Posted 29 августа 2012,, 06:23

Published 29 августа 2012,, 06:23

Modified 2 марта 2023,, 17:43

Updated 2 марта 2023,, 17:43

Марат Гельман заявил о том, что Дмитрий Медведев подвел его и Чиркунова

29 августа 2012, 06:23
Директор «Музея современного искусства PERMM» рассказал о том, как и почему это произошло.
Сюжет
Permm

Properm.ru отобрал наиболее показательные высказывания галериста Марата Гельмана из интервью «Ъ», в котором он рассказал о планах экс-губернатора Пермского края Олега Чиркунова и о том, почему они не были реализованы.

«В отношении культурного проекта новый губернатор (с мая 2012 года Виктор Басаргин) ведет себя мягко, может быть, только в начале мог позволить наехать, надеясь таким образом завоевать популярность. Но та работа, которую Чиркунов вел с городом, уже похоронена. Декларируемый сегодня подход принципиально другой, и это не простые оценки с точки зрения «щедрости» или «экономности».

Пермь сегодня конкурирует не только с Екатеринбургом, но и со всеми городами мира, и об этом необходимо заботиться. Принципы, которые только вчера были выбраны в качестве приоритетных, сегодня звучат прямо противоположным образом. Планируется строительство в отдаленных районах, в центре города снимается ограничение на высотность зданий. Современная урбанистика этого не понимает. Городской дизайн по отношению к архитектуре является подчиненным, и ПЦРД должен был помочь в этом.

Есть два феномена, которые имеют значимость: музей и фестиваль «Белые ночи». PERMM — это музей мирового уровня. Ситуации, когда в маленьком городе работает хороший музей, бывают — например Бильбао. Это всегда удивительно. Пермский музей стал моим детищем. Сергей Гордеев (экс-сенатор от Пермского края. — «Ъ») подарил 200 работ, я — 40. Когда ушел Чиркунов, я встал перед выбором. Если ты был инструментом, ты также должен уйти, потому что заказчика больше нет. В этот момент понял, что музей для меня является не работой, а стал частью моей жизни.

«Белые ночи» — это концептуальный проект. В последний раз я не участвовал в организации, только строил с Борисом Мильграмом и Вероникой Дукаревич идеологию управления и помогал продюсерам советами и возможностями. Житель Перми получил образ того, как можно жить, захотел, чтобы так было всегда и везде. Чиркунов был, Басаргин тоже уйдет, а Пермь останется. «Белые ночи» важны как модель, образ того, какой должна быт жизнь, чтобы мотивировать людей не уезжать из города. Готов доказывать, что эти проекты необходимы.

Согласен с тем, что наше настроение изменилось. В первую очередь это связано с тем, что Чиркунов ушел. Никто ничего не сворачивал, мы продолжим работу.

В музее 30 августа откроются две выставки. Для «Белых ночей» у меня есть взрывная идея, но для проекта нужен лидер, каким стал Мильграм (Борис Мильграм — руководитель проектного офиса «Пермь — культурная столица». — «Ъ»). Он ездил, мучал чиновников, портил отношения. В результате именно его деятельности появились эти «Белые ночи». Поэтому должен появиться человек, который будет заниматься проектом днем и ночью. И это точно не я, а тот, кто готов протирать штаны, чтобы в следующем году «Белые ночи» сделали еще один шаг вперед.

Не знаю, почему так получилось, но у Чиркунова и Басаргина не было серьезного разговора. Новый губернатор делает заявления, не зная, что имел в виду его предшественник. Ты управляешь регионом, значит, должен знать стратегию предыдущего руководителя, если меняешь направление, потрудись узнать, какова была аргументация ранее принимаемых решений.

Мне кажется, если бы Басаргин пригласил, то Чиркунов бы прилетел. Это мое личное мнение. Содержанием, сутью всех решений могу поделиться и я. Мы месте с Чиркуновым вырабатывали стратегию, ее детали. Может быть, я не так компетентен, как Олег, в том, что касается образования, экономики, но я знаю общие положения, логику. Сам не могу быть активной стороной. В случае с Чиркуновым он был волей, а я — инструментом. Если фамилия Гельмана накрепко связана с Чиркуновым, может быть, стоило пригласить кого-то другого, не менее известного. Но этого не произошло.

В судьбе края могут произойти неожиданные повороты. Чиркунов исходил из того, что Пермь никому не будет нужна: город родился административным решением, в советское время удерживался силой, сегодня для «Уралкалия» и «Лукойла» вполне достаточно 30 тысяч человек. Он понимал, что нужно ломать эту логику, естественный ход вещей. Для этого необходимы драматические сюжеты, интересные вещи. Берлин после разрушения стены тоже встретился с жесткой мировой конкуренцией, решал аналогичную с Пермью задачу. Вопрос, как изменить естественный ход вещей, найти свою сущность, конкурировать, а значит, отбирать, решается абсолютно по-разному. Может быть, в пермском сюжете появятся новые герои.

Мы надеялись на особенное положение. Так, «Эху Москвы», несмотря на то что акционером является «Газпром», позволяют быть другим СМИ. Мы надеялись на то, что Пермскому краю при общих тенденциях также позволят быть другим.

В этой ситуации я оказался оптимистом, доказывал возможность такого сценария. Более того, на эту тему говорил с Медведевым (Дмитрий Медведев, премьер-министр. — «Ъ»). Мы реально полагали, что культурный проект может выйти на новый уровень, стать демократическим: в Пермском крае могли пройти первые свободные, законные выборы губернатора. И Чиркунов мог добиться этого, у него были абсолютные ресурсы для этого. У меня в руках находились возможности насытить это пространство людьми, которые боролись за возвращение выборов губернаторов. В город могли приехать новые люди, активизироваться совсем иные процессы. Или Медведев переоценил степень своего влияния на Путина, или он подвел нас. Оказалось, что предполагаемая нами ситуация является нереальной. Пермский край находится в обычной российской ситуации. Я вроде прошел и Крым, и Рим, все про всех знаю, но в то же время мне удалось сохранить даже не просто оптимизм, а романтизм, ведь считал, что Медведев дал мне слово.

Если Чиркунов сохранит бизнес в стране, то может стать важным элементом гражданского общества. Он интересовался моим мнением относительно возможности построить здание для художественной галереи по проекту Цумптора не за бюджетные деньги, а за свои личные. В самом начале сотрудничества Чиркунов задавался вопросом, что оставит после себя? Сегодня все зависит от того, что будет происходить в стране дальше.

К сожалению, наше допущение, что в отдельном регионе можно выстроить отдельную жизнь, оказалось неверным. Все мои проекты были связаны с продвижением художественной среды в разные системы власти. Сейчас наблюдается обратная ситуация: попробуй, уговори кого-то из деятелей культуры сотрудничать с государством. Художественная среда вошла в клинч с властью, на это необходимо огромное количество ресурсов».

"