«Где тут миллиард?». Репортаж из «секретного объекта» — Кудымкарского драмтеатра

— Когда его достроят? — спросил я у пожилой супружеской четы, махнув в сторону бело-желтого здания.

— Ууууууууу, — неопределенно развела руками женщина.

— В следующей пятилетке — это факт, — добавил усатый мужчина.

Небольшой обшарпанный деревянный сарайчик. В деревянной рамке нарисованный от руки на листе ДВП макет драмтеатра, поверх которого синими печатными буквами выведено «Реконструкция Коми-Пермяцкого драматического театра им.М.Горького в г. Кудымкар… Конец строительства: III квартал 2012 года».

Напротив — драмтеатр реальный: новый, большой, бросающийся в глаза на фоне серых городских построек. Повсюду следы строительства. Кое-где стоят леса, местами встречаются осколки кирпича и другие признаки присутствия строителей. Под березками куча досок.

На входе в кассы свежие афиши. Два дня назад в театре состоялось важнейшее событие — открытие сезона. Посмотреть на представление стоит 150 рублей, но на ближайшее время билетов нет — все раскупили.

Реконструкция началась в 1997 году. За это время сменилось несколько подрядчиков, а сумма вложенных средств перевалила за миллиард рублей. Сейчас, как рассказал Properm.ru руководитель заказчика стройки — директор дирекции строящихся газопроводов Александр Никитин, «объект готов на 99%». Похожие цифры назывались больше года назад.

На улице встречаемся с директором театра.

— Здравствуйте, — улыбаясь, подходит к нам Анатолий Четин. В новый театр до сих пор не провели интернет, поэтому администрация театра и бухгалтерия работают в старом здании. После премьеры в новом здании железный занавес спал.

— Так без разрешения аппарата губернатора нельзя было (общаться с журналистами — Properm.ru). Как секретный объект строили, — начинает экскурсию Анатолий Пахомович.

— В чем секретность?
— Когда стали появляться в интернете фотографии того, как все ужасно, как все течет, ведра везде, запретили мне — никого не пускать без разрешения.

— После открытия для губернатора, которое состоялось 15 января, что здесь происходило?
— Через неделю все строители отсюда ушли. Через недельки две пришло постановление прокуратуры закрыть театр. Мы сейчас незаконно работаем — у нас нет разрешения, акта приемки театра нет, — признался Четин. — На свой страх и риск работаем. Вот что-нибудь случится со зрителями — будет директор сидеть, отвечать за все. Разрешения на работу нет.

— Зачем вам так рисковать?
— А что делать? 1 октября заставлял открывать (театр — Properm.ru) вице-премьер Демченко. 15 ноября заставляли открывать, 1 ноября. Даже письмо написал наш учредитель — министр культуры.

Пока администрация театра, руководство, бухгалтерия работают внизу (в здании старого театра). Интернета здесь нет. Месяц назад была общественная палата и губернатор пообещал: «Мы решим этот вопрос». Сейчас они составляют коммерческие предложения, но сколько еще пройдет времени? Какая сумма? 64 млн не заложены в проект.

— 64 млн нужно еще вложить?
— Нет, они есть.

— На что пойдут эти деньги?
— Противопожарные мероприятия. Вентиляционная система не готова. Был представитель по ГСН (государственно-строительным нормам — Properm.ru) из Перми, акт приемки не подписал. Потому что здесь очень много недоделок, особенно противопожарных мероприятий. Проверяли щитовые — там все сгорело. Сейчас все надо менять.

— Почему это произошло?
— Ну вот так… — развел руками Четин. — Неправильно соединили провода строители. Откуда я знаю? Сейчас решают: как это делать, кто будет, за счет кого?

— Сколько потребуется времени и денег, чтобы все доделать?
— 64 млн им мало — говорят еще надо 30 млн. А кто даст эти деньги сейчас? Это же надо через депутатов законодательного собрания, надо аукцион, конкурс объявлять. Внебюджетные деньги? Не знаю, найдут или нет. Может быть, они силовым методом заставят подписать все акты контролирующих органов — УКС (управления капитального строительства), министерства строительства, правительства.

— Надавят на МЧС?
— Ну да: «Подпишите и мы (строители — Properm.ru) даем гарантию, что до конца декабря не уйдем со стройки».

— Александр Никитин сказал, что театр готов на 99%.
— А что ему еще сказать? Гензаказчику. Он обязан говорить.

Поднявшись по лестнице, следуем за нашим экскурсоводом. Проходим коридорчиком — на стене галерея из фотографий актерской труппы театра: «С другой стороны также будет руководство театра. Пока не успеваем».

