Слово пермяка Кровь на Каме

Глава вторая: Чужие на районе

Во время «лихих 90-х» различные преступники и целые группировки покидали свои родные города в силу множества причин. Кто-то скрывался от милиции и «коллег по опасному бизнесу» а кто-то искал лучшей жизни и заработка, который не могли получить у себя на месте, потому что все уже было поделено.

Социолог Светлана Стивенсон, в своей книге-исследовании «казанского феномена» «Жизнь по понятиям. Уличные группировки России» так охарактеризовала причины экспансии ОПГ в другие города:

«Расширение деятельности группировок за пределы Казани, Набережных Челнов и других населенных пунктов в Татарстане было вызвано главным образом растущими аппетитами и увеличением количества группировок. Иногда причина экспансии крылась во внутренних конфликтах между авторитетами, вследствие чего некоторые из них были вынуждены бежать из своего города и устраиваться на новом месте ».

Естественно, из регионов как братва, так и блатные ехали в столичные города – Москву и Санкт-Петербург, и там либо примыкали к имеющимся группировкам, или организовывали свои. Евгений Вышенков в книге «Именем братвы» описывает немного комичный случай, когда из Воркуты в Питер приехала целая бригада братков. Свой огромный путь они проделали на старом подержанном микроавтобусе, мотор которого приказал долго жить прямо на Невском проспекте, и восемь конкретных воркутинских пацанов толкали его по главной улице Северной столицы. Затем, эти «бурлаки» примкнули к уже находившимся в городе «воркутинским».

«Такие топонимы, как Воркута, Пермь, Омск, Архангельск, конечно, поставляли спортсменов, но и эти в большинстве своем имели сосланных, судимых родственников и отцов. Они как привыкли к лагерному духу, так никакие набережные Невы не могли его выветрить. Модель чисто уголовная, можно сказать, родная. А то, что в ней не было воров в законе, влияло лишь на подчинение черному миру. Вернее, на отсутствие такого подчинения », - характеризовал Вышенков приехавших в Петербург провинциальных гангстеров.

Да, в 1990-е в Санкт-Петербурге действительно орудовала целая группировка из Перми. По словам бывшего сотрудника пермской милиции Александра Н., ещё в конце 1980-х пермяки подались на заработки в Прибалтику. Там они занимались фальшивой валютой и сбытом подержанных машин. Но дело у них не пошло, канал поставок им перекрыли, а лидера группировки вообще убили. Вскоре «пермских» выдавили из Прибалтики, и часть из них разъехалась, а часть осела в Санкт-Петербурге.

В Северной столице один из наших земляков даже отметился в событиях, своего рода, исторического масштаба. 18 декабря 1988 года на толкучке возле станции Девяткино произошла разборка между спортсменами, в ходе которой один из них был убит. По мнению Евгения Вышенкова, это была первая кровь грядущих бандитских войн, а движение спортсменов, промышлявших всякими незаконными делами, а вместе с ним и весь криминальный мир города на Неве, разделились пополам: на сторонников Александра Малышева, и на тех, кто был с Владимиром Кумариным. То есть на «малышевских» и «тамбовских» соответственно. Как пишет Вышенков, мастер спорта по боксу Николай Алексеев (Коля Длинный) из Перми на той легендарной стрелке стоял за Малышева. Соответственно, и «пермские» в дальнейшем тоже примкнули к «малышевскими».

Андрей Константинов в своей знаменитой книге «Бандитский Петербург» отмечал, что кроме Коли Длинного среди «пермских» выделялись такие лидеры как Александр Ткаченко (Ткач) и Вася Пермский (Пыричев). Евгений Вышенков приводит такие слова своего респондента об одном из них: «Лидер «пермских» Ткач собрал вокруг себя целый выводок тех, кто буквально сбежал из Перми за свои художеств а».

