Posted 23 июля 2013,, 03:00

Published 23 июля 2013,, 03:00

Modified 2 марта 2023,, 17:49

Updated 2 марта 2023,, 17:49

Виктор Акимов: Безнадзорные собаки на окраинах Перми — это плюс

23 июля 2013, 03:00
Александр Глушков
Старший преподаватель кафедры биогеоценологии и охраны окружающей среды ПГНИУ Виктор Акимов рассказал Properm.ru о связи между численностью собак и крыс, а также о том, кто придет на смену псам, которых истребят.

В прошлый раз в рамках проекта «Городская среда» мы обсуждали с доктором биологических наук Александром Шепелем, как изменения климата влияют на видовое разнообразие птиц в Перми, куда исчезают снегири и чем опасны голуби. Сегодня мы говорим на гораздо более горячую тему — о бродячих собаках.

С этой проблемой, уже набившей оскомину, Виктор Акимов знаком не понаслышке. Как ученый, он не занимает ни одну из заинтересованных сторон, будь то зоозащитники или «догхантеры». Зато точно знает, как уменьшить популяцию безнадзорных животных.

В 2008 году кафедра биогеоценологии и охраны окружающей среды впервые в истории Перми провела полномасштабное исследование численности бродячих собак в городе. С тех пор администрация Перми ежегодно запрашивает данные ученых Пермского университета. Акимов рассказал Properm.ru о «правовом нигилизме» владельцев четвероногих друзей, связи между численностью собак и крыс, а также о том, почему на окраинах города собаки должны быть.

— Виктор Антонович, каким образом вы связаны с темой безнадзорных животных?

— Несколько лет мы работали совместно с зоозащитниками и администрацией Перми. Был создан общественный совет при администрации города, в котором мы работали три года. Мы каждую неделю по несколько часов собирались и решали целый комплекс вопросов. Все началось с того, что у некоторых представителей администрации возникло понимание, что необходимо проблему безнадзорных животных решать. Зоозащитные организации вышли на главу администрации и убедили его в необходимости создания общественного совета.

— Почему совет распался?

— Мы как минимум три года там плодотворно работали. Нас включили туда как представителей науки, чтобы мы могли объяснить, что и как нужно делать. Потому что всё, что делалось до этого, носило прямолинейный характер. Собаки отлавливались и их убивали сразу, без всяких сантиментов. Где-то электротоком, где-то — кувалдой по голове. Это привело некоторых людей в очень серьезное возмущение. Мы объяснили, что просто так решить эту проблему нельзя, проанализировали лучший мировой опыт и выдали все эти материалы. Особенно плодотворная работа велась тогда, когда замом был Гончаров (Игорь Гончаров — экс-заместитель главы администрации Перми) и Галанова (Антонина ГалановаProperm.ru) была советником главы администрации.

— То есть какие-то положительные сдвиги за последние годы вы наблюдаете?

— Конечно! Сейчас ситуация стабилизировалась и она постепенно улучшается. До 2008 года вообще никто не проводил никаких исследований по численности бродячих собак. В 2008 году мы впервые провели полномасштабное исследование по всем районам и микрорайонам города. 30% жилой застройки города мы исследовали детально.

— Это была ваша собственная инициатива или администрация просто поручила это исследование вам?

— Это была моя собственная инициатива, но коль скоро мы в этом совете работали, нас попросили детально этим заняться.

— Какова была численность бродячих собак на период первого исследования?

— На тот момент численность была 7100 животных. Существуют определенные методики, которые мы использовали, учитывая опыт наших московских коллег. Но в рамках Москвы и других городов такой детализации, как у нас, не было. На сегодняшний день численность бродячих собак в Перми составляет порядка 4,5 тысяч. То есть она постепенно снижалась, потому что постоянно проводился превентивный отлов.

Поначалу ловили просто всех, кого могли поймать. Но отлавливали наиболее социализированных животных, и здесь была жесткая борьба с зоозащитниками, которые требовали вообще отменить отлов, что тоже ненормально. Во всех странах он сохраняется как одна из основных мер борьбы, для того, чтобы не допустить резкого роста численности бездомных и безнадзорных животных.

— Чем бездомные отличаются от безнадзорных?

