Создавая «Камское море»: как строительство ГЭС изменило Прикамье в середине XX века

«Сбывается давняя, заветная мечта русского народа: соединяются моря, омывающие границы нашей Родины, создается связывающий их глубоководный путь», — так начинается изданная в 1954 году брошюра Евгения Белоруссова «Камское море», в которой рассказывается о подвигах строителей Камской ГЭС, которые еще осенью 1953 года полностью перегородили русло Камы и «пустили ее воды между бетонными устоями правобережной части водосливной плотины».

«Камская ГЭС даст ток в единое уральское энергетическое кольцо. Она будет вырабатывать самую дешевую на Урале электрическую энергию», — таков был главный итог стройки, которая с перерывом в семь лет затянулась на 22 года.

В апреле 1954 года пролеты плотины были перекрыты металлическими щитами, которые остались приподнятыми лишь в нескольких местах — так можно было сбрасывать воду для поддержания ее минимального уровня в реке ниже плотины. Общая длина заградительного сооружения на Каме составила 2,5 км.

Строительство Камской ГЭС было одной из составляющих грандиозного плана реконструкции Волжской речной системы и создания Волго-Балтийского пути взамен существовавшей еще с XIX века Мариинской водной системы, соединявшей бассейн Волги с Балтийским морем.

Решение о строительстве на Каме крупной гидроэлектростанции было принято на состоявшемся в 1930 году XVI съезде партии, причем рассматривались варианты строительства ГЭС либо в районе Перми, либо в районе Соликамска. В конце концов, остановились на первом варианте. Проектировка гидроэлектростанции началась в 1930-е годы, а введение объекта в эксплуатацию было намечено на 1941 год.

Казалось, что работы, несмотря на все трудности, будут выполнены в срок. Но внешние обстоятельства, а также, возможно, сомнения в правильности выбранного места, вскоре привели к «заморозке» стройки.

В 1937 году процесс строительства гидроэлектрических узлов на Каме был в спешном порядке свернут, а трест «Камгэсстрой» — ликвидирован. Согласно приказу, полученному из «Главгидроэнергостроя», в августе работы были прекращены, а рабочие — переведены на другие ударные стройки Народного комиссариата тяжёлой промышленности СССР.

Уже при проектировании Камской ГЭС в 1930-е годы было ясно, что ее строительство приведет к затоплению огромной территории как по берегам самой Камы, так и вдоль ее притоков: Чусовой, Сылвы, Обвы, Косьвы, Иньвы.

В зону затопления попали поселки и заводы, леса и пастбища, памятники архитектуры и участки, имеющие ценность для археологии. Прекрасно понимая последствия, проектировщики ГЭС с самого начала старались минимизировать их: совещания по вопросам вырубки леса и переноса жилых строений из зоны затопления проводились регулярно, каждый раз выявляя все новые и новые проблемы.

О масштабах грядущего затопления мы узнаем из разрозненных архивных документов, хранящихся в нескольких фондах Государственного архива Пермского края. Ряд цифр (в то время секретных) был озвучен в октябре 1934 года на совещании комиссии «Средневолгпермстроя». В частности, было спрогнозировано, что общая площадь затопления земельных угодий составит более 160 тыс. гектаров земель в пойме Камы и ее притоков, в том числе более 80 тыс. гектаров леса и кустарников. Специалисты спрогнозировали, что Березники, в частности, «лишатся всех сенокосных угодий и ¾ усадебных земель».

В то же время комиссия пришла к выводу, что «промпредприятия могут быть без особых капиталовложений перенесены на новое место за исключением мельниц», но это было чересчур поспешное заявление. В 1935 году был составлен полный реестр предприятий, колхозов, земельных угодий и просто зданий, включая жилые дома, которые с большой вероятностью попадали в зону затопления после запуска ГЭС.

На затапливаемой территории, по первоначальным подсчетам, находилось около 8 тыс. хозяйств, 117 предприятий, 12 переправ, 10 мостов. Затраты на перенос всех строений оценивались в 47,5 млн рублей.

В апреле 1954 года областная комиссия по приемке площадей, подготовленных к затоплению, озвучила другие цифры по перенесенным зданиям: 3250 частновладельческих строений, 243 строения колхозов, 1447 строений местных Советов, 1543 объекта предприятий союзного подчинения.

Специально созданные леспромхозы были заняты очисткой чаши будущего водохранилища от леса и кустарника. Все, что могло быть использовано, из затопляемых районов выносилось, а препятствия, которые могли помешать судоходству — уничтожались.