Александр Ткаченко (Ткач) Фото из книги Бандитский Петербург

В книге «Бандитский Петербург» целая глава посвящена действиям казанцев в Питере. Настолько серьезно они были представлены. Называется эта глава «Казанское ханство». Андрей Константинов написал ее в соавторстве с Романом Лебедевым – бывшим казанским группировщиком, который после армии пошел служить в милицию, а затем переехал в Питер, где работал в «Агентстве журналистских расследований» которое создал и возглавлял Константинов. Лебедев также выступил одним из респондентов Роберта Гараева, и на страницах книги «Слова пацана» можно часто встретить его комментарии.

Роберт Гараев в своей книге рассказывает о том, что в Казани к началу 1990-х группировки уже перестали «делить асфальт». Он даже упоминает некую масштабную сходку, с участием вора в законе, на которой было решено прекратить эти драки. Светлана Стивенсон сомневается в том, что такая сходка была, но действительно, казанцы перестали делить асфальт. Драки улица на улица прекратились, но войны не закончились, а только стали жёстче. Просто вместо асфальта повзрослевшие пацаны стали делить деньги, а монтировки и кирпичи они сменили на автоматы и гранаты . Драки за территорию сменились перестрелками за финансовые интересы.

Но в родном Татарстане после 1993 года это все делать стало сложнее, потому что вышел республиканский Указ о задержании на тридцать суток при подозрении в участии в ОПГ – тогда группировщиков стали задерживать пачками. Через год, в 1994 году президент Борис Ельцин подпишет похожий, по сути, но уже федеральный Указ №1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности».  Согласно ему, любого подозреваемого в участии в банде можно было задержать в ИВС (не путать с СИЗО) на 30 суток.

Этот указ проработал три года и был очень результативен. По словам Александра Н., Пермь тут снова отличилась, потому что наш опыт содержания подозреваемых в ИВС был настолько передовым, что перенимать его приезжали сотрудники милиции из других городов.

Но пока такой Указ был только в Татарстане, многие местные лидеры, держатели общака и авторитеты вынуждены были покинуть город. Им приглянулись Москва и Санкт-Петербург с их финансовыми возможностями. Хотя первые казанские в том же Питере появились еще в конце 1980-х.

В столицах казанцы поражали даже матерых бандитов, причём сразу несколькими вещами. Например, тем что свои войны группировок они притащили с собой в другие города, и продолжали в них изничтожать друг друга с особой жестокостью. Эта жестокость тоже удивляла сторонних наблюдателей.

Вот как манеру действия казанских банд охарактеризовал Евгений Вышенков в своем отзыве на сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте »:

«Из фундаментального: какие бы ни были бандиты, они были про золото. Практически все понимали, что чем богаче их бизнесмены, тем толще их кошельки. Ведь при падении государственной власти собирали налоги они. Казанские же вели, как учат в школе, первобытную жизнь — занимались лишь охотой: брали предпринимателя под крышу, разрывали его дело на куски, пропивали всё и набрасывались на следующего. Наконец, казанские больше всего на свете любили уничтожать друг дружку. Так как они с конца 60-х постоянно воевали в Казани, то и не прекратили это в 90-х. И если в Казани «жилка» начинала лить кровь «Хади Такташа», то во все города, где уже работали представители этих «семей», летел соответствующий приказ. В Москве, Петербурге и не понимали, отчего казанские занимаются самоубийством. Но воспринимали это с большим удовлетворением ...»

Красиво показанные в сериале традиции уличных банд Казани с запретом на сигареты, водку и наркотики в 1990-е пропали. Как и физические тренировки.  «Казанские никогда не практиковали культ физической силы, как, например, тамбовские. «Зачем нам качаться, если можно гранату кинуть», – смеялись они и никогда не отказывали себе ни в спиртном, ни в наркотиках, предпочитая из последних кокаин.» – сообщает глава в «Бандитском Петербурге».

