Posted 31 августа 2021,, 02:30

Published 31 августа 2021,, 02:30

Modified 2 марта 2023,, 14:12

Updated 2 марта 2023,, 14:12

Почему инфекционистов готовили к эпидемии в 2018 году. Интервью с экспертом Минздрава РФ

Почему инфекционистов готовили к эпидемии в 2018 году. Интервью с экспертом Минздрава РФ

31 августа 2021, 02:30
Ольга Седурина
Фото: Properm.ru
В Пермском крае две недели работала группа экспертов Минздрава России. Один из экспертов - эпидемиолог Национального медицинского центра радиологии Минздрава Светлана Осадчая. Журналист Properm.ru Ольга Седурина расспросила гостью о том, как развивается пандемия COVID-19 в России и чем больницы Прикамья отличаются от медучреждений в других регионах.

— Светлана Николаевна, сколько на сегодня регионов с подобными инспекциями объехали, с какой целью приезжали, что увидели в больницах Пермского края?

— Я лично с комиссией Минздрава России изучала всего два региона: Комсомольск-на-Амуре и Пермь. Подобные бригады работают от министерства здравоохранения по всем регионам страны. Наша задача — оказание консультативной и организационно-методической помощи. Мы не едем с проверкой, мы едем оказывать помощь регионам, поделиться накопленным в центральных клиниках опытом.

Нас отправили в Пермский край в связи с резким ростом заболеваемости COVID-19. Мы работали с увеличением заболеваемости, наша помощь заключалась в совместном с местными медиками пониманием причин, построением работы в реанимациях и в приемных отделениях больниц. Мы работали с организацией ковидных госпиталей по приему пациентов, по маршрутизации сотрудников и пациентов, по соблюдению санитарно-противоэпидемического режима. В нашей группе были эпидемиологи и реаниматологи. Мы посмотрели обеспеченность медиков средствами индивидуальной защиты, лекарственными препаратами, оборудованием.

— Удалось ли выяснить причины роста числа заболевших? Как мы понимаем, наш регион находится на одном из ведущих мест в России по приросту.

— Пермский край по показателям заболеваемости на 11 месте. Обычно изучают первую десятку лидеров. Сейчас Москва на первом месте, Санкт-Петербург на втором. Пермский край — на 11, не в десятке, но совсем рядом. Оценивать, почему произошел рост заболеваемости населения мы не можем, потому что мы узко смотрели именно то, как направляются пациенты из приемного отделения в больничную палату, как устроено все в реанимациях, какие здесь могут быть допущены ошибки, как оказывается медицинская помощь больным.

Почему рост произошел, это уже будет изучено пермскими Минздравом и Роспотребнадзором на основе всего собранного ими материала. Это организации отвечают за все, включая соблюдение населением масочного режима в магазинах, местах, где находится большое количество людей, на производствах — везде, где есть скопление людей. Например, у вас же на выходные закрывали торговые центры, это делалось как раз после анализа эпидемического процесса.

— То есть массовое скопление людей остается ведущей причиной распространения пандемии?

— Конечно. Места скопления людей, несоблюдение дистанцирования могли повлечь за собой серьезный рост. Я много ходила по Перми, заходила в магазины, мы, наверное, одни были в масках.

Можно рост заболеваемости в Пермском крае связать с миграцией населения. Сейчас отпуска. В августе все начали возвращаться, готовиться к школе, учебе, это тоже могло поспособствовать росту заболеваемости. Если резюмировать причины резкого прироста числа заболевших, это отсутствие масочного режима, несоблюдение социальной дистанции. Нет настороженности в вопросах обработки рук. Вакцинация.

Вакцинация сегодня — один из методов, способов сдерживания инфекции — он в регионе организован хорошо. Доступность абсолютно есть. Здесь вопрос к населению, работе с населением в плане санпросветработы, заинтересованности в вакцинации. В Москве пошли по пути такому: машины разыгрывают еженедельно среди вакцинированных.