На практике же рабочей силы для вырубки лесов не хватало даже после того, как к делу стали активно привлекать заключенных. Особенно много леса, который впоследствии еще долго мешал навигации, осталось не вырубленным между поселком Висим и Чермозом. При этом в самом Чермозе после заполнения чаши водохранилища ушел под воду исторический район Подгора. А в Добрянском районе в ходе подготовки ГЭС к пуску под вырубку попали несколько сотен вековых сосен, уничтожить которые смогли только с помощью бригады подрывников.

О целесообразности переноса некоторых объектов долгое время велись споры. К примеру, вопрос об эвакуации Ленвенского и Дедюхинского солеваренных заводов, расположенных в Верхнекамье и относящихся к тресту «Пермьсоль», в 30-е годы еще оставался открытым. В конце концов, экономическая целесообразность победила: древний Дедюхин, с 1932 года входивший в состав молодого города Березники, был затоплен в 1952 году, еще до введения Камской ГЭС в эксплуатацию.

Помимо промышленных объектов, располагавшихся в Верхнекамье, в зону затопления, к примеру, попали такие знаковые предприятия как Добрянский, Чермозский и Майкорский заводы «Востокостали» и Пожвенский механический завод.

Не меньше проблем было и на участке водного пути, непосредственно прилегающем к Перми. Там в связи с грядущим затоплением необходимо было перестроить участок Уральской горнозаводской железной дороги, не говоря уже о переносе жилого поселка Лёвшино.

В марте 1935 года заместитель начальника строительства ГЭС Степан Медведев обратился к начальнику Пермской железной дороги Вагану Шахгильдяну с требованием «форсировать постройку обходной линии УГЖД и освободить затопляемую линию».

В документе, в частности, говорилось: «В марте 1935 года было утверждено положение плотины Камской Гидростанции примерно напротив 18,5 км Горнозаводской железной дороги, а также утверждена схема гидроузла. Это предопределяет затопление Горнозаводской линии от 18 км до станции Валежная отдельными низменными участками уже в 1938 году, а полностью — в 1939–40 гг.»

Спешка объяснялась «зажатым положением строительной площадки ГЭС между Суперфосфатным заводом, Горнозаводской железной дорогой и Камой», а также необходимостью «постройки ряда вспомогательных сооружений».

Уже тогда в спешке проектировался новый жилой поселок Лёвшино, при строительстве которого было решено исходить из опыта «Днепростроя». В докладе 1935 года «О проектах жилых домов для КамГЭССТРОЯ» говорится об «открытости для каждого дома панорамы поселка» и «наилучшей ориентации по сторонам света». Впрочем, проектирование домов было приостановлено вместе со стройкой в 1937 году.

Строительство ГЭС возобновили ровно 75 лет назад: в феврале 1944 года приказом народного комиссариата электростанций СССР был организован «МолотовГЭСстрой», а начальнику Главгидроэнергостроя Дмитрию Юринову было предписано приступить к строительству гидроэлектростанции на Каме, которая ценой колоссальных усилий рабочих была запущена еще через 10 лет.

Камское водохранилище, растянувшееся в длину на 265 км, а в ширину местами достигающее 35 км, было разделено на три части. Это узкий, извилистый участок с наименьшими волнами от створа плотины до села Усть-Гаревая, прямолинейный участок с боковыми затоплениями по долинам Обвы, Косьвы и Иньвы от Усть-Гаревой до поселка Емельяниха и третий участок от Емельянихи, имеющий форму дуги.

Берега водохранилища формировались в течение многих лет после затопления. «При разрушении крутых берегов не исключены явления оползней, когда целые участки берега, подмытые водой, будут сползать в воду. Между прочим, явление довольно интенсивного разрушения берегов стало наблюдаться в мае 1954 года в низовьях Чусовой», — рассказывалось в брошюре 1954 года.

Из-за размыва речных берегов, к примеру, только в Добрянском районе потребовалось дополнительно перенести более 100 домов, не включенных в план переселения, причем процесс размытия берега кое-где продолжается до сих пор.

Постепенно менялось и дно водохранилища: все углубления заполнялись илом, а выступы размывались. Луговые и лесные растения, оказавшиеся под водой, отмирали, сменяясь подводной растительностью, а в мелководных местах — камышом и тальником.

Все это повлекло за собой изменение экосистемы в районе водохранилища. Специалисты предупреждали, что с созданием водохранилища изменится срок замерзания и вскрытия Камы выше плотины. Из-за очень слабого течения ледостав стал наступать на 8–10, а вскрытие Камы в зоне водохранилища — на 10–12 дней позднее. Исчез ледоход в черте Перми и только в самые многоводные годы в нижнем бьефе можно наблюдать прохождения мелкого битого льда.

