«С детства рисовал человечков и подписывал «Я всех убью»: как в Прикамье предотвратили новый «Колумбайн»

Ранним утром 12 ноября 2019 года в деревне Бигичи Галина и ее сын перебирали по слякоти к автобусной остановке, чтобы доехать до Чердыни к наркологу. 15-летний подросток, которому психиатр назначили обследование, был в старой куртке. За месяц до поездки женщина дала ему 3 тыс. рублей на новую одежду, но вместе с двоюродным братом парень пропил деньги и огрызался, когда ему напомнили об этом. Галина приблизилась к сыну, чтобы отряхнуть рукав от налетевшей грязи, и несколько раз коснулась плеча, где неестественно что-то торчало. Задев, она сразу поняла — нож.

Галина вспоминает обстоятельства того дня, пока мы идем к ней домой: «Д. начал ругаться и дергаться — вырывался, когда я пыталась схватить его за куртку». Женщина разозлилась и решила проучить сына, который к врачу ехать отказался. Села в автобус, доехала до города, где в полиции хотела написать заявление, «чтобы просто проверили сына и припугнули». Но заявление в итоге якобы писала под диктовку сотрудников. «Велели прибавить, что он угрожает ножом», — добавляет Галина.

Полиция приехала к семье Костиных на следующий день. Испугавшийся парень сразу провел их в баню и показал, где лежит нож. Но полицейские продолжили: залезли в комод, кровать, ящики с бельем, проверили родительскую и детскую комнаты. В итоге захватили с собой его компьютер, от которого выпросили у подростка пароль, телефон и тетрадку, лежавшую под подушкой. «Я даже и не врубилась. Думаю, откуда налетели тут, сразу обыскивать. Говорю: «Где понятые, где что?!» — «Зачем? У нас видео. Нынче можно так снимать», — объяснили они женщине.

К вечеру у полицейских уже было решение о проведении психиатрической экспертизы. Галина дрожала и не понимала, что происходит: «Попросили доехать до Вильгорта, чтобы там под видеозапись описала, охарактеризовала Д. с самого рождения. Зачем? Ничего не сказали. Думаю, положено, значит, положено».

В следующий раз сына она увидела только через неделю — на очной ставке, когда ему предъявили обвинение о подготовке к убийству двух и более лиц, среди которых его учителя и школьники.

По статистике УФСБ и ГУ МВД по Пермскому краю, с января 2019 по лето 2020 года в Пермском крае выявлено 39 подростков — сторонников «Колумбайна» (от названия школы в Америке, где 20 лет назад двое старшеклассников расстреляли десятки учеников). Особое внимание к проблеме подросткового скулшутинга (вооруженного нападения учащихся) появилось после трагедии в январе 2018 года, когда двое парней устроили резню в пермской школе №127. Во время нападения 17 человек получили ранения, а учительница, которая защищала детей, попала в реанимацию, но смогла выжить.

В течение года по стране прокатилась волна нападений на учащихся школ и техникумов. В мае 2019 года в Саратовской области семиклассник пришел в школу с топором и ударил им по голове 12-летнюю девочку, а в Казани 17-летний подросток взял в заложники учеников гимназии № 7. Самым громким стало нападение Владислава Рослякова на студентов техникума в Керчи. Жертвами стали 20 человек, еще 67 получили ранения. По мнению следователей, этот список мог продолжить сын Галины из деревни Бигичи.

Класс коррекции

На холме около разрушающейся церкви в Вильгорте стоит старая кирпичная школа, в которой учился сын Галины. На двери наклейка — «ведется видеонаблюдение», металлодетекторов внутри нет. Здание пропахло краской — косметический ремонт, пока ученики на каникулах. Стулья стоят на партах, в библиотеке разбросаны книги, директорский кабинет открыт, но там пусто. Спустя несколько минут со второго этажа спускается завхоз и объясняет, что директор Нина Афанасьевна сейчас в отпуске. Но после звонка уточняет, что «в Перми на встрече с какими-то школьниками».