— Вы на сколько оцениваете готовность театра?
— Театр сам готов на 100%. Само здание, ну не знаю. Почти готов театр.

Пара дверей, еще одна лесенка. «Это кафе у нас», — объяснил Четин. У пустующие барной стойки в шеренгу выстроились несколько женщин-работниц театра. Буфет выглядит уютно, но тесновато.

— Насколько востребован ТАКОЙ театр в Кудымкаре?
— Театр очень востребован, его очень любят. В округе больше ничего нет, кроме театра. Как мы шутим: «Театр — это градообразующее предприятие». 152 человека, работающих в штате. А что еще в Кудымкаре есть? Лес, мелкие предприятия — молкомбинат, мясокомбинаты небольшие — больше ничего нет. Мы 20 ноября открыли (сезон — Properm.ru). У нас восемь спектаклей — билетов нет. 300 мест в зале. Народ приезжает с округа, со всего края на спектакли.

— Что будет дальше? 64 млн еще не отработаны, 30 — надо найти. Театр работает в условиях запрета…
— На декабрь еще репертуара нет. Так нельзя делать, но… Жду реакции со стороны руководства, прокуратуры. Прокурор (города Кудымкар — Properm.ru) был на открытии сезона.

— Выходит, вы получается провоцируете?
— (Смеется). Если театр закроют сейчас, представляете какой шум поднимется на всю Россию? Не дай бог! Это не на руку нашему уважаемому губернатору. Они все сделают, чтобы театр работал, чтобы не закрыли.

— Был прокурор на премьере. Что сказал?
— Театр ему очень нравится. Он к театру относится с уважением. Он должен был наказать меня еще в мае. Распоряжение было в марте, а я март работал, апрель и май — спектакли ставил. Запретил работать. Мы с ним встречались несколько раз. Понимающий прокурор.

Может ему сверху сказали, из Перми: «Пока театр не трогать». Может быть накажем вас не на 100, а на 10 тыс. Я говорю: «Хорошо, накажите на 10». Но это был такой неофициальный разговор.
Люди уже жаловались Татьяне Ивановне Марголиной (Уполномоченный по правам человека в Пермском крае — Properm.ru): «Нас не пускают в театр. Ущемление! Мы не можем попасть. Почему театр не работает?». Мы ведь не виноваты. А она что сделает? Пока нельзя работать.

— Откуда возьмутся эти 30 млн?
— Это строители сказали, что еще 30 млн необходимо, чтобы закончить. Деньги не через нас проходят, слава богу. Через гензаказчика.

«Миллиард уже» — грустно резюмировал Четин.

— Какие статьи расходов кроме интернета и мер противопожарной безопасности остались?
— Пожарный водоем (который 10 лет назад сделали — Properm.ru). Запустили туда воду недавно, а клапан закрыт, вода не идет в пожарную машину. Сюда приезжал, двое суток работал сам директор Управления капитального строительства Пермского края Козлов. Выкачивали воду, потом проверяли. Ночами работали — аврал. Пожарный не подписал ни один документ.

— Что для вас было самым важным в строительстве театра?
— Самое важное — это сцена и зал. Чтобы были нормальные условия, хорошая акустика, прекрасная свето- и звукоаппаратура, современная. Дальше — прием зрителя, чтобы ему было уютно, по-домашнему и работа для цехов, коллектива — закулисная часть.

— Этого удалось добиться?
— Да. Зал отличный. Нам очень нравится. Все видно. 300 мест, а так кажется маленький, компактный очень. Свето-, звукоаппаратура и оснащение сцены, конечно, это все уже проект 90-х годов. Аппаратура меняется ежедневно. Мы бы еще хотели, чтобы люки провала были, но денег не хватило.

— Проект с годами не менялся?
— Проекты менялись все 10 лет. Писали их на коленках, там-тут, переделать, перечеркать. Поэтому вот такой театр. Он неудобный для зрителя. Для зрителя — первый этаж и второй. Потолки низкие — негде проводить елки. А театр большой! 14 тыс. кв. м. Никаких кулуарчиков, помещений для зрителя. Вот эта часть (буфет — Properm.ru) и ниже, где мы с вами были. Все. Для зрителя очень неудобно.

Мы мечтали о музее, у нас очень большой архив, все награды наши. Не знаем где оформить. Закулисная часть — сотни помещений, но без окон. Складские помещения. 400 дверей в этом здании.