«Наличие огромного водохранилища изменит — смягчит климат прилегающих к нему районов. Весна станет несколько прохладнее, зато осень — теплее. Летом дневные температуры понизятся, а ночные, наоборот, повысятся. В морозные дни над Камой будет стоять густой туман, который скроет в своей пелене противоположный берег. Летом молотовчане не увидят песчаной отмели, которая ежегодно появлялась напротив города», — рапортовали партработники в год запуска ГЭС.

Не обошли они стороной и животный мир, рассказав о том, что вновь образовавшиеся большие мелководные заливы «быстро зарастут различными водными растениями и благодаря этому станут прекрасными местами для водоплавающей птицы. Открытые площадки водохранилища привлекут стаи перелетных птиц на отдых и кормежку».

Ихтиологи прогнозировали возможность появления новых видов рыб в Каме, в частности, акклиматизации амурского сазана. Кроме того, говорилось и о возникновении новых рыбных мест, особенно там, где ранее имелись пашни, сенокосы и выгоны. В благоприятных условиях оказались виды рыб, приспособленные к медленно текущим водам — язь, лещ, судак.

Наиболее очевидным, помимо основного назначения гидроэлектростанции, плюсом от ее постройки стало улучшение условий навигации и возникновение регулярного пассажирского движения на транзитной линии от Молотова до Березников, а также на местных линиях. По Каме стали ходить суда нового класса, более устойчивые и надежные. Происходило переоборудование существующего флота под новые условия навигации.

«На Каме я каждый камешек знаю, ну, а тут и знать ничего не надо: скоро все разольется, пароходы по Сылве пойдут, плоты погонят — условия плавания к озерным приблизятся. Придется и мне поучиться. За партой посидеть», — говорит один из героев романа Льва Правдина «Бухта Анфиса», в котором нашла отражение тема строительства Камской ГЭС.

Пароходы местных линий стали отправляться из Левшино и ходить не только по Каме, но и по ее притокам — Чусовой, Обве, Косьве, Иньве и других реках.

«Огромные пространства водохранилища создадут особо благоприятные условия для развития водного спорта — моторного, парусного, гребного и зимнего — на буерах. Несомненно, что Камское море станет любимым местом отдыха жителей Молотова и районов области. Живописные берега моря привлекут экскурсантов из различных уголков нашего Союза», — такую жизнерадостную картину рисовали пермякам в середине 50-х.

За несколько лет уровень воды в Каме поднялся на 21,5 м. Вверх по Каме вода распространилась на 350 км, дойдя до устья Вишеры. Сильнее всего пострадал Добрянский район, где в зону затопления попали более половины местных колхозов — 11 из 20 — и было переселено более 1,5 тыс. семей.

Тысячи домов необходимо было переносить из зоны затопления собственными силами. Хозяева получали компенсацию, исходя из стоимости недвижимости, оценку которой производили в «Камгэсстрое» и утверждали в Минэнерго СССР. Многие семьи, особенно проживавшие в полуаварийном жилье, после получения 50% от суммы компенсации бросали свои дома и уезжали в другое место: так было проще.

Серьезный урон после строительства ГЭС понесла и наука, ведь в зону затопления попало множество археологических памятников, не все из которых успели исследовать до «часа X». На тех объектах, на которые археологи успели выйти до затопления, были найдены, в частности, предметы пермского звериного стиля, иранские монеты и другие артефакты. Но кого это волновало, когда речь шла об исполнении «заветной мечты русского народа»?

Строительство Камской ГЭС стало важной вехой в развитии энергетики Прикамья. На одной чаше весов оказалось надежное электроснабжение, удобное судоходство, означавшее развитие грузовых и пассажирских перевозок. На другой, о которой в юбилейный год вряд ли будут вспоминать: уничтожение лесных и земельных угодий, памятников археологии и архитектуры, вмешательство в экосистему и насилие над природой.

На второй чаше оказались также тысячи людей, которые, едва оправившись от последствий Великой Отечественной войны, были вынуждены чувствовать себя кочевниками на родной земле.

Всеобщее благо и здесь оказалось неотделимым от личной трагедии, хотя архивные документы и убеждают в том, что действия строителей были тщательно продуманными, а последствия — предугаданными.

Материалы предоставлены Государственным архивом Пермского края

Александр Глушков для Properm.ru