Живые легенды Великой Отечественной: Связист Константин Егоров

Договариваясь о встрече по телефону, мы оценили крепкий моложавый голос Константина Ивановича. Дверь нам открыл мужчина в белой, идеально выглаженной рубашке с галстуком. Бодрая походка, хорошо поставленная речь — все это не вязалось с нашим представлением о ветеранах Великой Отечественной.

В квартире уютно, чувствуется женская рука: шелковая скатерть, стулья с атласной обивкой, цветы на столе. Наши догадки подтвердились — Константин Иванович живет с женой: «Сейчас она ушла за лекарствами, обычно я хожу с ней, но сегодня решил дождаться вас».

— Сколько вам было лет, когда вы попали на фронт?

— 16. Это был 1943 год, тогда и попал на фронт. Второй Белорусский. Прошел всю Белоруссию, освобождал Варшаву, вступил в Восточную Пруссию. Я был связистом. Восстанавливал все после бомбежки. Обычно все приходилось делать прямо во время атаки. После войны я остался в Перми, хотя сам из Саратова.

— Чем вы занимались до войны?

— Я тогда только закончил восемь классов. Пошел сначала на завод работать токарем. Я маленький еще был совсем, приходилось на ящики вставать, чтобы вытачивать снаряды эти, потом меня мобилизовали и отправили в Москву.

— Страшно было?

— Вы знаете какой страх у молодого? Он ведь совсем другой. Вот страшно вроде, боишься, а потом забывается быстро. Вот так и тогда было. У пожилых ведь совсем другое — чувствуешь ответственность, есть родственники, дети, нужно позаботится об их образовании, благополучии, а тогда и терять еще толком нечего было, не понимаешь еще ничего. Поэтому и чувства другие. Ни о чем не думаешь, твоя задача только долг выполнять. Потом уходишь в тыл — начинаешь думать. Пережить пришлось много. Фронт помню до сих пор. Кругом ничего не видно, только горы трупов.

— Поддерживаете связь со своими сослуживцами?

— Нет, все растерялись уже, в основном поддерживаю связь только с ветеранами из ассоциации строителей.

— Что было после войны?

— Я потом хотел в военное училище поступить, но меня не взяли по состоянию здоровья. Ходил я уже плохо после войны. Не из-за ранения, а нервное заболевание было какое-то, простывал в окопах, вот так. Меня приняли в управлении, которое занималось строительством железнодорожных путей. Когда пришел в отдел кадров, они посмотрели, подумали что со мной делать, и отправили на Черное море учиться на курсы нормировщиков. В столицу Абхазии — Сухуми. Там я учился шесть месяцев. Врачи сказали, что я поживу в более теплом климате, может все и пройдет, через четыре месяца я снова нормально стал ходить. Сюда вернулся уже когда, меня направили на строительство вторых путей Киров-Пермь. Там работал нормировщиком, потом инженером по труду, образования у меня ведь никакое было, совсем низкий уровень.

— Однажды полковник меня вызвал и спросил, не хочу ли я учиться в техникуме в Свердловске. Я: "конечно, с радостью!" Приехал, сдал экзамены, отучился, потом вернулся в Пермь, потом какое-то время жил в Кунгуре, там построил медицинский центр. Потом занимался строительством вторых путей Пермь-Шале. Затем отправили в Челябинскую область, я там занимался электрификацией. Мне предложили попытаться поступить в институт. Я согласился. Меня отправили в Грузию. Сдал экзамены и поступил.

В 1963 году я уже закончил грузинский политехнический институт. Министерство путей сообщения потребовало, чтобы меня отправили в Москву, потом опять в Пермь. Помотался я немало. Строил вторые пути Пермь — Киров. Потом руководил строительством электроподстанций. Когда тяговые подстанции построил, меня наградили орденом почета. После я уже начал заниматься строительством крупных объектов — вокзал «Пермь-2», тоннели, поликлиника для железной дороги. Занимался развитием станции Осенцы, развитием нефтеперерабатывающего завода. 15 лет руководил предприятием, а потом мне предложили заняться строительством аэропорта «Большое Савино». В Перми все трамвайные пути от Цирка и до вокзала тоже я строил.

— Когда познакомились с женой?

— Моя жена уже с 14 лет пошла на предприятие работать. Познакомились мы, когда я в техникуме учился, в 1953 году, она работала в то время уже. Сам я отработал 40 лет. Очень благодарен, что после войны все-таки смог получить образование и построить для края много крупных объектов.

— Вас часто навещают дети и внуки?

— Почти каждую неделю, несмотря на то, что все очень занятые. Мне нравится собирать их у себя, так они хотя бы чувствуют, что у них есть семья, это самое важное, а то ведь все время на работе пропадают.

Показав нам свои награды, Константин Иванович вдруг встал и сказал: «А, слушайте! Я хочу вам предложить - выпейте кофе». На наш робкий отказ ветеран чуть тише ответил: «Ну чего вы… Давайте-давайте». После обезоруживающе-доброго взгляда и нескольких суетливых движений Константина Иванович, мы уже продолжали разговор за чашкой кофе. Константин Иванович спешно доставал из шкафов конфеты, печенье и сгущенку.

— Вот жена ходит у меня уже с палочкой. Ей так тяжело, но она не живет этой одной своей тяжестью. И правильно. Надо жить будущим. Жить вопитанием детей, например, ну у нас уже, конечно, какое воспитание детей — смеется собеседник, — все взрослые.

Но вот, например, рассада. Все говорят: «Зачем этой ерундой страдать? Купить проще и дешевле выйдет». Да я ведь и сам знаю, но это ведь дает силу, нужно жить чем-то, жить будущим. Чтобы добраться до участка, нам надо проехать 40 километров на электричке и потом еще 3 пешком пройти. Я прекрасно понимаю, что купить дешевле будет, но подышать воздухом, поговорить с людьми, которые такие же, как мы — это все ценно. Да и, знаете, приятно свои овощи выращивать, они всегда вкуснее тех, что в магазине. Вот нынче не знаю, как супруга моя поедет, сможет ли, — вглядываясь в даль закончил Константин Иванович и замолчал.