Ремесло и компромисс иностранки в фильме «Анора». Рецензия на сенсацию Канн

Американская комедийная история в духе «Красотки» (18+) «Анора» (18+) неожиданно взяла главный приз Каннского фестиваля. Удивительно еще и то, что в центре сюжета «Аноры» русскоязычные герои, большую часть которых играют артисты, специально приглашенные из России. Григорий Ноговицын рассказывает, почему этот фильм справедливо заслужил гран-при одного из главных мировых кинофестивалей, и находит в нем неожиданные отсылки к русской литературе.

Стрипуха из клуба на Брайтон-Бич Анора Михеева (Майки Мэдисон) зовет себя Эни, знает русский язык (спасибо узбекской бабушке) и как развести мужика на приват (спасибо непростой жизни). Этими навыками она и завлекает русского мажора Ваню (Марк Эйдельштейн), сына известного олигарха Николая Захарова (Алексей Серебряков). Спустя пару шотов и приватов отвязный безмозглый обалдуй покупает Анору на несколько дней для эскорта, бесконечных тусовок, милых обнимашек и быстрого секса на новогодних праздниках. Как-то само собой всё доходит до скоропалительной свадьбы, сыгранной, естественно, в Лас-Вегасе. Но не всё, что было в Вегасе, остается в Вегасе. Прознав, что отчебучил их сыночка, родители Вани требуют разорвать брак, срочно вылетают в Америку, а решить вопрос на месте поручают знакомым армянам — потертому Горасу (Карен Карагулян) и его брату-размазне Гарнику (Ваче Товмасян). Для силовой поддержки армяне берут спокойного русского быка Игоря (Юра Борисов).

Затем следует немного разбитой мебели и банок с конфетами, много беготни по ночному Брайтон-Бич за нарезавшим винта новобрачным, чуть-чуть истерики от его мамы Галины (Дарья Екамасова) и смеха от папы и много теплой искренности и нежности в засыпанном снегом финале. Взболтать, перемешать — и вот победитель Каннского фестиваля, любимец критики, готов.

Кажется, триумф «Аноры» для многих стал неожиданностью. Это, безусловно, авторское кино, снятое одним из главных авторов современной американской инди-сцены Шоном Бейкером, но уж очень «Анора» арт-хаус нестандартный.

Первые минуты фильма рассказывают классический сюжет о Золушке, точнее, о «Красотке» (18+), но адаптированный для зумеров — с тусовками, рэпчиком, вейпами, видеоиграми и социальным посылом о пороках капитализма. А нынешний принц-красавчик уже не мачо-магнат Ричард Гир, а тощий, смазливый, кудрявый мальчишка (иностранная пресса в каждой публикации сравнивает Марка Эйдельштейна с Тимоти Шаломе), прогуливающий деньги родителей. Да и Анора не героиня Джулии Робертс, не первый раз в деле, и хватка у нее волчья. За свое счастье она готова кому угодно глотку перегрызть. Буквально. И если Джулии Робертс, чтобы отстоять свою любовь и светлое будущее, достаточно было обнять Ричарда Гира голыми ногами, то героиня Майки Мэдисон своими голыми ногами за свое будущее может и нос громиле-кавказцу сломать. Ну что ж, какое время — такая и история о красотке-золушке.

И когда приходит пора разрушения любовных воздушных замков руками засланных вышибал-эмигрантов, и когда в ход идут зубы и голые ноги, кажется, что фильм из забавного ромкома превращается в нечто иное. И тут ждешь драмы или какой-то криминальной истории. А вместо этого перед зрителем предстает балаган и фарс, где перемешались беспечный мажорик, с жижкой для вейпа вместо мозгов, бойкая стриптизерша, нелепые в своей серьезности армяне и русский, убедительный в своем спокойствии. Смотреть на то, как весь это цирк на колесиках пытается криво и косо решать вопросы, одновременно очень весело и невероятно трогательно.

Получается, что ты пришел на фестивальную социальную драму о неравенстве, продажности, секс-работе, любви и искренности, а там… армяне в нарды играют! Образно говоря, конечно. И это восхитительно. Потому что, несмотря на свою легковесную форму, «Анора» остается отличной фестивальной социальной драмой о неравенстве, продажности, секс-работе, любви и искренности. Просто Шон Бейкер доносит сложные темы в очень живой и человечной форме анекдота.

Эта двойственность картины отражается и в ее главной героине. Анора-Эни — прожженная уличная девка, которая, явно, не верит в сказки про Золушку и прекрасно понимает, что для Вани она просто дорогая вещь, наравне с его любимой приставкой и электронной сигаретой. Но Анора всё равно верит, что стерпится-слюбится, и в ней живет мечта, что из этого нелепого брака может выйти больше чувство. Поэтому и бьется за него. Майка Мэдисон превосходно играет это сочетание цинизма и романтичности.

Остальные актеры просто колоритны и уместны в предложенных обстоятельствах, и им этого достаточно. И как ни странно, именно в американском фильме становится наконец понятно, почему на роли громил и бандитов в российском кино постоянно зовут Юру Борисова — артиста с глазами голодного щеночка, в которых нет и грамма угрозы. Здесь это странное сочетание тоже раскрыто. Игорь, с которым в итоге проводит очень милый финал Анора, похож на Ваню. У него тоже ничего своего нет. У Вани родительские дом и большие деньги, а у Игоря только квартира, старый мерседес и успокоительные таблетки. И всё это бабушкино. Но что у героя Борисова точно свое, так это характер и вытекающая из него эмпатия. У Аноры это всё тоже есть. У остальных героев нет, они почти все бесхребетны и не видят в человеке человека.

Но, как ни странно, эти недостатки не делают их злодеями. Злодеев в фильме просто нет. Потому что это хороший фильм про любовь, а такие картины можно снять только с любовью и пониманием ко всем персонажам. Шон Бейкер явно любит и понимает своих героев, беспросветных лузеров и отщепенцев, что не нашли своего угла в этой жизни, постоянно барахтаясь в каком-то фарсе. Поэтому к той мощной энергии молодости, которая сквозит из каждого кадра «Аноры», добавляется еще и очень светлое и человечное чувство сострадания почти к каждому герою. Даже к придурку Ване, который не виноват, что мама с папой вырастили его таким овощем.

В этой интонации кроется еще один «русский след» в произведении Шона Бейкера. Вся отечественная кинокритика взорвалась восторгами, оттого что фильм с российскими артистами про русских персонажей, где много говорят на русском, получил международное признание. В наши дни это, и правда, очень ценно. Но почему-то никто из наших критиков не отметил, что «Анора» сделана, словно экранизация ненаписанного рассказа Сергея Довлатова, причем американского периода. Ведь в фильме есть все важные ходы и темы писателя: Нью-Йорк как место действия, серьезная ситуация, превращающаяся в странный анекдот, нереальный и достоверный одновременно. И конечно же, герои — эмигранты и неудачники, к которым автор питает такие теплые чувства, что ими невозможно не проникнуться.

Анора своим суровым характером, пристрастием к худощавым мальчикам семитской наружности и манерой бить мужиков очень похожа на Марусю Татарович, героиню довлатовской повести «Иностранка». Случайно ли такое пересечение? Может быть, и нет, поскольку Довлатов — известный в Америке писатель, рассказы которого постоянно переводили на английский, в его честь в Нью-Йорке даже переименовали улицу. Так что Шон Бейкер вполне мог читать книги Довлатова. Но даже если нет, то «Анора» выглядит как отличный пример того, как можно было бы экранизировать прозу этого писателя. Ведь в фильме мы, и правда, видим ремесло и компромисс одной иностранки.