«Только мы добрые». Как прихожанка сбежала из пермского «Нового Завета»

Вокруг христиан-пятидесятников из пермского «Нового Завета» последние годы все больше и больше сгущаются тучи. Сначала тяжбы с администрацией Перми за земельный участок под ДК Ленина. Потом — слухи об обысках в самом ДК и опечатанные кабинеты. Снова судебные споры и обсуждения стоимости выкупа здания Дворца культуры, в котором последние двадцать лет идут службы и поют рэп во имя Иисуса.

В нашу редакцию пришла молодая женщина Олеся (имя изменено), несколько лет назад оказавшаяся среди верующих и даже прошедшая «школы» пасторов. По словам женщины, она сама не заметила, как за два с небольшим года в «церкви» отдала несколько миллионов на ее нужды и чуть было не осталась без квартиры. Но, к ее счастью, ее спас молодой человек и родители: девушку почти насильно увозили из Перми и лишили возможности общаться с братьями-пятидесятниками. Сейчас она уже сама понимает, как два года была «одурманена».

Properm.ru встретились с одной из бывших прихожанок и узнали, как устроена система в «Новом Завете».

— Туда довольно-таки легко попасть, а вот освободиться — почти невозможно. Существует огромное количество способов. На моем примере все получилось очень просто. Я пришла учиться в одно из пермских учебных заведений и познакомилась с очень приятными молодыми людьми и девушками, какое-то время мы общались вообще без намеков на какую-то религию. Потом сошлись поближе, я поняла по их поведению, что люди необычные для современной жизни: не пьют, не курят, спортом занимаются, по вечерам заняты всегда. Очень классные ребята, вежливые, не конфликтные.

Однажды, мы уже больше месяца учились, они меня позвали в гости. Мы туда пришли, а оказалось, что это домашняя группа была. Они собираются несколько раз на неделе все вместе, в группе есть главный человек, который за это все отвечает. Вы собираетесь рассказываете о себе, чем занимались, какие мысли в голове, обо всем.

Ты когда туда приходишь, тебе дают человека, как потом ты понимаешь — духовника. И уже он конкретно начинает тебе мозги промывать, не дает спокойной жизни, затягивает тебя все сильнее и сильнее. Пришла туда, все про бога общаются, рассказывают до мелочей все, что в жизни происходит. Но всегда с упоминанием, что все хорошее произошло только потому, что они в церковь ходят, им пастор помог, бог подсказал и так далее.

Потом все помолились, мне странненько было, первый раз даже дико. Ну, думаю, ладно, люди верующие, я как неверующая: «Все бывает. Ничего такого уж страшного, просто немножко странненько».

Вроде ребята нормальные, я их уже неплохо знаю. Потом на какое-то время все про это забыли, потом они мне в одну из пятниц говорят: «Приходи в церковь, посмотришь, тебе же интересно было». Поскольку у меня друзей и каких-то занятий не было тогда в Перми, думаю, почему не сходить-то? Я прихожу в ДК Ленина, а там, конечно, самое интересное началось.

Первое впечатление: тебя, конечно, немножко шокирует то, что происходит. Но тебя все успокаивают, ты же со своими знакомыми пришла. Тут все говорят тебе, что вы друзья, все тебе хорошего желают, ничего этакого не подумай. «Говорят, что мы секта, какая мы секта вообще. Мы наоборот самая правильная церковь. Не какая-то там религия, где вообще безумные люди. У нас все нормальные, классные ребята. Пойдем тебя с пастором познакомлю, он самый крутой человек!»

Тебя знакомят со всеми. Говорят: «Вот это у нас главный, Эдуард Грабовенко. Он вообще великий человек, ему просто надо в ноги падать, кланяться. Вот это вот другие крутые пасторы. Со всеми пообщайся, они вообще лучшие ребята. Номерами обменяйтесь и так далее. Вот и у тебя будет твой ведущий»

Здесь не говорят «духовник». Просто говорят, что тебе человек во всем в жизни разобраться поможет, ты ему все волнующие тебя вопросы должен задавать, а он тебе все расскажет, как в мире все устроено. Нет такого, что тебя берут и затягивают, все очень все лояльно. Тебя завлекают тем, что именно тебе будет интересно. В моем случае, например, новый город, новое место учебы и отсутствие друзей — пожалуйста.