В Москве хотя бы на подбородке маски носят все, а в Перми даже и этого нет. В глаза бросается отсутствие масок, несоблюдение дистанции. Проблемы с популяризацией вакцинации. Мы этим вопросом специально не занимались, но обеспеченность вакцинами мы смотрели. В Прикамье в достаточном количестве есть разнообразные вакцины, организованы пункты вакцинации, есть прививочные бригады, которые обучены, созданы все условия для вакцинации населения. Насколько активно вакцинируется население, я не могу сказать, поскольку мы этот вопрос не изучали, но информации, вовлечения не хватает.

— Думаете, это работает?

— Работает. Раз в неделю где-то публикуют, что очередной человек выиграл машину. Пенсионерам Собянин сделал скидки, дополнительные деньги на социальную карту. По тысяче рублей они, по-моему, получали. Москва идет по этому пути: заинтересовать людей в вакцинации, и люди активно прививаются. В Перми тоже можно было бы придумать небольшие меры материального стимулирования, исходя из бюджета и возможностей. В Москве, безусловно, побольше денег.

С другой стороны, мы в сторону материального стимулирования идем, а должна быть нормальная планомерная санпросветработа. Люди должны понимать, что мы все вакцинируемся с самого рождения, при рождении нас уже вакцинируют против туберкулеза и далее по календарю прививок и ни у кого это отторжения не вызывает. Почему-то до ковида мы спокойно относились к вакцинации. К сожалению, Россия, которая разработала вакцины достаточно хорошего качество по эффективности и безопасности, находится на 78 месте среди стран по двукратной (полной) вакцинации населения.

— Я фанат системы здравоохранения, разработанной академиком Николаем Семашко. Весь мир работает по его принципам — организация процесса, эпидемиология, вакцинация. Почему мы отошли от нее?

— Потому что санитарную службу в современной России разделили на Роспотребнадзор, центр гигиены, центр профилактики. В Роспотребнадзоре разрешили работать не медикам, юристам, экономистам. А оценку санитарного состояния учреждения все-таки должны делать медики, которые имеют соответствующее образование и опыт работы. Поэтому научные подходы ушли на второй план, на первый вышли нормативы.

— Насколько было бы проще, более грамотно решать вопрос эпидемии ковида, если бы те же инфекционные отделения у нас были построены с боксированными палатами, с отдельными входами с улицы, как это полагается?

— Вообще в инфекционной службе России, это произошло и в Пермском крае, в начале этого столетия произошла оптимизация, когда были сокращены довольно эффективно работающие инфекционные стационары, построенные по всем принципам эпидемиологии.

Планировка такого «правильного» инфекционного стационара позволяет пациентов с различными инфекциями изолировать в разные боксы, проводить эффективное лечение, исключать все риски реинфицирования других пациентов, перекрещивания инфекций. Сейчас при перепрофилировании разных стационаров это сделать невозможно, сейчас пандемия, огромное число людей, требующих лечения в стационаре.

Конечно, сегодня надо уделять большое внимание четкому зонированию на отдельные помещения для пациентов с подтвержденным ПЦР, и для пациентов, у которых не подтвержден ПЦР, у них какие-то клинические проявления. Необходимо четкое соблюдение режимных моментов. Нужно исключать перекрещивание потоков таких пациентов. Мы не можем все проблемы в существующей ситуации не исключить, но можем минимизировать.

После окончания пандемии надо перестраивать инфекционную службу, если с ковидом справимся, пересмотреть отношение к ней, построить нормальные инфекционные стационары. Мы перестали инфекциям уделять внимание как серьезным болезням, а это в корне неверно.

Нигде давно широко не афишировали цифры по инфекционным заболеваниям - сколько человек с каким. Мы носители микробов и вирусов, мы их беспрерывно выделяем в окружающую среду. Столько есть заболеваний бактериальных банальных — дизентерии, сальмонеллёзы — а это все несоблюдение санитарных норм: руки плохо помыли, продукты неправильно храним. Этому вопросу (санпросветработе) перестали уделять внимание. Мы в политику ударились при лечении коронавируса, но совершенно забыли о банальных вещах, когда надо мыть руки, как надо правильно хранить продукты.

