properm.ru) здесь живет? — спрашивает Магасумов. Другой пристав, который обеспечивает безопасность, в это время встает в двери, чтобы должник в случае чего не успел ее закрыть.

В дверях они выясняют, куда же делась должница. Худощавый мужчина невысого роста поясняет, что она давным-давно умерла, а он является внуком. Но в наследство по каким-то причинам не вступает, и счета не переоформляет.

— Сейчас мы отключим у вас электричество, — объясняет Андрей Шушминцев. — Завтра вы придете к нам на ул. Мира, переоформим лицевой счет, вы погасите не меньше трети долга, заключите с нами договор рассрочки и только после этого мы включим электричество.

— У меня ребенок — ему хоть свет оставьте! — просит худощавый.

— Раньше надо было думать, — парирует Магасумов и заполняет служебный документ.

Электрик с сумкой проталкивается внутрь квартиры и приступает к работе: перерезает все провода в щитке, наклеивает пломбы. В это время представитель «Пермэнергосбыта» разъясняет неплательщику его права: игнорирование требований представителей закона, самовольное подключение электричества — штраф.

— Но все эти меры, как правило, не останавливают должников. Сразу же после нашего ухода они подключают электричество. Иногда мы из подъезда выйти не успеваем, а свет уже горит в окнах, — на лестничной площадке рассказывает Андрей Шушминцев.

Мы выходим из подъезда в темный зимний вечер. Света в квартире №32 пока нет.

— Скорее всего, ждет, когда уйдем, — непреклонен пристав.

Тяжкое бремя

По словам Шушминцева, в большинстве случаев отключенные от электричества должники в офисе «Пермэнергосбыта» с деньгами не появляются, а двери непрошенным гостям уже не открывают.

Однако жить от этого им не намного проще: ни банковскую карту открыть, ни на работу устроиться, ни за границу выехать. Есть, конечно, обитающие в «безвоздушном» пространстве: без доходов, счетов и собственности. Но такой образ жизни быстро утомляет, поэтому должники приходят в отделение, обговаривают условия и получают рассрочку.

— Задачи «задавить» должника нет, — рассказывают в энергетической компании. — Ситуации у людей бывают разные. Мы их понимаем. Поэтому в части взыскания долгов с социально незащищенных семей взаимодействуем с отделами соцзащиты.

Рекордный долг за электричество — порядка 800 тысяч рублей — был зафиксирован в Перми за хозяином коттеджа, который пользовался электроотоплением и электроподогревом бассейна.

— Дело было давнее. В те времена еще не было такого жесткого учета и контроля за потреблением электричества, можно было жонглировать с показаниями и какое-то время не платить.Но все равно дело кончилось судом и погашением долга в течение года. Причем должник выплачивал около 100 тыс. рублей в месяц, чтобы закрыть долг и оплатить текущие расходы, — рассказывает представитель «Пермэнергосбыта».

В это время у одного из приставов звонит телефон. Супруга интересуется, когда же они закончат работу и он приедет домой. Мужчина извиняющимся голосом пытается объяснить, что у них рейд, репортаж. «Пока статью не напишем, не уедем», — смеется электрик.

Следующий адрес — та же серая пятиэтажка хрущевского типа с темными подъездами. За горящими окнами люди, но никого не слышно. Когда приставы начинают звонить, стучать не только должникам, но и соседям, те открывают неохотно.

— Кого это еще к нам занесло?! — недовольно ворчат они.

Престарелая женщина на первом этаже, которая якобы является старшей по дому, отнекивается.

— Давно уже не старшая, да и старшей нет. Дверь открывать не буду. Какие есть вопросы, так задавайте, — в замочную скважину говорит она.

Равнодушие к чужой жизни за стенкой — отличительная черта не только этого дома. «Наша хата с краю», — твердят нам они.

— Обычно долг за коммуналку выплачивается, когда квартиры перепродают. Ведь если за квартирой числится задолженность, на нее накладывается обременение, и в этом случае собственник не вправе распоряжаться жильем по своему усмотрению, — рассказывает пристав-исполнитель. — Но есть и такие собственники, которые продают квартиры в обход закона, и тогда взыскивать долг приходится с новых собственников. Многие из них даже не знают, что купили квартиру с долгами. Выясняется это, как правило, во время нашего визита.

Полумеры

Приставами работают, в основном, женщины. Самый сложный контингент — алиментщики. «По ним сколько не ходи, толка ноль», — признается Камиль. Самая простая категория — должники по налогам. Чем больше сумма задолженности, тем богаче неплательщик.

Те, кто задолжал налоговой «копейки», обычно гол как сокол. И арестовывать у них нечего. Сложно «выбивать» долги и за коммуналку.

— Месяцами можно ходить по квартирам, отключать электричество, но все это — лишь полумеры, — считает Камиль.

У приставов есть свой собственный язык. Например, ключ, который подходит абсолютно ко всем домофонным дверям, они называют «вездеходом». Говорят, заказать такой можно в любой мастерской. Но на пятой двери наш «вездеход» почему-то отказывает. Приходиться звонить в квартиры. В одной из них женщина спрашивает, с какой целью мы пожаловали. И долго ругается до тех пор, пока не понимает, что приставы идут не к ней, а к соседу. Только после этого она с легким сердцем открывает подъезд.

Попав в подъезд, приставы первым делом проверяют почтовый ящик должника. Если он пустой, значит кто-то по адресу проживает.

— Вот, гляди. У всех новогодняя реклама висит, а у этого нет, — показывает на пустой ящик пристав.

— Так и есть. Достал все. Недавно здесь был, — отвечает другой.

Мы, как собаки-ищейки, бросаемся по следу злостного неплательщика, отчаянно разыскивая новые признаки его присутствия. На двери в квартиру отсутствует ручка. Выломана. Почти вырвана.

— Видимо, коллекторы приходили, — гадают приставы. — А может, хозяин сам отломил.

Второй пристав в это время барабанит по двери: «Приставы! Откройте!» За дверью повисает звонкая тишина. В соседней квартире замолкают даже собаки. Мы продолжаем требовать открыть нам дверь. В подъезде ни звука. Начали бы ломать — никто бы не вышел. Подожгли — промолчали бы.

— Типичная реакция людей, — констатирует Магасумов.

Нам никто не открывает. Мы выходим на улицу и продолжаем измерять небольшой райончик шагами. После каждой третьй квартиры приставы курят.

— Работа нервная, — оправдываются они. — Без «подзарядки» никак.

У каждого из приставов своя история о том, как он оказался в этой профессии, и чем до этого занимался. Объединяет их лишь одно — работа.

— Есть кое-что в этой работе, что мне нравится, — то ли всерьез, то ли шутя признается Камиль. — По квартирам ходить, взыскивать.

Очередная неприступная дверь в доме на ул. Куйбышева так и остается неприступной. В итоге, из восьми квартир нам открывают лишь в одной, где хозяин просил не отключать электричество хотя бы ради ребенка. Приставы учат: чтобы работать здесь, надо иметь железные нервы, быть безжалостным и не соглашаться на компромиссы.