На двух этажах учатся старшие классы: с пятого по девятый. Младшие школьники проходят программу в здании детского сада по соседству. Вместе с обычными учениками на этаже обучают ребят из коррекционного класса. Среди них был 15-летний Д. «Тихий, спокойный и малообщительный», — вспоминает девочка, идущая из киоска. Школьница прячет глаза под челкой, когда рассказывает про бывшего одноклассника. «Никогда с ним не общалась. В школе у него почти не было друзей, на переменах «залипал» в телефоне… Никогда его не били», — опережает вопрос девочка.

Она была одной из тех, кого опрашивали уже во время следствия. Из материалов дела (имеются в распоряжении Properm.ru) следует, что следователи допросили как минимум 15 несовершеннолетних. «Характеризую его как замкнутого, тихого, необщительного. О том, чтобы его кто-то избивал, не слышал», — повторяется в показаниях детей.

Школьная программа давалась парню тяжело, отмечают социальные педагоги. Был неусидчив, пропускал занятия, задания выполнял после уговоров. Был хитрым и часто врал, матерился в адрес учителей и перед школьниками, хамил техперсоналу. «Играл на публику, мог встать и уйти с урока, говорил, что ему скучно. Но когда в младших классах стал учиться по индивидуальной программе, стал вести себя спокойно — не было зрителей. Соблюдал требования к одежде и правила поведения», — пояснила во время следствия бывшая учительница. Еще один педагог считает, что несмотря на характер, Д. был «умным парнем и, хотя учился в коррекционном классе, мог правильно мыслить и осознавал свои поступки».

О буллинге проблемного ученика в школе свидетели говорят мало. Только двое из 15 школьников упомянули на допросе, что его бил и травил один одноклассник. Со слов Д., которые в материалах дела повторяют его знакомые, директор якобы тоже знала о насилии, но ничего не предпринимала.

Дом на улице Средней

Д. с родней жил в 5 км от Вильгорта — в деревне Бигичи. На Средней улице живет его семья. Мама Галина Филюшкина родилась в Камгорте, но все детство провела в детдоме — «мать пила, поэтому и забрали». Крепкая с виду женщина чуть сутулится и постоянно держит внизу скрещенные руки — правая разгибается не полностью, на внутренней стороне локтя зашитая рана. До рождения Д. у Галины уже было два сына, дочь и судимость за убийство:

«Первый муж много пил. Тогда были «Рояли» (алкогольный коньячный концентрат), взяла, развела. Он мне говорит: «Че слабо развела? Отравить нас захотела?» Пошел в комнату, с печки достал нож. Он коров пас, всегда ножи были. И давай на меня [идти с ножом]. Я Юрика взяла и говорю: «Режь двоих». Он развернулся, я Юрку поставила, в шоке напала на него. Да, я не скрываю. Должны бы дать как-то самозащиту или состояние аффекта. Мне дали умышленное».

В колонии Галина провела три года, а на свободе вышла замуж за другого мужчину и родила от него Д. Женщина отмечает, что у того были проблемы с психикой. «Много пил, мы разошлись и тогда уже не жили вместе. Потом он повесился», — затягиваясь говорит женщина.

С новым — третьим — мужем Галина живет уже 11 лет. Когда мы заходим во двор двухквартирного дома, он безучастен — колет дрова. Старшая дочь — 18-летняя Марина гуляет на поляне с младенцем. Лаем встречают собаки. «Эту дворнягу Д. нашел в Камгорте, притащил, не выгонять же», — рассказывает Галина, пока ведет вдоль забора в предбанник. 14 ноября здесь полицейские нашли нож. Женщина приподнимает банный веник, под которым все еще лежит точило и ведет в дом, где нас резко встречает запах пирогов: «Опека сегодня была. Говорю: «Что ходите? Д. уже нет. Марине 19-й год. Что меня ходить проверять?»