— У нас в Перми театралы сталкиваются с двумя проблемами. Первая — влияние министерства культуры на культурную политику художественных руководителей театров. Вторая — сложности с выделением финансирования на реконструкцию и ремонт театров. У вас ситуация обратная — театр построили и заставляют открыться, играть спектакли. Как вы это объясните?
— Мы театр открываем с 2011 года, каждый год в декабре. Мы три краевых театра. В этом году в отношениях с министерством культуры не очень все ладится. Очень много проблем. Не только у нас. И Пермь-36, и оперный театр (Пермский театр оперы и балета имени П.И. Чайковского — Properm.ru).

Все руководители театров были на встрече с Басаргиным по этому вопросу: нам не очень понятна политика министра культуры. Там многие вопросы решились положительно. Губернатор поддержал нас и финансово. Театру-Театру бюджет урезали — деньги отдали. Оперный театр — Курензис (Теодор Курензис, художественный руководитель театра оперы и балета — Properm.ru) очень резко выступал против министра культуры. Чтобы не вмешивался в репертуарную политику — это незаконно, это нельзя. Тоже услышал губернатор.

Я поднимал вопрос о том, что мы работали на малой сцене КДЦ, там сцена маленькая. У нас грубо говоря 3 млн были постановочные расходы на спектакли. Перешли на большую сцену — нам тоже дали 3 млн. Это совсем другие цены — шесть спектаклей ставить, тоже было услышано — нам добавили 5 млн. Спасибо уважаемому Виктору Федоровичу Басаргину.

— В чем сложность взаимодействия с министерством культуры?
— Нет связи. Ладно я далеко, но даже пермские руководители не могут решать вопросы напрямую с министром. Все через телефоны или письменно. Нет встреч, нет обсуждения каких-то проблем непосредственно с руководителями, специалистами министерства культуры. Составляют они (Минкульт — Properm.ru) госзадание. Почему без обсуждения с руководителями? Нам, например сделали (по госзаданию — Properm.ru) 40 тыс. зрителей в год. А в городе 30 тыс. населения. Каким образом я 40 тыс. сделаю? Но постараемся.

Если госзадание не выполним, будет урезание бюджета. По госзаданию мы должны ездить в семь районов края на гастроли. В этом году впервые написали, что мы должны в Чайковский съездить. Почему? Мы должны сами решать, куда мы должны ехать. И это все уже подписано министром. Не обсудив. А может мы 45 тыс. хотим? Почему 40? Я не знаю, что с Игорем Алексеевичем (Гладневым — Properm.ru). Мы так рады были, что его назначили.

Идем коридорчиками, дорогу уже даже не стараюсь запомнить, просто следуем за экскурсоводом.
Заходим в одну из приоткрытых дверей: «Здесь у нас художники по свету». В темноте горят мониторы, на них схема расположения софитов, каждый окрашен в определенный цвет. Панели с кучей кнопок в окружении неизвестной аппаратуры.

Внизу, на сцене, актеры репетируют комедию «Жениться, так жениться». Постановка идет полностью на коми-пермяцком языке. «Мы же национальный театр», — объясняет Анатолий Пахомович. Всего на коми-пермяцком языке театр в этом сезоне ставит семь спектаклей, остальные 25 — на русском.

— У нас появился синхронный перевод на 300 человек, — хвастается Четин в будке звукорежиссера.

Аппаратуру для синхронного перевода закупили недавно. Теперь даже иностранный зритель сможет понять, о чем актеры говорят на коми.

В конце ноября в Кудымкар должен приехать столичный критик Павел Руднев, которому будут представлены три спектакля на коми-пермяцком языке. Если Руднев поддержит, театр будет участвовать в «Золотой маске» во внеконкурсной программе «Национальные театры».

— Что ставите?
— Здесь проблематично с драматургией. Драматургов нет. Что-то есть, но это колхоз-совхоз, мы бы не хотели опускаться до уровня таких спектаклей. Переводом занимаемся. «Женитьбу» Гоголя поставили. Он фестивальный, мы с ним были уже и в Москве, и в Перми, и в Оренбурге. Премии за него всякие получаем.

— В Перми театры сильно отличаются друг от друга и имеют свои характерные черты. Есть мистический театр «У моста», есть современный Театр-Театр. Кудымкарский драм какой?
— У вас театры все разные, а у нас в округе один театр, который должен работать. Для «горшочников» ставить спектакли, для школьников, для молодежи, для среднего поколения, для старушек — для всех мы должны играть.