— Вы не пермская?

— Нет. Переехала с родителями из маленького городка, поступила учиться, нашла новых, как показалось, очень приличных друзей. И вот так получилось, что я через эти новые знакомства пришла в «Новый Завет». Потом только понимаешь, что здесь очень много людей, которые из реабилитационных центров: бывшие наркоманы, алкоголики. А на первый взгляд все милые.

— Эта тема до сих пор не прекратилась?

— У них точно есть реабилитационные центры, потому что мой «духовник» несколько раз звал туда поехать потом уже, позже, наверное, через год. Что у них там есть заслуженные люди.

— А их много, реабилитационных центров?

— Сколько, я не знаю, думаю, что да. Как минимум в главном здании у них очень много людей, которые приходят на служение из центров и молодежи, и не молодежи, которые говорят, что бывшие наркоманы и маргиналы, но бог их спас. Как будто сейчас пришли к богу и сейчас живем праведной жизнью. Они самые специфические были из всех, с ними страшненько было общаться даже, когда ты уже долго с пятидесятниками. Они-то самые вовлеченные в веру, потому что у них так произошло замещение одной зависимости на другую.

Для них Грабовенко и все эти люди, это просто выше Господа Бога, они просто все готовы ради них сделать, и пойдут, и все сделают — даже украдут. Они практически на каждой домашней группе есть. Домашних групп много, потому что они территориально расположены во всех микрорайонах города по несколько. И кто рядышком живет, все должны обязательно приходить. Обязательно приходишь, обязательно рассказываешь вообще про всю свою жизнь, и так далее.

На начальных этапах они меня познакомили с главными людьми и все. Не поспоришь: было интересно, необычно. Сомнительно, но вроде интересно. Люди все кажутся добрыми, хорошими, настроенными на общение. Почему не пообщаться? Ни к чему же не обязывают, как я думала сначала.

Через какое-то время мне позвонил мой духовник: «Вот тебе Библия держи, почитай про то, про то, тем более ты с этим не знакома». Так аккуратненько, ни на что не намекая, а такой: «Почитай, если интересно, давай потом немного обсудим. Во вторник приходи, у нас ребята соберутся, и друзья твои будут, все классно пообщаемся». Так потихоньку ты приходишь к тому, что эту Библию уже все время читаешь, начинаешь вникать, тебе параллельно говорят, что другой жизни вообще нет, слава богу, что ты сейчас пришел, а не позже, пока ничего плохого не случилось, а то бы тебя прямо бы черти забрали.

У них разные служения есть. По воскресеньям вечером, например, у них молодежная группа. Собираются молодые пасторы, в разные настольные игры играют, ходят по городу в хорошую погоду.

Песен про бога очень много. Занимаются музыкой, у них группы есть свои, насколько я знаю. Есть обычные служения. На первых этапах ты просто сначала ходишь на обычные, на разные занятия, на группы. А потом все сводится к тому, что ты вообще все свое свободное время должен этому посвещать, и у тебя в принципе нет ни другого круга общения, ни других занятий.

— А секции, которые есть в ДК Ленина, футбол, театр — они не религиозные.

— Нет, там все абсолютно религиозные, все, кто там находится. Даже кофейня.

Сначала ты молишься как умеешь, даже если первый раз, и все нормально, так все делают. Ты на всех посмотрел, думаешь, если все делают, тоже сделаю, почему нет? А потом уже они крестят по-своему. То есть через какое-то время, когда у тебя духовник понимает, что ты уже все на том этапе, что ты влился в коллектив, из него никуда не уйдешь, надо тебя крестить обязательно. У них там проходят специальные крещения в разных местах, и в самой церкви крещение у них проходит, тебя пастор крестит сам. Сначала каяться нужно, конечно.