У разных казанских группировок были интересы в разных городах. Если в Москве сильнее всего зацепились и раскрутились «Борисковские», то в Питере ярче всего себя проявила группировка «Жилка» под руководством Хайдара Закирова, он же Хайдер. Причём проявила себя очень серьезно, и по словам Роберта Гараева, в какой-то момент даже смогла составить серьезную конкуренцию «тамбовским».

У «Жилки» почти всё держалось на Хайдере – очень сильном и ярком лидере. Одну из своих судимостей он получил за то, что был организатором легендарного казанского «Ледового побоища», которое упоминали в самом первом эпизоде сериала Жоры Крыжовникова.

Константинов и Лебедев так описывали Закирова:

Хайдар Закиров - Хайдер mzk2.ru

С конца 1980-х годов банда Хайдера была крышей казанского завода «Оргсинтез», что приносило «Жилке» огромный доход. Интересы группировки простирались от Китая до Канады, так как на «Оргсинтезе» выпускались некоторые виды продукции, которые успешно могли конкурировать с западными аналогами.

Кроме этого, амбициозный Хайдер ещё в 1992 году задумал объединить все группировки Казани, чтобы они собирали всегородской общак. Роберт Гараев пишет, что оборот общака должен был составлять 100 тысяч рублей в месяц, и контролировал бы эти деньги лично Хайдер. Он провёл несколько сходняков по этой теме, но против высказались «Борисковские», в частности уже перебравшийся в Москву лидер группировки Линар Речапов (Узкий). Из этого противоречия разгорелся очень серьезный конфликт.

Как рассказывал в интервью бывший штатный киллер «Жилки» Алексей Снежинский (Снежок) (кстати, отбывавший срок в соликамской ИК-9), это противостояние внезапно стало идеологическим. Хайдер держался пацанских понятий, отбирал заводы с кровью, считал, что с барыг надо получать, и постоянно искал повод для войны. «Борисковские» наоборот, всё больше склонялись к легальному бизнесу, и к ним тянулась молодежь. Из-за этого Хайдер считал Речапова коммерсом с которого надо получить.

Так началась большая казанская криминальная война, разделившая город надвое – против Хайдера и его сторонников встали группировки, собравшиеся вокруг «Борисковских». Этот альянс прозвали «Севастопольские» – по названию гостиницы, которая стала штаб-квартирой и базой казанцев в Москве.

Большая бандитская война казанцев шла несколько лет, и так уж вышло, что в разное время обе стороны этого конфликта пытались по-своему зайти в Пермь.

Как мы уже выяснили в первой главе, в Перми не было серьезных криминальных войн. Были только мелкие стычки местных банд, никогда не переходившие во что-то большее. Но серьезные разборки со стрельбой и трупами всё-таки случались, и зачастую они были связаны с попытками приезжих бандитов и блатных как-то закрепиться в Перми.

Вообще, наш город оказался удивительно непривлекателен для иногороднего криминала. Александр Н. считает, что тут, как ни парадоксально, дело в том, как много у нас лагерей. Просто за Пермью в уголовной среде закрепилась нехорошая слава – зоны у нас были преимущественно «красные», с жестким порядком администрации. «Белый лебедь» со своим реноме тюрьмы, где в своё время ломали авторитетов и умер легендарный вор в законе Вася Бриллиант (Владимир Бабушкин) тоже мог кого-то отпугивать.

Но, тем не менее, было несколько попыток иногородних гангстеров занять какое-то место в Перми. В первый раз в начале 1990-х закрепиться в городе попробовала небольшая банда чеченцев. Но местная братва забила им стрелку, и она очень быстро перешла в перестрелку, в ходе которой гости города понесли потери – с их стороны было несколько убитых. Этническая банда вынуждена была уехать из Перми.