Галина вспоминает, что в детском саду сын был гиперактивным, было заметно, что не успевает за программой. С семи лет состоял на учете у психиатра с диагнозом «дизартия», а также признаками легкой умственной отсталости. «Может, от отца перешло», — думает женщина. Но назначенное лечение парень и родители игнорировали: «Один врач такие назначает таблетки, другой другие. Он от одних начал хрюкать или кашлять, как старенький. Подумали, ну нафиг, не стали принимать».

Галина показывает дневник, в котором страницы не заполнены, но в конце выставлены оценки: в основном тройки, пятерка по физкультуре. «Врал, мог украсть деньги, чтобы задонатить на игры: танчики, Warface. Однажды 15 тыс. рублей снял с карточек, но всегда помогал по хозяйству, готовил, хотел идти учиться на повара. Хотел мир повидать», — оправдывает сына женщина.

В августе 2014 года подросток сообщил о минировании здания полиции. «Одни звонили в скорую, а мой позвонил в 02. Слабо или не слабо», — пересказывает показания, которые давала в суде Галина. В ноябре 2017 года парень попался на краже. «Ну увезли мотоцикл. Потом вернули», — продолжает Галина. Решения судов мать не помнит. Про семью Д. в Вильгорте знают немного, но поговаривают, что Галина выпивала. Такую же оценку дают свидетели по делу школьника. Привычка матери затянула и Д., — впервые пьяным его поймали осенью 2019 года: «Когда выкопали с двоюродным братом картошку, напился зачем-то. А может с той передачи по телеку пошло».

Тетрадь смерти

В годовщину трагедии в Керчинском колледже 17 октября 2019 года по телевизору на России-24 показывали сюжет о Владиславе Рослякове, который расстрелял более 20 учащихся и персонал учебного заведения, пострадали 67 человек. Нападение стало крупнейшим по числу жертв в учебном заведении в новейшей истории Европы.

Д. видел тот сюжет и, по материалам следствия, заинтересовался «Колумбайном», а Рослякова сделал своим кумиром. Завел «Дневник убийцы: начало!» и «Дневник убийцы другой», в которых стал описывать свой план: «Достать деньги, достать оружие, сделать СВУ (самодельное взрывное устройство), выждать момент, убить минимум 50 человек».

«Я не читала его [блокнот], не знаю. Как-то зашла, видела рисунок: ружье нарисовано, сколько-то человечков стоит, трубку телефона видела. Может, он что-то из игры тут нарисовал?» — рассуждает мать. Парень с детства рисовал в тетрадях человечков с оружием в руках, а рядом подписывал «Я всех убью», вспоминала во время опроса еще одна бывшая учительница.

Две недели Д. все больше углублялся в тематику «Колумбайна» и вел переписку с пользователями под псевдонимами Кристофер Леманн и Вайт Шадов, с которыми познакомился в социальных сетях. Об этих сторонниках скулшутинга и их судьбе после расследования в материалах дела ничего не говорится, но они поддерживали парня в его замысле: расстрелять минимум 50 человек, а после того, как он наказал своих обидчиков, покончить жизнь самоубийством.

В ноябре Д. поделился планами с двоюродным братом, но подросток, судя по показаниям, «только рассмеялся» и «послал его подальше», хотя родственникам или полиции о намерениях Д. не рассказал.

На рыбалке в начале ноябре Д. спросил у своего дяди Василия Костина, может ли тот помочь ему купить ружье и уточнил, какое лучше подходит для перезарядки: одноствольное или двуствольное. В материалах указано, что с детства Д. ходил на охоту с дядей, поэтому умел обращаться с ружьем. Но Галина не верит, что сын умел им пользоваться, тем более купить и довезти его до школы.

