«Стучат в 5 утра — вы тонете, собирайтесь», или как юрлинцы пережили сильнейший паводок

Худощавый парень по пояс заходит в воду, поднимая над головой пакет. За ним еще один мальчишка с ранцем за спиной. Снимает обувь, прощупывая дно, семенит, пока колени не скрывает водой. «Обойди ты вокруг, там дальше еще глубже», — смеется первый.

Следом за ними школьник на велосипеде пролетает по мели. Брызги попадают на спину и голову, но через минуту едет обратно с еще большим азартом. Вдоль забора пенсионер шваброй методично протирает забор. Из бани за синей оградой валит дым.

«Вечером еще внуки бегали в огороде, — кивает в сторону беседки Федор Антонович. — Вода на глазах подбиралась к теплицам. Детей решили отвести к бабушке, но не думали, что будет так плохо. Утром все в воде было. Затопил вот печь, чтобы просушить доски от сырости. Не знаю только что с теплицей делать. И урожаем».

Юрла — в трех часах от Перми. Вода сюда пришла 16–17 июля после трехдневных дождей. В итоге затоплены оказались несколько десятков участков. Более 80 человек эвакуировали. И хотя накануне людей предупредили, что Лопва выйдет из берегов, местные угрозу не восприняли. «В 2016 году уже был паводок. Но тогда дома не задело, думали, что и сейчас пронесет», — объясняет мужчина.

Весной 2016 года в Кудымкарском районе от стихии пострадали сотни домов. Юрлу чрезвычайная ситуация коснулась, но не критично. Учитывая опыт трехлетней давности, чиновники администрации и МЧС командовали оповестить людей и расставить дежурных. Спасать от бедствия должны были все: от пожарных расчетов до полицейских. Наготове были врачи из ЦРБ.

Больше всего досталось части микрорайона Заречный, западнее от дома Федора Антоновича. «Там ребята молодые: приехали, купили дома, заселились, они не знают, что такое паводок, не ожидали. Машины, мебель, все затопило. А у нас так…Просто вода отрезает», — оглядывает ров за забором мужчина.

Часть картофельных посевов на участке действительно не задета, но почти весь урожай уже побывал в воде, а значит может пропасть.

За утерянные посадки компенсацию мужчина получить не надеется. Вспоминает, что во времена урагана чиновники приезжали, когда люди уже латали крыши за свой счет. Но это не совсем так, уверяет в беседе с Properm.ru заведующий отделом общественной безопасности Александр Агафонов. Как только вода спадет, члены комиссии (из отдела архитектуры, благоустройства, первых заместителей главы, агрономов) выйдут, чтобы обследовать здания, фундаменты, полы. Тогда же составят смету на земельные участки с огородом.

«Нигде нормативки [для вычисления ущерба] нет, но считать будем таким образом: первый раз заходим, просто делаем обмеры, возвращаемся через неделю смотрим, как картошка стояла, если она зеленая, ущерба, в принципе, не должно быть, а если она повяла, пожухла, вымерла, то будем считать», — объясняет Агафонов. Но пока вода из огородов уходит неохотно.

«Нас разбудили, сказали: «Собирайтесь», — вспоминает Илья ночь 17 июля. — Мы в 5 утра вышли на улицу, потом нас посадили в ковш трактора и какими-то огородами вывезли». Ночевать отправили в школу неподалеку, где был готов пункт временного размещения. Еще накануне людей сориентировали, куда идти в случае эвакуации, поэтому паники не было. Двух пенсионеров с тяжелыми заболеваниями отвезли в стационар, остальных на утро привили от дифтерии.

«Организовано взаимодействие с нашей окружной больницей. Есть требование — если проводилась эвакуация с территории, то они должны учитывать это и проводить необходимые прививки по тем рискам, которые они сами видят», — объясняет глава Кудымкарского муниципального района Валерий Климов.

В ПВР все просто: люди живут в учебных классах на двух этажах. Вдоль стен по три-четыре кушетки. По периметру друг на друге стоят парты, школьная доска разрисована мелками. В коробках лежит сухпаек из непортящихся продуктов. Для соцподдержки в бюджете зарезервированы 100 тыс. рублей. Денег хватает, чтобы организовать питание по талонам в столовой и другие мелкие нужды. Содержать приходится всего семь человек — остальные живут у родственников. «Мы только приехали, нас тут же пошли чаем напоили, накормили. Высшие чины, — показывает в сторону администрации Ирина, — спрашивали, как нас разместили». Забрать в ПВР женщина хотела трех кошек, но все же передумала. Поэтому просит знакомых с лодками поухаживать за четвероногими, пока ее нет.

С выплатами потерпевшим должны определиться в течение месяца. В администрации считают, что в установленный срок уложатся, «потому что этап пройденный, отлаженный в 2016 году». Тогда юрлинцам компенсировали из краевого бюджета около 500 тыс. рублей. Но некоторым ущерб не возместили — они не смогли доказать право собственности на участки.

От разрушений пострадали не только огороды. Наибольший ущерб получили мосты: в Сюзьве, Андреевке, Усть-Березовке. В течение суток было принято решение вместо временных (уже разрушенных или подмытых) сооружений сделать объекты капстроя. «В 2013 году их проектировали, но денег не было. Сейчас эту документацию взяли за основу, применили индексы. Заходим на экспертизу», — говорят специалисты администрации. Всего на работы будет потрачено около 20 млн рублей.

На очереди Кудымкарский район. Накануне здесь ходили слухи о нехватке денег для помощи людям. «Все дело в оптимизации (после реорганизации поселений — Properm.ru), — говорит анонимная собеседница Properm.ru. — Деньги сейчас у района, а поселениям механизм по выделению наладить не успели. Поэтому мы боимся, что средств не хватит, или вообще нет». Но чиновники уверяют, что финансирование всех необходимых работ пройдет из резервного фонда. «Мы не рассчитывали никогда при ЧС на бюджеты поселений. У нас есть около 2 млн рублей на выполнение неотложных работ», — объясняет Валерий Лузин.

В зоне риска 67 человек из Пешнигорта. В отличие от юрлинцев жители уже собрали все вещи для эвакуации (а некоторые и вовсе уехали), подготовили документы, обезопасили скот. К сожалению, без жертв на паводках все же не обошлось. К счастью, ей оказалась лишь одна курица.