Причем, идет служба условно, в конце все помолились, потом Грабовенко выходит и говорит: «Все вновь пришедшие, кто хочет освободиться от всех тягостей жизни, прийти к Богу, вот это вся белиберда. Вот давайте, поднимите руки». Спрашивают, как тебя зовут? «Олеся». «Все, мы просим тебя, пожалуйста, выйди, ты покаешься, не будешь грешником, не будешь жить во грехе, спасешься, у тебя будет загробная жизнь и все остальное». А это же после музыки, после всего, после других молитв. И все ребята, твои друзья говорят: «Конечно, надо, наконец-то это случилось. Мы рады за тебя, ты с богом. Давай вперед». Ты на эту сцену выходишь и вместе с ним каешься. Потом там через какое-то время крестишься и так далее.

Потом еще у них есть такая практика. Они, пятидесятники, они же на иных языках поют, это называется глоссолалия, такое гортанное пение непонятных слогов. Когда я первый раз это услышала и увидела, что происходит с людьми, довольно страшно было. Все присутствующие в каком-то сумасшедшем трансе начинают покачиваться и трястись, доводя себя до экстаза.

А когда ты выходишь из помещения, тебе объясняют происходящее: «Это через тебя Святой Дух говорит, а не ты, ты ближе к Богу, и вообще только так и нужно молиться. И очень хорошо, если ты сможешь. Если нет, то тоже ничего страшного, надо подождать, надо побольше послужить богу, обязательно запишись в какое-нибудь служение. Это вот абсолютно точно будет работать».

Первый раз на иных языках когда молилась, конечно, страшно было, потому что куча народа вокруг тебя в каком-то непонятном состоянии, как среди зомби.

— Это похоже на гипноз, или на транс.

— Потом уже после крещения ты приходишь к тому, что и на иных языках начинаешь молиться. И тогда у тебя голова совсем отлетает. Еще один интересный момент, когда буквально первый-второй раз приходишь и с прихожанами общаешься, говорят: «У тебя родители, родственники, брат-сестра есть? Дяди-тети? Давайте всех приводи. Ты не хочешь что ли, чтобы у тебя родственники спаслись? Как так?»

Я тогда пришла к своему парню, к родителям: «Идемте в церковь». А они говорят: «Ты что, сумасшедшая что ли? Это же секта. Ты зачем туда ходишь вообще?» Рассказала об этом своему духовнику, потому что уже появилась привычка ему все рассказывать: он же каждый день тебе звонит, пишет, волнуется. Но по сути потом, когда пелена слетает, ты понимаешь: они вообще всю твою жизнь начинают контролировать, каждый твой шаг. Что бы ты ни сделал, он прямо делает вид, что телом и душой за тебя болеет. И у него таких, как ты, еще несколько человек.

Как я понимаю, у них так система устроена, как пирамида, что чем больше людей ты в церковь приведешь, взрастишь до того состояния, когда они не будут представлять свою жизнь без «Нового Завета», тем больше у тебя будет преференций, так можно до пастора легко дослужиться. У них же тоже своя четкая иерархия, жесткая довольно. Сначала этого вообще не видно, а потом хорошо замечаешь.

И когда ты на близких пожалуешься, что они считают пятидесятников сектой, тебе говорят: «Они же бездуховные больные люди, они во грехе живут, они вообще ничего не понимают. Ты же сама понимаешь, что никакая мы не секта, у нас все люди добрые и так далее». И ты уже не имеешь воли сопротивляться: «Ну да, они, наверное, не совсем правы, вы больше правы».

И все сводится к тому, что тебя ставят перед фактом, что мы тебя от церкви отлучаем, давай до свидания. А отлучение для тебя уже самое страшное событие в жизни, смерти подобно. Если ты этого не хочешь, то не будешь больше с родственниками общаться вообще, потому что они плохие, неправильные люди.

Тебе говорят: «Ясно-понятно, что она тебя родила. Но ты же понимаешь, что она неверующая, она во грехе тебя родила, и тебя туда же хочет утащить. Давай аккуратней с ней общайся, хоть она и мать. Но ты должен знать, что так себе она мать, судя по всему».

— А как тогда там заключаются браки?