И вдруг оказывается, что руки надо мыть часто. Покупать свежие продукты, правильно их хранить, соблюдать температурный режим. А кто об этом в современном мире серьезно задумывается? Никто. Купили, пошли, съели тут же.

Вспомните, тоже простой метод профилактики в СССР: проветривание помещений — это было обязательным условием. Сейчас у нас кондиционеры, которые никто не обследует, хотя есть жесткие требования по нормативным документам, по обслуживанию и содержанию систем кондиционирования, по обследованию на легионеллы. Кто исследует воздух, который они перерабатывают? Никто.

Мы этому перестали уделять внимание, вот и результат получили. Соблюдение порядка и чистоты, проветривание воздуха дает очень хороший результат. Дешево и сердито, как говорится. Никаких особых затрат. Просто надо это понимать и делать.

— Почему стали тяжелее болеть? Вроде вакцинируемая потихоньку, должно быть наоборот.

— Одни в качестве причины говорят, что это индийский штамм. Я понимаю, что речь идет о вариациях одного штамма, любой микроб или вирус все равно мутирует, потому что любое живое существо, микробы и бактерии хотят жить. Никто из них не умирает, сложив ручки, потому что придумали вакцину или таблетку. Они начинают тоже мутировать.

Как бы мы не хотели думать, что они одноклеточные и низшая ступень развития, они очень хорошо приспосабливаются. Например, создают бактериальные пленки, под ними прекрасно размножаются и живут, ждут хороших условий. В этой пленочке есть входы и выходы, они продолжают дальше себе размножаться и перемещаться. Они работают на сохранение себя, как и вирусы.

Как выглядит эпидемиологический процесс при эпидемии? Вирусы, бактерии приходят и уходят в резервацию, то есть не исчезают, просто прячутся, а когда наступает благоприятный момент, они выходят наружу, показывают себя во всей красе. Тогда и начинается рост заболеваемости, вирус какое-то время «бушует». Потом опять уходит в резервацию. И снова — передохнули, набрались сил, опять вышли. Вот так волнообразно течет эпидемиологический процесс.

Сейчас же грипп мы особо не фиксируем? Потому что он ушел в резервацию, а ковид вышел. Они антагонисты. Вирус гриппа залег, думает: «Зачем я буду конкурировать с Ковидом, сейчас Ковид меня съест. Я лучше лягу на дно, перележу, пока ослабнет, потом я выползу». Это банально, но в природе все так функционирует. Сейчас где ОРВИ другие? Они банально залегли на дно, набираются сил.

Ковид сейчас, понятно, мутирует, потому что новый вирус, он должен самоутвердиться. Раз есть средства воздействия на него, он вырабатывает механизмы защиты. Поэтому и клиника по-другому проявляется. Если раньше говорили, что болеют люди старшей возрастной группы, сейчас болеет молодежь, очень тяжело болеет. Почему болеет, на сегодня никто не знает. В группе риска до сих пор остаются пациенты с ожирением, хроническими заболеваниями, все равно говорят, что возрастные, но молодых больше становится. Так все быстро в науке не происходит, это все будет анализироваться.

— Как вы думаете, COVID-19 уйдет в резервацию, как SARS в 2013 году, который тихо пришел, тихо ушел, настолько тихо, что мы не ощутили прошлую пандемию?

— Где-то Сарс живет. Когда в 2012–2013 году о нем говорили, мы особо не прочувствовали его. Где-то рядом он был, но это все было не с нами — такое было ощущение. На тот момент никто не делал акцент на этих цифрах. Да, наука была, статистика была. Люди, в чьей компетенции это было, они все это мониторили, но как-то нас не пугали этим. Не было на таком высоком уровне прицельного внимания, таких мер, хотя были методические рекомендации. Он же внесен в перечень особо опасных инфекций до сих пор, никто со счетов не сбрасывал.