Следующий конфликт был уже серьезнее – полноценная война с южными ворами в законе. Два грузинских вора – Цинцадзе (Михо) и Гугуцидзе (Мурман) – заручившись поддержкой нескольких местных криминальных авторитетов хотели взять Пермь под контроль. Тут у блатных и случился конфликт с пермской братвой. Как рассказывал в интервью газете «Звезда» летом 1995 года начальник управления по борьбе с организованной преступностью Борис Сорокин, в ходе вытеснения южных воров дело дошло до стрельбы, были убитые и раненые, и в итоге гости города оказались повержены, и покинули Пермь. Вместе с ними скрылись и некоторые авторитеты, что поддержали южных воров.

1) Альберт Цинцадзе (Михо Слепой), 11.05.1995, Москва, Задержание 2) Гугуцидзе Мурман Дурмишханович - Мурза primecrime.ru

Федерико Варезе в своей книге о русской мафии более подробно описывает этот конфликт. Он называет две возможные причины конфронтации местных и приезжих гангстеров: по одной версии южные воры в Перми перестали вообще заносить в местный общак, по другой, бизнес, который они крышевали в городе, стал приносить большую прибыль, которой они не захотели делиться. В сентябре 1992 года Якутенок провел сходку, на которой предложил дать отпор грузинским ворам. Большинство пермских авторитетов это решение поддержало. Но поначалу южане одерживали верх, потому что в самый разгар противостояния Якутенок снова сел в тюрьму. Но Варезе пишет, что пермскому вору в законе удалось попасть в лазарет Нижнетагильской колонии, и там обеспечить себе прямую связь по телефону со своими солдатами. Опираясь на газетные публикации Варезе приводит пугающие число жертв этой войны криминальной войны — 16 человек. Но эта цифра вызывает сомнения, поскольку в номерах газет «Звезда» и «Местное время», на которые ссылается оксфордский профессор, нет ни слова про криминал.

Александр Н. об этом же противостоянии братвы и воров рассказывает более приземлённые и менее устрашающие вещи:

«Сам конфликт произошел на бытовой почве — рассказывает бывший милиционер — там кто-то что-то у кого-то украл, кто-то кому-то что-то предъявил. Возникла драка, сначала одна, потом вторая. Естественно, пермские спортсмены были хорошо подготовлены физически и уже приготовились всерьез дать отпор. А это был 1992-й год, от уважения к старой, криминальной среде они не ещё отряхнулись и поэтому роль арбитра в конфликте отвели Николаю Зыкову. Он в это время отбывал очередной срок в Нижнем Тагиле. И то ли благодаря ему, то ли вопреки, как-то ситуация рассосалась. Пришлые люди просто исчезли без стрельбы, без скандала, а потери понесли только местные что их поддержали.

Но эта истории имела далеко идущие последствия, потому что после неё роль молодых пермских авторитетов очень сильно возросла. Они сумели отстоять свое право на независимость, свое право решать вопросы, право голоса. Больше серьезных попыток оспорить их положение никем не предпринималось. То есть, они доказали, что могут за себя постоять и нехер здесь чужим делать ».

Николай Зыков (Коля Якутенок) и Альберт Цинцадзе (Михо), 11.06.1997 источник primecrime.ru

Если ситуация была такой тихой, то откуда же столько информации о стрельбе и трупах в газетных репортажах и исследовании профессора из Оксфорда? Можно предположить, что здесь произошло наложение одного серьезного конфликта на другой. Потому что примерно в это же время в Перми начал отстаивать свои позиции Хайдар Закиров.

Как уже было сказано, лидер казанской группировки «Жилка» был крайне амбициозен, и его финансовые интересы простирались далеко за территории Казани и Санкт-Петербурга.

Как писала газета «Аргументы и факты » в Перми казанцы контролировали крупное предприятие по переработке и поставке леса со всего Урала на Запад. А промышленность Перми была темой городской братвы. Как рассказывает Александр Н., с ней у Хайдера и вышел спор. Для его разрешения он выбрал самый любимый метод казанцев по улаживанию конфликтов — стрельбу. Пермская братва понесла потери убитыми. Градус противостояния нарастал, и грозил обернуться большой кровью. Но со своей стороны пермяки решили уладить конфликт так, как это чаще всего делали в нашем городе — разговором. По некоторым данным, говорить с Хайдером вышел сам Тарыч — Василий Тарычев, вор в законе, которого Якутенок оставил присматривать за Пермью пока сам сидел в Нижнем Тагиле. О чем был разговор, естественно, неизвестно, но Хайдер прекратил отстрел и конфликт закончился.