— Если хочешь замуж, приходишь к пастору, говоришь: «Пастор, я хочу замуж». Пастор тебе говорит, готова ты или не готова. Если пастор говорит: «Хорошо, ты готова. Я вижу, у тебя вера сильная. Бог тебя любит. Мы найдем тебе мужа или мужчинам — жену». Ищет из таких же, кто даже не хочет просто, кто подходит. Говорит: «Вот твой муж, женитесь». Он же и расписывает в церкви.

По-другому никак нельзя. Не дай Бог тебя на улице увидят с мужчиной не из пятидесятников, ты потом придешь, тебе духовник такого навставляет, за то, что ты такими вещами занимаешься. Это вообще запрещено, нельзя никак.

В самом начале, конечно, если у тебя там муж, жена есть, парень, девушка, или наоборот, ты приходишь, тебя обрабатывают. Говорят: «Мужа спасай своего быстрей». Если не приводишь в церковь, то в ближайшей перспективе вы разводитесь. Приходила молодая пара, он был готов стать пятидесятником, она нет: «Ты с ума что ли сошел, это же секта». Все, он ее через пару месяцев послал. Пусть она умрет, в аду горит, зато я на небесах буду жить после смерти. Примерно так у них устроено.

И начинаешь жить только этой церковью, потому что они тебе дают служение богу. Дело богоугодное, что еще ты можешь возжелать. Идешь служишь, и получается так, что каждый вечер надо в церковь приезжать, что-нибудь делать. Если не приезжаешь, к тебе сразу вопросы: а как это так, а что случилось, а почему нет, ну-ка давай обязательно.

И начинается: должен после каждой службы обязательно десятину отдать: «У нас обслуживание дорогое, помещение содержать, властям проклятым платить, и вообще десятина — это обязательно, это мы часть своего заработка на богоугодное дело отдаем».

— Сколько в среднем получается?

— Минимум 10% от вообще всех денег, которые ты получил. Но в реальности потом выходит, что ты себе оставляешь 10%, а в церковь уходит все остальное. И поскольку ты все обязан духовнику рассказывать, то пасторы точно знают, сколько ты получаешь, какое имущество у тебя есть, сколько денег на счете в банке.

— То есть они намеренно выясняют, какие у прихожан финансовые возможности?

— Да, они или знают, сколько у тебя есть денег, Можно платить переводами на счет или еще как-нибудь, или наличными. Наличными немногие обычно отдают, так делают бабушки-дедушки обычно. В начале служения выходит человек, пастор-не пастор, говорит, что десятину сегодня отдать обязательно. И так абсолютно каждое богослужение. После этого ты всегда держишь этот специальный мешок, ведро, куда ты денежку складываешь. Или ты на телефоне сразу при всех деньги отправляешь и дальше ведро передаешь. Это еще ладно — десятина.

Они эксплуатируют всех служителей. Все мероприятия, которые проходят, обслуживание всей церкви. Повинность: помыть во всем ДК полы. Крыша протекает — заделать. Помочь с мойкой или ремонтом машины и так далее. Духовники в своих группах ищут служителей, которые это умеют, эта работа, безусловно, не оплачивается. Это же пастор говорит сделать, пастор ближе к Богу, чем я. Он меня жизни учит, я без него слов-то не могу сложить. Вот идешь и это делаешь.

Обязательно посещать разные конференции, они для прихожан платные. Ты сначала платишь взносы, чтобы поучаствовать, а они говорят, что это обязательно. Это же ты ближе к Богу станешь. Потом нужно поехать в университет в Москву. Или в Крым мы на служения ездили. Обязательно нужно все заплатить, взносы, еще и там послужить, и поработать, и еду на всех приготовить. Всю работу делаешь за свои же деньги.

Когда приходишь, тебя сильно сподвигают участвовать во всем. Есть библейская школа, где пасторы и другие взрослые служители учат правильно Библию трактовать. Они вообще ее по-своему трактуют, по-сектантски они ее трактуют очень, как им удобно. Учат тебя трактовать так же. У меня из-за этого на учебе проблемы были, потому что начала занятия пропускать.

