11 апреля Свердловский районный суд Перми начнет рассматривать уголовное дело Александра Добарина-старшего, обвиняемого в избиении солдата «Красных Казарм». Напомним, инцидент произошел в сентябре 2011 года и вызвал большой общественный резонанс, особенно после того как эта история была озвучена в эфире «Первого канала». Заступившись за 17-летнего сына Александра, жестоко избитого тремя солдатами-срочниками военной части № 63196, Добарин стал фигурантом уголовного дела, и теперь ему грозит до трех лет лишения свободы.
На прошлой неделе стало известно, что следователь Александр Широков отказался возбуждать уголовное дело в отношении солдат, выбивших сыну Добарина два зуба и нанесших ему черепно-мозговую травму. В интервью Properm.ru Добарин-старший рассказал о том, почему, по его мнению, следствие закрывает глаза на очевидные факты.
— Александр Васильевич, расскажите, пожалуйста, еще раз, что произошло 25 сентября 2011 года возле «Красных казарм»?
— 25 числа три пьяных отморозка, людьми их нельзя называть, были в увольнении и получили от болельщиков «Амкара» тумаков. Поджав хвосты, они вместе со своими девушками поехали в часть. Приехав в магазин около части, они решили украсть бутылку дорогого коньяка, но охранник их выгнал. В магазине одному покупателю они сломали нос, а на выходе увидели моего сына. На нем была красная куртка, и всю злость, которая у них была на болельщиков, они решили выместить на нем (цвета ФК «Амкар» — красно-черные — Properm.ru). Сначала они сшибли его ударом со ступенек, затем натянули куртку на голову и стали наносить удары снизу вверх — свидетели показывали, как все это было.
— Сколько всего было ударов?
— Точно не один. После этого ребенок упал. Вся троица села в машину. Тут же был сотрудник полиции, который никаких мер не принял. Он просто смотрел, как они сели в машину и пытались скрыться! После того, как прохожие привели моего сына в сознание, он позвонил мне. Приехав на место, я увидел ребенка, у него весь рот был в крови, он пытался объяснить, что приозошло, но не мог. Свидетели объяснили мне, что в тонированном джипе находятся три подонка, которые избили моего сына. Они сами увидели, что на них показывают, и вышли со словами: «Этого от…ли, и тебе сейчас налюляем».
— Почему они просто не скрылись с места после того как избили вашего сына?
— Они были нетрезвы и, стартанув с места, ударили другую машину. К тому же, их машина находилась в стороне, они думали, что ее не увидят. Но прохожие сказали мне, как все было, и показали на них.
Эти трое вышли из машины и напали на меня. Самый высокий, Кошкаров, замахнулся на меня, и я, увернувшись, ударил его. Он попятился и упал. А двое продолжали наступать — это Коновалов и Гагарин. Я не стал дожидаться, когда мне прилетит второй удар и ударил Гагарина. Он тут же упал, а Коновалов, видя все происходящее, убежал в часть, переоделся и вернулся с пятнадцатью солдатами и офицерами. Тогда я и узнал, что избившие моего сына являются солдатами.
— Как дальше разворачивались события?
— Приехала скорая, увезла моего сына в больницу. Солдат осмотрели, травм никаких не было. Они подписали отказ от госпитализации, и их увезли в полицию. Вскоре мы приехали туда с женой и выяснили, что солдаты уже написали заявление, что я их избил. Причем в деле фигурировало, что третьего я тоже избил и у него черепно-мозговая травма. Дело было сфабриковано так, что мне грозило до семи лет лишения свободы. А дело по избиению моего сына долгое время не возбуждалось. Мне в милиции сразу было сказано: «ты сядешь по полной программе, а дело на избиение твоего сына даже не заведут».
— И как они это объяснили?
— Ну, что у них высокие покровители, которые заступятся за них. По делу избиения солдат были подготовлены материалы, якобы подтверждающие переломы рук, челюсти и носов. Но, после того как я съездил в Москву (на передачу «Пусть говорят» — Properm.ru) и дело получило общественный резонанс, из него эти документы исчезли. Повреждения остались только у одного Гагарина. Травмы как появились в деле, также и исчезли из него.
Зато моего сына отправили на экспертизу с применением детектора лжи и статусом подозреваемого. То есть в деле об избиении моего сына он же являлся подозреваемым! Причем следователь утверждает, что мой сын является руководителем какой-то группировки, и даже в постановлении о закрытии дела говорит «компания Добарина». Эксперт-криминалист утверждает, что сын был без компании, но следователь, опираясь на свои домыслы, выносит другое постановление. А солдаты, набравшись наглости, еще требуют от меня, отца избитого ребенка, возмещения морального ущерба в 200 тысяч рублей. И на суде, который состоится 11,12 и 18 апреля, это требование тоже будет выдвинуто, помимо того, что мне грозит до трех лет лишения свободы.
— Вы говорите о каких-то высоких покровителях, можете озвучить их фамилии? И какие покровители могут быть у простых солдат?
— Фамилии я сейчас озвучивать не могу, но о каких простых солдатах вы говорите? В увольнении, на внедорожнике, с девушками, в пьяном состоянии… К тому же, служить в части в двух кварталах от дома. Это тоже наводит на мысли, что это не простые солдаты.
— И все-таки, может хотя бы назовете структуру, которую представляют эти «покровители»?
— Высоту покровителей можно понять по постановлению, в котором следственный отдел показывает всем, что солдаты могут избивать детей, и им за это ничего не будет. Они в законном порядке добились закрытия уголовного дела. Это говорит о том, что так и должно быть? Нет. Вы думаете, это сам следователь пришел к такому решению? Нет. Но фамилии пока нельзя называть, а то они начнут хвосты заметать.
— Фамилию следователя можете назвать?
— Широков Александр Николаевич, старший следователь-криминалист. Понятно, что сам по себе следователь не может поменять нормы без указки сверху.
— Как дальше будут развиваться события?
— В пятницу мы подали заявление в военный суд, в котором требуем отменить постановление об отказе в возбуждении дела в отношении солдат.
— Что изменилось после того, как вы поучаствовали в ток-шоу «Пусть говорят»? Не так давно там была пермячка Наталья Чекменева, которая безуспешно боролась с соседями-наркоманами. После поездки в Москву ей действительно начали помогать, хотя до этого отказывались замечать проблему…
— Их приперли просто и придавили сверху! Наш эфир тоже был громким. Изначально мне редакторы советовали не опускать руки и сказали, что на какое-то время действия в отношении меня прекратятся. Так все и произошло. Прошло четыре месяца, шумиха улеглась и все продолжается.
— Что вы будете делать теперь?
— Мне сказали, что на суд уповать нельзя, это часть цепочки коррумпированной системы. Но пока суд в предвзятости обвинить нельзя. Надеемся на справедливость, боремся за ребенка, за себя, руки не опускаем.