Василий Тарычев - Тарыч primecrime.ru

А вскоре закончилась и большая казанская криминальная война между Хайдером и «Севастопольскими». В 1996 году, провернув хитроумно задуманное покушение , «Севастопольское» убили Хайдера. Интересно, что за год этого, на Закирова было совершено покушение, которое очень хорошо показывает жестокость казанцев и их отношение к насилию и врагам. Вот как это событие описывает Евгений Вышенков:

«Раз уж автор чуть задел „казанских“, то наглядным примером является генеральный директор знаменитого футбольного клуба „Рубин“ Рустем Сайманов. Все в Казани были в группировках, но его репутация особенная. Когда-то, а это для Татарстана абсолютно не секрет, он приехал в Питер и лично лупил из автомата по самому свирепому своему врагу Хайдеру, то есть Закирову. В парадной дома на проспекте Энгельса в октябре 1995 года он ждал, пока поднимется лифт с Хайдером. Рустем мог послать людей, но приехал на ликвидацию сам и выпустил с напарником в лифт 96 пуль. Это было для него очень важно. За это и еще за другое он уже отсидел, а в данном случае Хайдер был настолько живодером, что Рустему на том свете та пальба зачтется .»

После смерти Хайдера вся огромная финансовая структура «Жилки» распалась. Последователи преступного лидера принялись с характерной для казанцев кровожадностью и остервенением рвать друг друга за его наследство, и в ходе этой свары потеряли вообще все. Вот что про это было написано в книге «Бандитский Петербург»:

«После убийства Хайдера начался массовый отстрел всего руководящего звена „Жилки“: за короткое время было убито около пятнадцати лидеров старшего и среднего звена. В правоохранительных органах сначала решили, что „Жилка“ с кем-то воюет, потом возникла версия, что Хайдера убили его собственные заместители. Братва же считала, что Хайдера заказал кто-то извне, а уже потом его молодые начали убирать всех мешавших им старших. Как бы там ни было, но Хайдер действительно был очень богатым человеком, а общак „Жилки“ был самым крупным из всех казанских общаков. Сам Хайдер оказался последним (после убитых в первой половине 1990-х годов Карасева и Скрябина) „авторитетом всех казанских“. В том числе и для тех, кто находился за пределами Татарстана. Если Хайдера действительно убили его же молодые, то они, конечно, совершили большую ошибку, потому что всё, что они имели, всё, чего они добились, держалось на авторитете Хайдера. В том мире, в котором они существовали, недостаточно было иметь большие кулаки и дикий норов, нужна была еще и голова, которая планировала работу и объясняла исполнителям, что и как нужно делать. Известно, что в бандитской среде — всегда переизбыток бойцов-гоблинов и острый дефицит грамотных и умных парней. В Питере после смерти Хайдера другие казанские питерские группировки быстро расхватали все, что имели жилковские …».

То есть, можно сказать, что «Севастопольские» безоговорочно победили в большой войне казанских группировок. Интересно, что именно к этому альянсу косвенно относился следующий казанский уголовник, который пытался чего-то добиться в Перми.

В состав «Севастопольских» входила одна из старейших казанских группировок — «Суконка». В 1990-е ее возглавлял Марсиан Якупов (Марсик), к которому был близок вор в законе Рустам Назаров, известный под кличкой Крест.

Короновали Назарова в 27 лет, когда он уже успел два раза отсидеть в тюрьме. Креста заинтересовала Пермь, и примерно в 1995 году он выехал в наш город. В поддержку ему Марсик отрядил нескольких своих бойцов. Основу этой бригады Креста составили два брата – Ирек и Радик Мухутдиновы.