И уже во время школы понимаешь, что довольно уже авторитарно, что за всякие промахи, неудачи, в лицо конкретно говорят, что некудышный ты служитель: «Тебе надо больше стараться. А то, как ты перед Господом так, он тебя, конечно, любит. Но ты сам подумай, как он тебя может так любить, если ты вот так к нему относишься, без любви относишься к церкви».

— Так бог же всех любит такими, какие они есть?

— Он всех любит, но ты должен любить его еще больше. Ты плохо его любишь. Он тебя любит, но ты его плохо любишь. У них такая риторика.

Потом у них еще «Год для Иисуса». Это когда ты приходишь к служителям, какому-нибудь пасту, говоришь: «Я хочу в духовное состояние свое новое войти, хочу развиваться, хочу быть ближе к Богу», они тебе говорят: «Тебе нужно точно в „Год для Иисуса“. Буквально месяц проходит, говорят: „Обязательно год для Иисуса“. Конкретно мозги промывают. Во-первых, там ты все время живешь вместе с такими же служителями. Вы все вместе в каком-то рехабе, все друг у друга на виду.

— А когда доходит до передачи в дар церкви недвижимости? Когда говорят, что ты должна отдать ее церкви?

— Как это можно отказать? Это же не богоугодно.

Там есть такая практика, это обычно когда-то уже ты довольно долго там, в моем случае — больше года. И я очень часто ходила в церковь, у меня свое служение было, помогала, на конференции ездила, постоянно общался, на домашние группы ходила.

У тебя в самом начале интересуются, как там вообще у родителей, у супруга, что есть из имущества: машины, квартиры. Как вообще родители живут, хорошо — не хорошо? Тебе говорят каждое служение, каждый день, при каждой молитве, прямо говорят, говорят, говорят: ты должен все отдавать богу. И ты уже сам начинаешь задумываться: «Так действительно, мне всего хватает, еда есть, все есть. Ну что мне еще нужно? Сложно что ли квартиру отдать?»

— Или машину переписать?

— Вот как-то до этого и доходишь. И такой: да, действительно, нужно на богоугодное дело. Приходишь говоришь со своим духовником, он рассказывает, как это сделать.

— А как тогда там уживаются те, у кого нет никакого имущества, нет денег?

Они же тоже видят, у кого нечего взять. Небогатые прихожане просто занимаются вообще всей работой, которой можно. У них же есть кофейня, например, в ДК Ленина своя. Вот они постоянно там стоят, всем кофе наливают во время служения, один и тот же человек, у которого ничего нет, из ребцентра. С него нечего взять в материальном плане, зато он отдаст физическим трудом В библейских школах обязательно было: урок закончился, берем швабры и идем драить весь Дворец Культуры.

А если откажешься, отлучать тебя нужно, ты плохой служитель. Они, конечно, прямо не говорят, но очень сильно намекают, особенно пасторы. Они и говорят, что пастор ближе, чем твой отец. У тебя есть физические мать и отец, но это физические, это все мирское, неинтересное.

И потихоньку вся твоя жизнь превращается в то, что ты живешь только ради этого. Ты зарплату на работе получил, отдал. Плюс на домашнюю группу же тоже вы можете скинуться. Или придет какой-нибудь пастор скажет: «Нужно очень много денег на благое дело, нам не хватает миллион, давайте мы все вместе сейчас соберем на служении. Ты отдаешь, конечно, все, что есть. У меня ребята знакомые, они прямо все, что у них на карточке было, они себе 1 тыс. рублей оставляли на неделю до зарплаты: „Да, конечно, пастор, спасибо тебе большое, что сказал, что мы можем помочь в таком деле“.

— И как удалось остановиться?

— Спасибо родителям, спасибо моему молодому человеку, физически меня оттуда забрали. Ограничили вообще контакты с ними, и год доказывали, что это все вообще неправильно: «Ты сама подумай, что ты вообще делаешь, ты им все деньги относишь, они всей твоей жизнью управляют, и ты даже не замечаешь. В этом самый большой кошмар ситуации, что ты вообще этого не понимаешь. Ты наоборот думаешь, что это очень круто, классно, и ты правильно делаешь. А на самом деле все наоборот».

