Posted 20 февраля 2020,, 03:00

Published 20 февраля 2020,, 03:00

Modified 2 марта 2023,, 14:05

Updated 2 марта 2023,, 14:05

«Надо искать, искать, искать. Чудеса случаются». Почему пермяки идут на выручку бесследно пропавшим

20 февраля 2020, 03:00
Владислав Иваненко
По статистике в России ежегодно пропадает около 120 тыс. человек. В лидерах «потеряшек» мужчины, на втором и третьем местах: женщины и дети. Однако сил МВД и МЧС не хватает. Именно поэтому по стране появляются поисковые отряды волонтеров. Несколько таких организаций действуют в Пермском крае. Кто выходит на поиски, для чего и почему важно не быть безучастным, Properm.ru узнали от поисковиков.

Ольга Соколова, 35 лет, многодетная мама: «Как бы не закончился поиск — я всегда плачу»

В конце марта 2018 года за день мне несколько раз попалась анкета добровольца ПСО «Лиза Алерт» — приняла это как сигнал к действию. Несколько дней изучала информацию об отряде, а уже 2 апреля стала добровольцем. С тех пор жизнь нашей семьи значительно изменилась. Буквально через месяц моё стремление искать пропавших людей поддержал супруг. Сейчас я участвую практически во всех поисках.

Если не получается выехать на место, то распечатываю карты, ориентировки, обзваниваю больницы, формирую экипажи. Если я возьму поиск как координатор, то тут полное погружение до тех пор, пока поиск не закроется или не перейдёт в информационный поиск. Это может быть неделя и более. Если регистратор, то от первого прибывшего на поиск и до последнего убывшего. Поисковиком — пока не закроешь задачу. Любое участие в поиске очень важно.

Когда идёт поиск, то приходится много думать, анализировать, принимать оперативные решения. Время ведь всегда играет против нас. Действовать надо быстро и эффективно. Все соотрядники знают, как бы не закончился поиск — я всегда плачу. Это моя разгрузка, выплеск эмоций.

Нас с мужем понимают далеко не все. Кто-то с насмешкой спрашивает: «Весь мир спасли? Лучше бы чем-нибудь для себя полезным занялись». Но многие поддерживают и гордятся нами. Кто-то говорит, что пора выйти на работу. У меня один ответ: «А я и так работаю, только зарплату мне платят добрыми словами и искренней благодарностью».

Я поняла, что деятельность, от которой я получаю удовольствие — работа на пользу общества. Приятно «заражать» добротой окружающих. Вижу, как близкие мне люди меняют отношение к личной безопасности. Кто-то начинает внимательней относиться к своим детям, пожилым родственникам. Проводя лекции по правилам безопасного поведения в городской и природной среде, у меня есть возможность дать детям и взрослым полезные знания, которые помогут предотвратить пропажу людей. У меня есть внутренний ресурс, который отдавая, не теряю, а наоборот приумножаю. Так у меня появляется больше сил на помощь тем, кто попал в беду.

Я очень хорошо помню свой первый поиск. После заполнения анкеты месяца два не могла решиться. 26 июня 2018 года в чате на выезд появилось сообщение: «У нас срочный выезд на Гайву. Угроза жизни! Нужны люди!» Помню как отписывалась в чате «Готова», ощущение, словно в пропасть шагнула.

Приехала на место сбора и больше часа ждала, когда начнут прибывать другие добровольцы. Мы ходили по Гайве с ориентировкой в руках, спрашивали прохожих, проходили дворы, заглядывая под каждый куст. Мы фиксировали расположение камер, просили записи и просматривали их. Помню, как воскликнула: «Вот она, вот!» Сердце чуть не вырвалось из груди, когда увидела нашу бабушку на записи.

Все дни мы вглядывались в лица пожилых женщин. Сейчас это как профессиональная привычка. Ты замечаешь приметы идущего человека по обочине, примечаешь бабушек и дедушек, оцениваешь их состояние, наблюдаешь за ребёнком, к которому подошёл взрослый, убедившись, что всё хорошо, двигаешься дальше. Каждый день после поиска бабушки возвращалась домой с грузом на душе и страхом: «А вдруг я была невнимательна и не достаточно приложила усилий для поиска».

На второй и третий день решили пройти лесной массив. Ночь, свет фонарей, звуки ночного леса. Было страшно, но если очень долго делать вид, что ничего не боишься, храбрость может стать полезной привычкой. Бабушку до сих пор не нашли.