В сети можно найти несколько публикаций, где в красках описаны дела Назарова и Мухутдиновых в Перми. В этих статьях говорится о том, что Мухутдиновы были настоящими суперкиллерами, которым пермские оперативники дали прозвище «бригада «М», и якобы именно они убили Тарыча в октябре 1995 года. В итоге, Крест практически подмял под себя Пермь, и властвовали бы здесь казанцы, если бы Назаров загадочно не исчез в 1997 году.  И только спустя несколько лет, когда особо опасную банду киллеров Мухутдиновых взяли в Москве (для чего оцепили целый квартал), выяснилось, что это они и убили своего главаря, не поделив с ним деньги. Федерико Варезе тоже упоминает похождения Креста в своей книге именно в таком изводе.

На фото Крест справа, Радик Мухутдинов слева. источник — Паблик ВК «Казанский феномен»

Это очень красивая и эпичная история, которая по словам бывших сотрудников пермской милиции, имеет мало общего с реальностью. Да, действительно Крест с людьми из «Суконки» приехал в Пермь, и занимался тут какими-то делами. Но ничего серьезного у них не вышло, и казанских в городе никто кроме милиции и ряда уголовников не замечал. Самое главное, что им не удалось, так это найти влиятельных и авторитетных сторонников среди местных.

Ведь, на самом деле, никакой серьезной экспансии иногородних группировок в Пермь никогда не было. В описанных выше конфликтах ни южные воры ни Хайдер не присылал бойцов в Пермь. Приезжим уголовникам приходилось искать сторонников внутри города, и все делать руками местных бандитов. Хотя, бойцы разных иногородних группировок всё-таки несколько раз пытались зайти в Пермь и поддержать своих. Все эти попытки пресекла наша милиция. Машины с гангстерами в городе встречал милицейский спецназ, который «крайне доходчиво» объяснял заезжим «быкам» что таким гостям в Перми не рады, после чего отправил их восвояси. Милиция «вела» приезжих пока те не окончательно не уберутся из города.

Крест никакой серьезной поддержки в Перми не нашёл. К тому же, значительную часть времени он проводил разъезжая по воровским сходкам в разных городах страны. Назарова даже пару раз задерживали, когда такие мероприятия разгоняла милиция. А его «семейники» в Перми сидели почти впроголодь. Конечно, их это не устраивало. И вот однажды они вызвали Креста на разговор в частный дом. Беседа явно не задалась, и Ирек Мухутдинов застрелил Рустама Назарова. Его труп выбросили в лес. После этого «суконковские» подались в Москву.

Крест с окружением primecrime.ru

Назаров числился пропавшим без вести, пока, случайно, его тело не нашли. После этого пермские оперативники стали выяснять что случилось, устанавливать связи и контакты покойного, и в итоге объявили всю банду в розыск.

В 1999 году в Подмосковье московские и пермские опера задержали нескольких её участников, в частности Радика Мухутдинова. Непосредственного убийцу Креста — Ирека Мухутдинова — арестовали в 2004 году в Башкирии. Он там осел, остепенился, получил образование и даже работал. Возможно, его бы так и не нашли, если бы он не попал в поле зрения спецслужб из-за возможных связей с исламскими радикалами. Когда Ирека арестовали, то выяснилось, что в Перми его разыскивают за убийство и этапировали к нам в город.

Могила Креста - Назарова. фото — Паблик ВК «Казанский феномен»

В ноябре 2005 года Свердловский суд Перми признал Ирека Мухутдинова виновным в умышленном убийстве и приговорил к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. На тот момент «Лихие 90-е» уже закончились, но вот такие приговоры неизбежно догоняли тех, кто успел натворить дел за это десятилетие. В следующей, заключительной части нашего спецпроекта мы расскажем вам, как и чем закончилось это смутное время для Перми и всей страны.