— А самостоятельное осознание как произошло, что «ой, правда»?

— Когда мне в реальных цифрах показали, сколько денег я им отдала, деньги и студия в Перми, и что я за это получила взамен — ничего.

Из чего эта сумма сложилась?

По несколько десятков тысяч месяц я им отправляла, давала наличными. Плюс на конференции, плюс свое личное время, плюс потерянный год учебы.

— То есть несколько миллионов?

— Несколько миллионов, наверное. И ты даже этого не замечаешь, в моменте ты это все не видишь. И к ним ты относишься как к людям, которые тебе очень сильно хотят помочь и так далее. А по факту ты понимаешь, что им вообще на тебя плевать. И самое интересное, они же не хотят отпускать от себя людей, когда уходишь. Они, во-первых, все знают, где ты живешь. Потому что все хотят к тебе в гости, ты их приглашаешь. Они все в курсе, где ты живешь, в курсе, где ты учишься, чем ты занимаешься. Вообще в курсе твоей личной жизни. И когда такое происходит, что ты неделю не на связи, никому не сообщаешь, они бьют тревогу, едут тебя искать.

Твой духовник берет каких-нибудь ребят, твоих братьев-сестер. К тебе домой приезжают. Ты с учебы выходишь, они все стоят: «Ты что, ты где? Поехали быстрее молиться в церковь. Как так, что с тобой случилось? Ты от Бога отошел что ли?». Сначала по-легкому, а когда ты: «Нет, что-то нет», «Ты что, не понимаешь, что ты творишь», начинается с угрозами и всеми делами, что нужно обязательно ехать, что ты всех братьев-сестер предаешь, в аду сгоришь

Пасторы тоже люди специфические, потому что когда ты их видишь, они тебе прямо так улыбаются прямо, обнимают постоянно, руки жмут. Домой ко мне приезжали. Стучались прямо по несколько дней, долбили, что за дела и так далее. Знакомый у меня, брат, тоже бывший алкоголик, он где-то напился, вот они его забирали, в себя приводили, чуть не били, объясняли ему, что так вообще делать нельзя, тебя от церкви отлучат, ты умрешь. Как на поводке ходил с этих пор.

Ко мне когда домой приходили, дверь открывал, они заходили и говорили, что я в аду сгорю и вообще мне надо каяться срочно ехать, что я вообще за человек. Прямо этим давили, доводя до истерики, чтобы ты с ума сошел немножко. Добивали, добивали. Потом брали и увозили в церковь: «Давай служить, замаливай свой побег».

Слышала еще про то, что, конечно, в ребцентры увозили некоторых, кто совсем сопротивлялся, они же аккуратно это делают. Полежать там месяц, помолишься, или на ферму отвезут, за скотиной ходить. Туда могут увезти, чтобы ты там поработал. Снова пришел, и все, хорошо тебе было. В моем случае просто в церковь меня отвозили один раз.

— Не тянет больше?

— Да нет. Ты после того, как осознаешь, что с тобой вообще произошло, на место голова встает.

— Сколько там примерно народу?

— У них только в главную церковь пять-шесть тысяч человек в Перми приходит, по ощущениям.

Со стороны человек не поймет, что ты в секте находишься, потому что ты как ходил на учебу или работу, так и будешь ходить. Там же принцип какой? Они тебе говорят: «Ты об этом всем не рассказывай. Если у тебя друзья есть, ты друзей приводи. А неверующие люди не поймут. Вообще все люди злые. Только мы добрые, хорошие, тебя побьют, убьют и вообще с тобой будут страшные вещи происходить».

— А удалось, может быть, или не было желания кого-то еще выдернуть оттуда?

— Конечно, ты видишь, что люди в такой ситуации, что им в голову так сильно нагадили, извините, и нужно спасать человека. Ты говоришь: «Это же так». А он: «Тебя вообще от церкви отлучили. С тобой общаться нельзя».

Если вы тоже считаете, что пострадали от «Нового Завета» или какого-то другого объединения, обратитесь в редакцию Properm.ru и расскажите свою историю.