— Бездомные лишены контакта со своими хозяевами давно и живут на постоянной основе на улице из поколения в поколение. Безнадзорные имеют владельца и на какое-то время с ним контакт теряют. Безответственность владельца приводит к тому, что они отпускают собачек погулять. В результате у нас в городе бегает куча собак, которые никак не идентифицированы. Люди их не различают.

Безнадзорных собак часто патронируют жители, подкармливают, они привиты и стерилизованы. Пускай собака живет, если она одна во дворе и все ее знают. Но у нас приезжают ловцы, хватают эту первую собаку. Им главное сдать! А все наиболее агрессивные, хитрые собаки остаются вне поле зрения ловцов. От этого и число покусов со временем стало возрастать.

— Какова динамика числа покусов за последние годы?

— Я вам могу привести статистику по этим бездомным животным. Что касается покусов, до начала 90-х их практически не было, счет шел на сотни, потом перешел на тысячи. В 1992-м — 1,5 тысячи, в 1993-м — 2,5 тысячи, 1995-й год — 4800. С 1996 по 1998 год в среднем было 4100 покусов. Но в последние годы число их постепенно снижается. Сейчас их около 3 тысяч в год.

— Понятно, что кусают не только бездомные. Согласно вашему последнему исследованию, из общего числа покусов большая часть приходится именно на владельческих собак.

— Да. Раньше вся необходимость борьбы с бездомными собаками сводилась к тому, что именно они кусают. В советское время, например, на бездомных собак приходились в лучшем случае 1–2% покусов. Сейчас этот показатель вырос до 8–10%. Все остальное — это владельческие собаки, которые кусают своих же хозяев, соседей, просто пьяных прохожих на улице. Кстати, мы заставили соответствующие службы ввести хотя бы раздельное фиксирование. Раньше в медицинских учреждениях просто писали: «покусан собакой». Только с 2008 года начали записывать, какая эта собака — бездомная или владельческая.

— Помимо уменьшения численности собак что изменилось к лучшему?

— Положительный момент заключается также в том, что в 1998 году, когда мы проводили первое исследование, 63% безнадзорных собак вели стайный образ жизни. Сейчас только около 30%. Это говорит о том, что ситуация выправляется за счет целенаправленного отлова из стай.

Раньше стаи были достаточно большие, до 15 собак. Если в 90-е в среднем в стае было 5,5 собак, то сейчас только 3,5 собаки. Это уже само по себе хорошо, потому что когда собак мало, они редко будут нападать.

— Что можно отнести к недостаткам?

— Сам по себе отлов хорош, но непонятно, что дальше делать. Одни предлагают строительство большого числа приютов, но это очень большая нагрузка на бюджет. В других странах собак держат от 3 до 15 дней, потом — всё! Их судьбу решают быстро. В нашем муниципальном приюте животных держат полгода. А в частных приютах их содержат пожизненно, они заполнены «по крышечку».

— Как решать проблему?

— На западе, где проблема существенно лучше решается, есть нормативные документы, регулирующие все эти вопросы, есть ответственность владельцев, чего нет у нас, массовая стерилизация, в том числе и владельческих собак. За счет экономических возможностей эти вопросы регулируются. Человек, владеющий стерилизованной собакой, платит меньший налог. Человек, взявший собаку из приюта, получает льготу. Это стимул! У нас же такого нет. Даже в этой части можно было бы существенно снизить количество животных на улицах. У нас объем стерилизации настолько низкий, что он не позволяет сдерживать естественный прирост.

— Чипирование, опять же…

— Чипирование, обязательная идентификация всех домашних животных. Проблема-то в чем? Мы до сих пор не знаем, кто бегает по нашим улицам — домашние животные или бездомные. Идентификация — это очень важный момент, который позволил бы найти и наказать нерадивого хозяина. Отлов сам по себе не решает проблему, он только частично ее снимает. Это важный элемент, но он не один должен быть.

— Зоозащитники выступают за полную отмену практики усыпления животных. Как вы к этому относитесь?

— Иногда в России перенимают западный опыт решения проблемы бродячих животных, но однобоко. В Санкт-Петербурге, например, отказались от эвтаназии. Нигде в мире от нее полностью не отказываются, она один из важных элементов. Как я всегда говорю, нельзя быть святее Папы Римского, нельзя даже из самых гуманных побуждений доводить решение проблемы до абсурда! Эвтаназия во всем мире признана важным регулирующим моментом. На западе даже отказные, здоровые собаки, которые никому не нужны, уничтожаются. Потому что их содержать — это обуза муниципальному бюджету. И нам надо научиться именно рациональному подходу, при всем при том, что гуманизм должен быть во главе решения проблемы. Ведь это человек виноват в том, что собаки оказались на улице. Недостойно, когда варварскими способами убивают этих животных.