Михаил Башков, 37 лет, слесарь: «Надо? Можешь? Иди»

Я занимаюсь волонтерством с 2017 года. Помогал с проведением фестивалей в Добрянке и Полазне. В поисковом отряде имени Ирины Бухановой с 2018 года. Пришел с другими ребятами из ДОСААФ (добровольного общества содействия армии, авиации и флоту).

Мне не совсем понятно, какая особая причина нужна, чтобы помогать людям и заниматься поисками пропавших. Я из деревни, с детства любая работа вместе, сообща. Иначе в 90-е годы было не выжить: что сенокос, что огород, что заготовка дров на зиму. Как по-соседски, так и по-родственному все друг другу помогали. Кроме того, поиски — это хороший опыт, тренировка навыков, особенно в общении. Неуверенность вначале была немного. Сейчас прошла: знаю, умею, делаю.

Первый поиск прошел нормально: устал, промок, высох, опять промок, смотрел на других волонтеров, учился. На следующее утро ноги болели. Эмоций почти не было, только досада слегка: результата не было. Родственники мое занятие не осуждают, дураком не считают. К тому, что на поиски могу уйти, относятся спокойно. Но я не могу уйти в любой момент. Если дома проблемы, ребёнок заболел или что-то подобное, о каких поисках может идти речь? Что до остального, то проблем нет. Надо? Можешь? Иди. Людей в принципе не хватает. На поиски люди не сильно спешат выходить.

Что можно чувствовать, когда находишь пропавшего человека живым? Радость. Я лично никого не находил, но был на поисках когда: «Найден, жив». Это здорово. В 2018 году детей искали в лесу и по рации передали, что они найдены живыми — радовался, орал на весь лес. Потом беспокоился немного, все ли волонтеры вышли? Оказалось, что я в числе последних был.

Был поиск в Кизеле. Парнишку искали, который в лес с собакой ушёл и пропал. К моменту сбора, кажется, уже пара-трое суток прошло или больше. Целый день искали, пока светло было. Одна группа на медведя наткнулась, но все обошлось. Промокли, устали в край, но безрезультатно. Домой ехал как побитый. Такая досада была, словами не передать. В понедельник на работе, с отряда передали: «Найден, жив». Я полдня как дурак ходил — улыбался.

Нияз Ибрагимов, 22 года, индивидуальный предприниматель: «Пропасть может каждый»

Об отряде имени Ирины Бухановой я узнал еще при поисках знакомого парня весной 2018 года. До этого тема пропажи людей казалась далекой. Предполагал, что это меня не касается и не коснется. Но после пропажи знакомого начал думать совсем иначе. Появилось понимание, что пропасть может каждый. С тех пор я периодически репостил ориентировки отряда из группы во «Вконтакте». Спустя год увидел пост о срочных сборах на поиски. Я тут же подумал: «Почему бы не помочь?» И поехал. С тех пор я с ними.

Я всегда хотел быть полезным людям просто так, не за деньги. Волонтерство позволяет дать надежду родным пропавших, что их близкий найдется. Ну и всегда уверен, что добро вернется, как бы это шаблонно не звучало.

Первый поиск прошел очень спокойно. И, к сожалению, безрезультатно. Пропавшего не нашли. После поиска долго думал, куда же мог пропасть человек. В первый раз осталось ощущение незавершенности: будто не выполнил дело до конца.

Частота поисков зависит от времени года. Летом в сезон грибов и ягод теряются очень много людей. Бывало, что мы пять дней подряд выходили на поиски. Иногда искали сутками. Каждый случай особенный. Родственники относятся к моим походам на поиски спокойно. Знают, что все не просто так. Поддерживают меня в этом деле.

С другими поисковиками редко встречаюсь вне поисков. В нашем отряде совершенно разные люди. От этого только интересней. По-моему, я самый молодой в отряде. Относятся ко мне очень тепло. Был период, когда я помогал приюту для собак. Привозил суповые наборы. Иногда моя небольшая команда бесплатно снимает ролики для благотворительных фондов.

Что я чувствую, когда нахожу пропавшего человек живым? Радость. Безграничную радость. Самые яркие поиски были в августе 2019 года в садоводческом некоммерческом товариществе «Громотуха». Тогда пожилая пара ушла в лес собирать грибы. Поиски были тяжелыми: сложный рельеф местности. Мы искали их днем и ночью с небольшими перерывами. На пятые сутки мы их нашли живыми! В какой-то момент я начал терять надежду найти их живыми. Но эта ситуация показала, что нельзя унывать. Надо искать, искать, искать. Чудеса случаются. Им даже госпитализация не понадобилась. Сколько радости-то было. До сих пор смотрю фотографии с поисков и вдохновляюсь.

"