Posted 24 июня 2021,, 02:42

Published 24 июня 2021,, 02:42

Modified 2 марта 2023,, 14:33

Updated 2 марта 2023,, 14:33

Почему школы не хотят брать детей с ОВЗ. И почему Минобр считает, что с их финансированием все в порядке

24 июня 2021, 02:42
Татьяна Зырянова
В образовании Пермского края сложилась ситуация, которая, по мнению общественников, нарушает права детей с ограниченными возможностями здоровья. Им положено повышенное бюджетное финансирование только если они учатся в коррекционных школах. А если они идут в обычную школу, то финансирование становится во много раз меньше. В итоге получается, что у обычных школ нет никакой заинтересованности в развитии инклюзии.

В Пермском крае подушевое финансирование школьников, сумма «за душу» зависит от того, в какой школе учится ребенок: обычная, «элитная», коррекционная. Общественники категорически не согласны с таким подходом, и считают, что сумма должна зависеть от того, какой ребенок учится, а не от того, в какой школе он учится.

По словам президента общественной организации «Счастье жить» Анастасии Гилевой подход, который предлагают они, укладывается в логику 273 ФЗ «Об образовании». «По федеральному закону финансирование должно зависеть от необходимости создания особых образовательных условий ребенку, вне зависимости от места его обучения», — поясняет Анастасия Гилева.

Деньги за ребёнком, а не за школой

В законе «Об образовании» есть понятие «обучающийся с ограниченными возможностями здоровья» (ОВЗ). Это человек, имеющий недостатки в физическом и (или) психологическом развитии, подтвержденные психолого-медико-педагогической комиссией (ПМПК). Для него должны быть созданы специальные условия — основная общеобразовательная программа должна быть адаптирована в соответствии с категорией детей с ОВЗ. Учиться он может в любой школе.

Финансирование возложено на субъекты РФ. При этом региональные власти обязаны обеспечить госгарантии на получение «общедоступного бесплатного начального, основного, среднего общего образования для учеников с ограниченными возможностями здоровья».

Еще в 2016 году правительство Пермского края установило зависимость норматива финансирования от того, в каком учреждении обучается ребенок. В итоге в коррекционную школу за одним и тем же ребенком «пойдет» сумма в 3,8 раз больше, чем в обычную школу.

В Федеральном законе РФ «Об образовании» в ст. 2 п. 27 закреплено понятие «инклюзивное образование», которое заключается в обеспечении равного доступа к образованию для всех обучающихся с учетом разнообразия особых образовательных потребностей и индивидуальных возможностей.

По постановлению регионального правительства расходы на получение образования ребенка с ОВЗ в классе инклюзии составляет 33,4 тыс. рублей в год. Расходы на такого же ребенка с ОВЗ в коррекционной школе составляют 112,4 тыс. рублей в год.

То есть один и тот же особенный ребенок «приносит» за собой в разные школы разный объем финансирования, хотя по факту вне зависимости от учреждения, каждое должно обеспечить реализацию адаптированной образовательной программы, проведение коррекционных занятий (логопед, дефектолог и психолог), предоставление тьютора или ассистента.

«Такой подход приводит к грубому нарушению прав ребенка на образование и к тому, что общеобразовательные школы всеми способами стараются избежать приема ребенка с ОВЗ в обычный класс, поскольку затраты на создание условий для его обучения абсолютно не покрываются выделенными денежными средствами», — поясняет Анастасия Гилева.

При этом в законе существует только одно понятие — «образовательная организация», которая реализует основную общеобразовательную программу и нет их деления на типы и виды.
А родители имеют право выбирать (с учетом мнения ребенка, с учетом рекомендаций ПМПК) организацию, осуществляющую образовательную деятельность.

Но на практике получается, что права выбора нет. По словам Анастасии Гилевой, родители сталкиваются с жестокой реальностью: прописанные в заключении ПМПК «особые образовательные условия» никто не торопится создавать.

Даже «коррекционные школы», которые получают больший объем финансирования на ребенка, не предоставляют необходимых ассистентов и тьюторов для качественного образования детей с ОВЗ. И вынуждают родителей переходить на домашнее или семейное образование. «Нет реальной инклюзии в общеобразовательных школах, если не брать в пример красивые отчетные цифры с детьми легкой степени умственной отсталости или с детьми, которые нуждаются в организации только доступной среды. Они и ранее обучались при подобных организованных условиях», — объясняет Анастасия Гилева.

Родители детей с ОВЗ считают, что в том числе из-за этой ситуации с финансированием школ, а не детей, возникают конфликты в образовательных учреждениях, где есть инклюзивные классы. В Перми уже были случаи, когда руководство школы отказывало ребенку с ОВЗ в приёме в школу. А в одной из школ, много и плотно работающей в этом направлении, постоянно возникают конфликты между учителями, учениками, родителями. Все эти конфликты получают развитие в социальных сетях.

Что говорят в министерстве образования?

По данным министерства образования Пермского края, норматив в коррекционной школе не может быть равен нормативу в общеобразовательной школе, так как «он в первую очередь зависит от количества учащихся в учреждении». В небольших — в среднем 100 человек — коррекционных школах норматив на одного ребенка выше, чем в обычной школе, так как оплата труда административного и обслуживающего персонала распределяется на меньшее количество детей. При этом остальная часть норматива, приходящаяся на оплату труда логопедов, психологов, дефектологов, в школе с инклюзией практически одинакова по сравнению с коррекционными школами.

Минобр отмечает, что норматив на инклюзивного ребенка в общеобразовательной школе увеличен в два раза по сравнению с нормативом на «нормотипичного» ребенка, что позволяет оплачивать труд узких специалистов. То есть обычный ребенок обычной школе «приносит» примерно 16,7 тыс. рублей в год.

«Дополнительные средства на оплату административного и обслуживающего персонала в общеобразовательной школе не требуются, — сообщают в министерстве. — Также на разницу финансирования влияет, что в коррекционной школе выстроена система трудового обучения как приоритетного. В таких школах содержится большое количество специальных кабинетов по 8–10 профессиям, в общеобразовательной школе же такое предусмотреть невозможно».

На замечания общественников о том, что разница в финансировании тормозит развитие инклюзии, в минобре возражают: «Нет, тому подтверждение увеличение количества детей, получающих инклюзивное образование — за последние три года их число возросло на 27% и составляет почти 12 тыс. человек».

«Бытовое представление о расчете нормативов финансирования образовательных организаций ведет к неправильной трактовке сопровождения детей-инвалидов и детей с ОВЗ в целом. Любой норматив не считается арифметическим путем», — прокомментировали в минобре.

  • В системе дошкольного образования обучаются 9493 детей с ОВЗ, из них с инвалидностью 843 ребенка.
  • В системе школьного образования — 25203 детей, в том числе с инвалидностью — 1395 человек.
  • В средних профессиональных образовательных организациях — 2422 детей (105 из них с инвалидностью).

Что просят родители?

В качестве успешного примера общественники и родители приводят детские сады — по ним удалось добиться того, что средства «идут» за ребенком.

Родители детей с ОВЗ обратились к губернатору Пермского краю Дмитрию Махонину с просьбой провести тщательный анализ и оценку расчетов подушевого финансирования расходов на образование. Они считают, что существующий порядок приводит к нарушению прав детей.

Родители просят внести изменения в нормативно-правовые документы, установить расходы на ребенка «не из расчета нахождения его в том или ином учреждении, а исходя из реальной потребности в создании для него особых образовательных условий, определенных в заключении ПМПК».

"