— Вы имеете в виду догхантеров?

— Догхантеры — это результат нерешения проблемы. Люди видят, что власти бездействуют, и сами решают проблему. Это действительно некрасиво, но другого выхода у некоторых нет. Когда вашего ребенка покусают, вы поневоле идете решать эту проблему самостоятельно. А то некоторые говорят: «Нас не кусают!» Ну, вас не кусают, так других кусают. Надо тоже граждански к этому относиться. Хотите — забирайте собак к себе. Многие зоозащитники, кстати, так и делают. Но всех они забрать не смогут. Но в последние полтора года консенсус уже существует. Таких противоречий между администрацией и зоозащитниками, как раньше, уже нет. Конфронтация приводила к тому, что приостанавливалась полностью работа по отлову животных в городе. А это как на производстве — только останови, потом замучаешься восстанавливать.

Почему мы осуждали тупое отлавливание и убивание животных? Потому что есть экологические аспекты решения этой проблемы, которые говорят о том, что если кормовая база и защитные условия в достатке, животные будут активно размножаться и заполнять эти ниши. В тех же зарубежных странах основная проблема — лисы, которые приходят из сопредельных территорий в города. А лисица — один из переносчиков бешенства.

— Насколько я знаю, кормовая база формируется за счет открытых мусорок, а также самих людей, которые активно подкармливают животных.

— Да, конечно. Это два основных источника. Я всегда привожу пример: посмотрите, вы видели хоть одну истощенную бездомную собаку? Нет, они все упитанные, выглядят по крайней мере не хуже домашних. С кормами все замечательно. Это говорит о том, что у нас плохо работают коммунальные службы. В мусорных баках и контейнерах роются не только бездомные, но и собаки. Плюс у нас очень доброжелательные люди, которые их подкармливают. Поэтому с провизией у них все в порядке.

— Подкармливание собак — это уже другая крайность, получается?

— Я двойственно отношусь к этому. Если во дворе какая-то собака одинокая живет, и все ее знают, она социализирована — бога ради, пусть они ее подкармливают. Но если они просто выносят пищевые отходы, это всегда будет привлекать животных не только местных, но и всех посторонних. Собаки — это стайные животные, территориальные. Они занимают определенную территорию, она разделена на зону. Где-то у них зона отдыха, где-то они перемещаются в поисках пищи. Они свою территорию регулярно обследуют, для того, чтобы посторонние сюда не приходили. В этом смысле наличие собак в окраинных районах города — это плюс. Есть такое понятие — хемокоммуникация. Животные, в основном, получают информацию через запахи. Скажем, если медведь царапает дерево, он показывает свои размеры. Другой пришел и посмотрел — нет, лучше я уйду. А собаки именно метят свою территорию.

— С покусами бездомных животных мы вроде бы разобрались. Но если по статистике чаще кусают владельческие собаки, что с этим делать?

— Я вам покажу некоторые картинки. В 1998 году курс дрессировки проходили 16% владельческих собак, а сейчас только 3%. О чем это говорит? Владельцы с собаками не работают! Курс дрессировки должен быть обязательным, особенно для крупных собак. Теперь что касается случаев нападения собак на опрашиваемых жителей. Было 17%, сейчас 29%. Знают правила содержания домашних животных: было 27%, сейчас 26%. Разрыв, вроде бы, небольшой. Но готовы выполнять эти правила только 23%! Это говорит о правовом нигилизме. Наличие зарегистрированных животных — было 9%, сейчас 4%. Привитых было 30%, сейчас 18%.

Далее: «Наличие во дворах бездомных и безнадзорных животных». Было 30%, стало 36%. Но в тоже самое время количество кошек уменьшилось с 22% до 9%. Когда зоозащитники говорят, что собаки являются элементом экосистемы города, который надо сохранять, они почему-то забывают о кошках. Многие говорят, что бездомные собаки ограничивают численность грузынов в городе, не понимая, что грузынами, в основном, занимаются кошки. Собаки давят кошек, и грызунов становится больше. Только очень небольшая группа собак отлавливает и давит грузынов — это охотничьи собаки, например, лайки и терьеры.

