Крупные предприятия, если они действительно крупные, практически все имеют специальные компании на Кипре. Те, кто не имеют — скорее исключение. Под крупным я понимаю бизнес ценой от 50 млн долларов США.
У бизнеса есть разные мотивы пользоваться оффшорами. Первый и не нуждающийся в особых пояснениях — налоговый. Второй, более сложный — непрозначность. При этом почти все мотивы ведения бизнеса через оффшоры плохо соотносятся с общественной моралью.
Пожалуй, единственный положительный мотив — это безопасность и способ приспособиться к тяжелой российской действительности. Это бандитские 90-е годы, когда был массовый рэкет, когда бизнес могли отнять, угрожая физической расправой. Это «рейдерство» 2000-х годов, когда коррумпированные суды, силовые органы могли прийти и забрать собственность. Оффшоры позволяли «спрятаться» и не ставить под угрозу реального собственника. Можно было не показывать реальную прибыльность и не привлекать внимания.
Негативных аспектов больше. Важнейший мотив прятаться — коррупция, которой нужна «мутная вода». Можно, «не светясь», своровать деньги из бюджета или подконтрольной компании, взять откат. Благодаря трансфертным ценам и оффшорным трейдерам, можно не только недоплатить в бюджет, но и «перетянуть одеяло» прибыли на себя, отняв ее у миноритарных акционеров.
Еще неизвестно, будет ли вообще проведено «обрезание» счетов в кипрских банках. Неизвестно, будут ли затронуты счета филиалов российских банков на Кипре. Но важно понять, что введение единовременного налога предполагает отъем собственно денег и не затрагивает физический капитал. Так что с российским бизнесом ничего не случится. А что может произойти — это потеря части оборотного капитала российских компаний. Кто-то из собственников бизнеса или богатых индивидуалов может лишиться части «кровно нажитого». Но это частные и небольшие потери, не затрагивающие основу экономики.
С точки зрения патриотизма Россию, определенно, «кинули». Евросоюз и руководство Кипра решили пойти на этот шаг за спиной России. «Обрезание» будет касаться прежде всего крупных счетов и затрагивать российскую элиту. И это несмотря на то, что Россия уже выдавала Кипру антикризисный кредит в 2011 году. Морально — это унижение России.
С точки зрения прямых потерь, я бы опасался «системных эффектов». Кипр — мелкая экономика, 860 тысяч жителей, примерно как две Исландии. Банкротства банковской системы Исландии в 2008 году никто особенно и не заметил. Однако может возникнуть опасение, что вкладчики Португалии или Италии увидят в кипрской истории опасный прецедент. Если после этого возникнет бегство вкладов из этих стран, то их экономика испытает новый кредитный шок.
«Взмах крыла бабочки способен вызвать ураган». Банковская система склонна к непропорциональной реакции. В конце концов, потери на второсортной ипотеке в США измерялись сотнями миллиардов долларов, а вызывали крах в мире стоимостью в десятки триллионов. Разница в пару порядков.
Малый размер Кипра, увы, не означает, что событие не стоит внимания. Так что можно говорить о потенциальной «третьей волне кризиса», если считать «второй» не слишком удавшийся кризис европейских долгов в 2011–2012 годах. Но я считаю, что вероятность «третьей волны» — это пока преувеличение, вряд ли она состоится.
Но можно найти и положительные эффекты. Российское правительство пытается создать «Международный финансовый центр» (МФЦ) в Москве. Прямо сейчас проходит road-show МФЦ по крупным финансовым столицам мира. Крах другого финансового центра — Кипра — на руку России, есть шанс вернуть некоторые деньги обратно в страну. Глядишь, за ними потянутся и другие.