«Ни гантели, ни спиртяга…» Как в Перми не думают думать над названиями

В принципе это должно рассматриваться как мировозренческая катастрофа в одной отдельно взятой мэрии. В голосовании на название штуки, которой годами будут пользоваться примерно 600 тыс. человек, приняло участие 1460 пермяков. Назвать этот голосование всенародным не поднимется рука. И я понимаю почему. Потому что выставленные на голосование варианты, в большинстве своем, не понятно, как могли пройти сквозь сито «экспертов».

По мнению неких уважаемых экспертов, пермяки годами, ежедневно, доставая в автобусе карту, вполне нормально должны были читать на ней «Едем с медведем». А за ними, значит, кот, задом наперед, далее лошарики на воздушном шарике. И мэрии не стыдно выставлять сей вариант на голосование. А еще не стыдно отправлять на всеобщее рассмотрение варианты, жестко связанные с зеленым цветом, хотя карта льготников красная. «Победитель» же этой профанации «Малахит», мало того, что подходит только для зеленых карт, да еще и имеет отношение и ассоциативные связи, например, к Свердловской области, но уж никак не к Перми. В Прикамье вдруг нашли залежи малахита? Или называть нашу транспортную карту именем поезда Нижний Тагил — Москва, да и вообще одного из символов соседнего региона теперь считается приличным и нормальным? А ведь в числе «лучших» вариантов еще присутсвовали шедевры «Клевер» (ирландцы в восторге), «Зеленая карта» (приветственно машут американцы и автостраховщики).

С сожалением должен констатировать, что к этой победе сарсапариллы над разумом мэрия шла долгие годы, а мы участвовали. История с названием карты не только могла случиться, она была практически неизбежна. Вообще, вопросы нейминга прекрасно характеризуют хаос, который творится в головах работников администрации города и экспертов, которых они привлекают. Последняя вспышка наименовательных озарений произошла буквально пару месяцев назад. Постановлением главы города остановку «Драмтеатр» переименовали в «Пермский академический Театр-Театр»

Блестящий директор театра Анатолий Пичкалев обосновал необходимость переименования так: «Наш театр уже десять лет существует под названием «Театр-Театр». Но он давно вышел за рамки драмы, его постановки гораздо разнообразней — от драматического жанра до мюзикла, здесь ставят рок-оперы и другие мультижанровые и экспериментальные проекты. Многое называют нас «Театр-Театр» и даже просто «ТТ», это наименование уже закрепилась в лексиконе горожан». Конечно присутствовала обязательная провинциальная сказка о туристах, которые из-за названия не могут найти театр. Ну да, у нас же тайга, а бедные туристы культурно продвинуты, чтобы приехать в Пермь на спектакль, но все поголовно страдают географическим кретинизмом.

Вообще, у этой истории (как и у истории с картами) два слоя и первый как раз про провинциализм, которого давно не должно быть в театре такого масштаба. Второй слой этой истории про то, что творится в головах членов городского совета по топонимике и мэрии в вопросах наименования и переименования. И это главный слой. Он демонстрирует то, как могут думать высшие руководители города, в принципе.

Смотрите. Вот драмтеатр переименовали, потому что «он уже десять лет не драмтеатр». А если через пять лет новый художественный руководитель решит, что Театр-Театр звучит недостаточно претенциозно, и предложит назвать храм искусства «Храмом драматического искусства», например? Именно. А ведь именно в такой логике и работает совет по топонимике в спарке с горадминстрацией.

Если вам скажут ехать на «Пермскую ярмарку», вы куда поедете? Ярмарка много лет как в другом месте, а остановка славит совсем уже не ярмарочное место. А остановка «Магазин «Речник»? И это я уже не говорю про великую «Велту». Что же касается театров, то есть у меня грустный пример. Театра «Ироничная компания», к моему великому сожалению, нет уже лет 15. Но дело Валерия Старикова живо в топониме, ибо остановка еще есть. Что она означает? Мемориальную память по сгинувшему театру?

Нам эта история кажется совершенно привычной, но это ведь шиза. Каждый день и не по одному разу приезжать в места или к точкам, которых давно нет. И следа их нет, и вообще ничего нет. Это не люди, не подвиги, не великие открытия. Это коммерческие точки или заводы, или объекты, которые давно не могут считаться даже достопримечательностями. Это даже не память. Это мусор, который забивает мозг пермяка.

Еще в 2014 году тогдашний мэр Игорь Сапко предложил сделать решительный шаг. И переименовать 46 остановочных пунктов сразу. По его словам, остановки не должны носить названия предприятий, организаций и магазинов, а также несуществующих объектов. Это была последняя публичная попытка превратить хаос хоть в какой-то порядок. Инициатива господина Сапко потерялась где-то в дебрях обсуждения, местечковой политики, выборных кампаний и прочей сиюминутной суеты. Её не посчитали существенной и важной. Может быть и сам инициатор не придал ей значения.

Выдавая названия остановкам, транспортным картам, чему угодно ни «уважаемые эксперты», ни мэрия не пытаются думать о перспективе. Даже обывательский вариант футуристического прогноза: «Если меня спросит про это внучка, что я ей отвечу?», не приходит в голову. В результате, мэрия, спихнув «ответственность» на народ, утвердит какой-нибудь совершенно свердловский «Малахит» или шизофренический «Едем с медведем» и забудет об этом. А нам с этим жить. Гаджиева уйдет, Самойлов сменит работу, поменяются работники пресс-служб и пиарщики (главные идеологи этой феерии), а мы каждый день будем смотреть на результат выдающейся мыслительной деятельности.

Главный певец России, а ныне новообращенный политик Сергей Шнуров в своей гениальной песне «ЗОЖ» сформулировал древний и великий принцип, который в переводе на разрешенный язык гласит: «Если в разуме царят хаос, недостаток воображения, то никакие действия по обучению и научению не исправят ситуацию, а только приведут к потере времени и ресурсов. Действие и бездействие в данной ситуации равно бесполезны».

Это в полной мере относится к стилю мышления сегодняшней пермской мэрии.
Пурга и кутерьма.