Через несколько дней после разговора с дядей Д. сам набил иглой на внутренней стороне предплечья слово «колумбайнер». Василий Костин в показаниях рассказывает, что видел татуировку, но о смысле надписи спрашивать не стал. И он все же пообещал помочь купить ему ружье 16 калибра.Такой разговор был накануне задержания школьника (с 10 по 12 ноября), указано в материалах дела. Тогда Д. пришел домой и вновь связался с Кристофером Леманном, чтобы узнать, где купить патроны. Как стало известно Properm.ru, аккаунты собеседников Д. впоследствии заблокированы Роскомнадзором по решению суда. Личности пользователей не раскрываются.

Оперативник ФСБ по Пермскому краю, который вел дело Д., отмечает, что парень отвечает всем признакам «колумбайнера», а отсутствие СВУ не помешало бы ему воплотить план в жизнь. К делу подключились сотрудники УФСБ по республике Крым и Севастополю. «Совместная работа с ГУ МВД по Пермскому краю позволила предотвратить нападение, схожее по сценарию в Керчи», — говорится в пресс-релизе СУ СК по Пермскому краю. В чем именно заключалась их работа, в материалах дела не раскрывается.

По версии следователей, исполнить свой план осужденный готовился на школьной линейке 2 декабря, но якобы передумал накануне задержания. «Переписку он удалил как раз в ночь с 12 на 13 ноября. Дернуло меня съездить. Заставили написать, — говорит Галина. — Я думала, административка насчет ножа будет, поговорят с ним, а там давай копать. Ноутбук увозили на экспертизу, чтобы восстановить, с кем он переписывался. Может, это боты или кто».

Ночь на 14 ноября он провел в терапевтическом отделении Чердыни, а затем неделю в психиатрической больнице на Банной горе в Перми. В то время у него уже был статус подозреваемого. Галина утверждает, что во время первого допроса сын еще был под лекарствами. Тогда он рассказал, что план зародился в сентябре, когда несколько одноклассников избили его, за это он хотел им отомстить. Уже весной, как рассказывает Галина, сын сообщил, что не помнит событий первого допроса. Но следствие посчитало, что таким образом школьник просто хочет уйти от наказания.

В январе была проведена психиатрическая экспертиза, которая показала, что когда Д. планировал убийство, у него отсутствовало какое-либо психическое расстройство, а его действия носили целенаправленный характер. При этом он также может давать показания по делу и участвовать в следствии, но с учетом интеллектуальной недостаточности, не мог осознавать характер своего процессуального положения и нуждался в законном представителе и адвокате.
При этом эксперт все же сделал вывод о том, что у подростка были выявлены нарушения, которые «ограничивали его возможность в полной мере осознавать реальный характер и общественную опасность своих действий и руководить ими». Но эти факты повлияли только на вторую часть приговора.

3 июля на заседании Чердынского районного суда Д. вынесли приговор по ч.1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ («Покушение на убийство»): три года колонии и принудительное лечение в амбулаторных условиях. Ноутбук, два блокнота с записями, шорты, футболку, рубашку, пару носков и перчатку суд постановил уничтожить. Мать говорит, что подавала апелляцию на приговор, но в суде информацию не подтвердили.

«Я понимаю, что ему нужно лечение. На суде так и сказала. Но в колонию… Я даже рисунок нарисовала (там пушки стоят у суда) и показала на заседании. Это значит, что я надумала расстрелять здание суда? Если по рисунку рассуждать? — не понимает женщина. - Говорила ему перед судом: «Терпи ты как-нибудь, будь без нарушений». А его на заседание в карцеровской одежде привезли. Судья спрашивает: «Д., что у тебя за форма?», а он отвечает — «Я пожелал всем спокойной ночи». Проорал точнее. Отправили в карцер. Ему надо лечиться, а его там мурыжат».

Д. провел 10 месяцев под стражей до приговора. Каждый день ему зачтется за полтора, и он выйдет на свободу в ноябре 2022 года, если не добьется условно-досрочного освобождения. Все это время он будет проходить принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в колонии для несовершеннолетних в Гамово.

Иллюстрации: Диана Заднепровская для Properm.ru