— Городские грызуны — это прежде всего мыши и крысы. Можно ли как-то более эффективно бороться с последними?

— Нужно, чтобы не бездомные собаки или кошки этим занимались, а соответствующие службы. А кошки им помогут в небольшом объеме, но на них перекладывать всю работу не надо.

— Главное, чтобы собак не было…

— Я думаю, что полностью в наших условиях избавиться от бродячих собак невозможно, но ограничить их численность — вполне реально. Центр города должен быть свободен от них полностью по чисто эстетическим соображениям. Окраины пусть собаками так или иначе будут заняты, но небольшими группировками. Это позволит недопустить проникновение других животных в город.

— Представим себе чисто гипотетически, что в Перми не осталось ни одной бродячей собаки. Какие животные могли бы занять их место?

— Да те же лисицы, или волки. С волками у нас в крае борются, но здесь тоже целый комплекс проблем. Последние годы правительство края не выделяет охотникам ни копейки в качестве вознаграждения за охоту на волков. А это серьезнейшая проблема. В прошлом году в Добрянском районе мы взяли стаю из семи волков, объединив усилия. Несколько лет назад была аналогичная ситуация, когда волки заходили в деревни в Добрянском районе. Люди боялись ходить в магазин. Тогда мы провели мобилизацию всех охотников и всех волков отстреляли. Но основная проблема у нас с лисицами, особенно в южных районах края. В южных районах возможны вспышки того же бешенства, и потом гарантировать, что этого не будет и в Перми, нельзя. В последнее время мы видим изменения по целому ряду направлений.

— Что это за изменения?

— Изменется фауна, изменяется уровень заболеваемости тех или иных животных.

— В чем причина этих изменений?

Общая причина — так называемое потепление. Животные, которые характерны для более южных регионов, постепенно продвигаются на север. Есть и антропогенный фактор — изменение лесистости приводит к смене видов. Как пример приведу: мы только что вернулись из заповедника «Басеги». Если в начале 80-х годов, когда заповедник только создавался, там вообще не было клещей, то сейчас почти на каждом мелком животном — полевках, различных насекомоядных — почти на каждом есть клещи, которые должны быть на крупных млекопитающих. То есть клещам уже не хватает кормовой базы. Избавиться там от них сейчас уже невозможно. Это важный показатель изменений.

— В чем причина частых заходов животных в город, тех же лосей?

— Тут тоже могут быть самые разные причины. Лоси всегда здесь были, потому что есть зеленая зона города, где запрещена охота на лося. А около Перми есть достаточно хорошие места, которые относятся к этой зеленой зоне. Уникальность Перми еще и в том, что здесь есть естественные крупные массивы прямо внутри города, которые соединеняются коридорами с зеленой зоной. Поэтому заходы этих животных всегда были. В советское время я знаю десятки случаев, когда лоси заходили в тот же Балатовский парк, когда и браконьеры там убивали лосей.

— Но на Октябрьской площади никто еще до этого не видел лося…

— Согласен. Вот он случайно молодой зашел, и деваться некуда. Но это не из ряда вон выходящее событие. Бывало, лоси случайно заходили на третий-пятый этажи подъездов. От испуга — куда увидел отверстие — туда и ломанулся.

— Другие животные, в том числе хищные, тянутся в Пермь, потому что им не хватает кормовой базы?

— Скорее всего, да. Это первая причина. Иногда бывает и наоборот — из города животные откочовывают туда, где в этом году урожайно. Что касается белок в Балатовском лесу, очень хорошо, чтои их подкармливают. Это привлекает посетителей, создает совершенно другую обстановку. Белки уже сами выпрашивают пищу.

— Белки, в отличие от лис, никаких заболеваний не переносят?

— Они могут переносить, как и все животные. Белки могут и укусить, зубы у них достаточно крупные. Поэтому если вы начнете ее тискать, она может и ответить, это не домашняя кошка. Хотя животные быстро адаптируются к человеку, что иногда приводит к проблемам. Ладно мелкие животные. Но когда крупных также подкармливают… Например, создают свалки, куда приходят медведи. И потом люди сталкиваются с ними нос с носом. Поэтому надо очень осторожно к этому относиться.

"