— Итак, тяжесть заболевания растет и Пермский край — регион с высокой смертностью. Почему? Плохо лечим?

— Сегодня посмотрела Пермский край, да, цифра была приличная. 23 августа я делала доклад, в Питере на 100 тыс. населения около 300 человек, а Пермский край — 146 человек на 100 тыс. населения, это высокий показатель смертности.

Хотя медикаментов в Пермском крае достаточное количество, есть, чем лечить. Уровень подготовки реаниматологов, наши эксперты оценили на достаточно высоком уровне компетенций, подготовленности, соблюдения стандартов оказания помощи. Кулуарно коллеги мне сказали, что удивлены, что в Перми есть стационары лучше, чем в Москве.

Но причина высокой смертности скорее всего, в первую очередь в том, что медикам надо приложить все силы, чтобы люди не доходили до реанимационных отделений. Помощь вам могут оказать, но врачи не всесильны. У каждого человека подключаются свои механизмы: хронические заболевания, осложнения, избыточный вес. Нужно максимально приложить усилия, чтобы пациенты начинали получать лечение в самом начале болезни.

То, что мы видели в поликлиниках, везде созданы отдельные кабинеты и входы для лихорадящих больных, есть отдельные бригады. В амбулаторном звене есть кабинеты вакцинопрофилактики, кабинеты забора мазков из носоглотки. Для здоровых, пришедших на вакцинацию людей созданы отдельные от других пациентов коридоры. Есть разобщение потока пациентов поликлиник и тех, которые приходят на вакцинацию и на забор мазков.

Пока могу сказать так: то, что мы видели, у меня не вызвало ощущения, что это не соответствовало требованиям нормативных документов. Если сказать об информационных технологиях, создан единственный информационный колл-центр, мы сделали контрольную закупку. Звонили операторам, проверяли время дозвона до операторов. Он составил в среднем три минуты. Это в пределах нормы, достаточно хорошее время, чтобы дождаться, получить информацию, куда поехать, обратиться или записаться к врачу.

Мы посетили станцию скорой медицинской помощи, посмотрели организацию процессов. Есть электронные табло с картой региона, в реальном времени видно передвижения всех машин скорой помощи, всех подстанций. Там есть информация, о всех бригадах на выезде, где есть врач, где фельдшер, можно проследить, какая бригада где была, какие ковидные бригады, сколько свободных ковидных бригад. Диспетчер, все это отслеживает. Вся картина оказания скорой помощи унифицирована.

— Вы были в МСЧ №1, с которой связана история гибели пожилой пациентки, которой, по мнению родных, в принципе не оказывалась помощь. Какие впечатления?

— Там три месяца назад был назначен другой главный врач. Сейчас на нас медики там произвели хорошее впечатление. Они сами сказали, что им достался очень сложный объект с массой проблем. Но они работают, они заинтересованы что-то поменять. А на это минимум год надо, если не больше. Они это признают. Дай бог, чтобы все у них получилось.

В целом, где мы были, где перепрофилированы стационары. Конечно, нужно грамотное перепрофилирование, а таких специалистов в Пермском крае нет. Мы объясняли коллегам на местах, как из существующих помещений построить аналоги инфекционных больниц. Где-то надо было возводить перегородки, где-то наоборот сносить. Показывали, как просто можно оборудовать вход и выход в грязную зону, как сделать шлюз.

Возведение из гипсокартона банальных перегородок, какую-то дверь поставить, сделать условное зонирование, шлюз — уже решает массу проблем. Нюансов много. Санобработка, дезинфекциям… Да, правила общими фразами написаны. Я порекомендовала вашему Минздраву найти специалиста ответственного, обучить. Без него мы никак не обойдемся.

Сейчас же мы к чему пришли в здравоохранении, все врачи в большинстве узкие специалисты. Они знают свои манипуляции, свою тему, может быть на очень высоком уровне, и все. Когда начинаешь чуть-чуть разговаривать: а знаете ли вы как надо правильно одеться в оперблок? У них глаза расширяются: а как-то специально надо одеться? Руки как обработать? А операционное поле? Как вы должны себя вести? Как соблюдать все санитарные моменты?

Я им всегда так говорила: «Вы можете простоять 6 часов у операционного стола и сделать великолепно операцию на открытом сердце, на желудке — тяжеленную операцию, 6-7 часов простоять у операционного стола, но, если вы не будете соблюдать правила септики и антисептики, любая присоединившаяся инфекция перечеркнет ваш титанический труд, может привести к плачевным результатам и последствиям. Может присоединиться та же самая бактериальная инфекция, которая даст нагноения, осложнения, что перекроет все труды».

Эти вопросы асептики и антисептики очень важны для врача. И легкомысленность наша в последнее время, возможно, и привела к такой вещи, как пандемия коронавируса. Мы же все еще не знаем, что такое ковид. Мы его лечим, но не знаем, как все может закончится, как это может пройти.

По аналогии. Стационар клиники скорой помощи. Пациенты поступают не обследованные. У них берут анализы в приемном отделении, а результаты через несколько дней приходят ВИЧ, гепатиты. А сегодня многие ординаторы не знают, как себя защитить при работе с такими пациентами, что делать, когда перед тобой ВИЧ-инфицированный. Они понятия не имеют, как себя защитить, что надо надеть две пары перчаток, что при проведении операции такому пациенту надо надеть очки, чтобы кровь при проведении манипуляции не попала в глаза. Вообще не понимают. Народ не знает, не обращает внимания, хотя есть документы, целый алгоритм по эпиднастороженности.

— Насколько вообще это для нас полезная история, чтобы вспомнить о принципах эпиднастороженности, лечения инфекционных болезней? Насколько это хороший опыт? Он же молодец, этот ковид, сказал: «Ребята, вы расслабились, перестали соображать, что вы делаете».

— Это опыт, который встряхнул весь мир, заставил пересмотреть очень многие вопросы. Вопросы миграции населения, обследования населения, вакцинопрофилактики во всем мире, обеспеченности медицинских учреждений разработками препаратов для профилактики, предупреждения инфекционных заболеваний.

Когда у нас был в 2018 году был ЧМ по футболу, в Москве и городах, где он проходил, была настороженность по заносу особо опасных инфекций. Мы уже тогда в 2018 году знали стационары, которые департамент здравоохранения города Москвы планировал перепрофилировать на случай возникновения эпидемии. Мы за полгода до этих событий проводили учения по особо опасным инфекциям. Была такая легенда, что будет большое поступление. В аэропорт выезжали сотрудники Роспотребнадзора, обрабатывали все, встречали пациентов с подозрением на особо опасную инфекцию.

Мы тогда уже все эти навыки отрабатывали, но мы не понимали масштабов бедствия, что нас будет ждать с коронавирусной инфекцией.

— Что можно пермякам пожелать, как медикам, так и пациентам?

— Я еще раз хочу сказать, что вообще Пермский край у всей нашей бригады специалистов оставил очень хорошие впечатления, искренне говорю. 15 стационаров мы проверили — картина была разнообразная. Мы работали разрозненно, потом обменивались мнениями.

Я хотела бы пожелать медикам здоровья, сохранить себя и в профессии, потому что нам еще работать в ковиде, нужно обойтись без профессионального выгорания. Это немаловажно, потому что им сейчас тяжелее всего. Человек в костюме и в зоне — сама ходила и знаю — насколько это психологически тяжело работать.

Населению я бы пожелала слушать рекомендации медиков, а не читать СМИ, интернет, телеграм-каналы. К сожалению, мы чаще всего доверяем мнениям обывателей, но никак не врачей. Своевременно обращаться за медицинской помощью, не затягивать, быть здоровыми, соблюдать все требования, какими бы они ни казались не очень удобными сейчас в этой жизни. Тяжелые времена надо пережить.

"