Какой театр? Не знаю. Как говорят, надо чтобы зрителю понравился спектакль. Не хочется на поводу у зрителя (идти — Properm.ru). Вот сейчас мы открыли сезон сложным спектаклем («Холодное лето» — Properm.ru). Проект интересный, большой, специально написан на заказ драматургом из Петербурга про коми-пермяков. Не всем нравится. А у некоторых из молодых — слезы на глазах. Некоторым современный взгляд на коми-пермяков не нравится. Он немножечко обидный — да мы такие!

Есть спектакль «Оркестр «Титаник» — вот такой (проводит рукой вокруг головы). Это не нашего театра. Но нужны такие спектакли. Сложно было играть. Но сейчас на этот спектакль потянулась молодежь — им нравится. Но он очень сложный, непонятный.

В марте у нас будут гастроли ТЮЗа пермского. Есть желающие сюда приехать и работать. Это дополнительные деньги для нашего театра, мы бы зарабатывали. Пока не дают. Я не могу приглашать людей.

— План по «зарабатыванию» стоит?
— Да, госзадание. Нас никто не может заставить, мы сами пока определяем. Планируем на следующий год 6 млн заработать. Получается от бюджета 10%. В основном такого уровня театры — городские, областные (не московские), зарабатывают 10–15–20% от основного бюджета. Грубо говоря 65 млн бюджет на следующий год из них — 6. Но я думаю, что можем 10 и 15 млн зарабатывать. Только дайте нам, освободите нас. Чтобы мы могли себе позволить. У нас тут проводят юбилеи, праздники, сейчас просятся здесь проводить регистрации — красиво!

Пойдемте в малый зал — я хочу эту часть для молодежи города отвести. Чтобы они не бегали тусоваться на улице, а здесь чем-то занимались. Например, битбоксом. Очень хотят здесь ребята. Давайте, говорю, я вам даю комнату, отработаете потом. Танцевальные коллективы просятся в аренду. Есть возможность (о чем мы мечтали) сделать театр культурным центром округа, края. Мечтаем тут фино-угорский фестиваль проводить. Нам давно предлагали провести «Фестиваль малых городов России» в Кудымкаре, но театра не было.

Подходим к двери в директорский кабинет. В коридоре нет света. Стенка балкона, он же коридор, сверху не то недоделана, не то уже оббита.

«Вот тут, видите, ничего не доделано», — Анатолий Пахомович легонько бьет пальцами по скрученному обрывку провода, торчащему из стены рядом с дверью: «Мы давно уже тут живем, но это третья позиция, которую мы будем сдавать осенью».

Кабинет просторный, но скромный. На стене, чуть правее рабочего места директора, гобелен с изображением Путина — подарок. По всему кабинету, на столе, в шкафу, на подоконнике расставлены подарки и награды.

«Вот с Путиным общаемся», — показывает фотографию на подоконнике: «Перед объединением приезжал в Кудымкар».

Спускаемся. Останавливаемся возле проема в стене, в глубине которого виднеется деревянная винтовая лестница. «Это — старый театр», — вдруг перейдя на полушепот произносит Четин. — Оставили на память. Почистить хотим, стекло сделать и экскурсии водить. Это «колосники» — по ним наверх поднимались».

Есть в театре и малая сцена. Ее изюминка в том, что она «без сцены» как таковой. Трибуны — на колесах. Их можно поставить в любую часть зала, который рассчитан на 56 человек. Это экспериментальная площадка, на которой все будет так, как захочет режиссер.

— Прошло уже более 10 лет с начала строительства. Чтобы вы сделали иначе во взаимодействиях с властью, с подрядчиками?

— С подрядной организацией? Ну как? У нас депутат строил. Строил Сивков, бывший депутат Заксобрания. Это все 44 закон. Зачем Сивков выиграл? Он обворовал и бросил. Выиграл конкурс Марков — опять депутат Заксобрания, не строитель. Теперь его ФСО ищет, СК. Он уехал, у него фирма на Кипре.

— Да это скромно, — указывает на отделку театра директор. — За миллиард мы бы могли построить три театра! — огорчается Четин.

В коридорах лежит самый дешевый линолеум, на потолке китайские светильники. Немым укором в стене трехэтажного здания намертво застрял лифт.

— Работает?
— Работает, но пока еще… специалисты, а в Кудымкаре их нет, должны проверить, сдать. Самое главное у нас есть крыша над головой.

— Которая не течет?
— Течет. Посмотрим, что будет, когда до весны доживем. Хотя они вроде отремонтировали мягкую кровлю. Подвал. Вот было тепло — там уже вода, а нам доказывают: «Не будет воды». Ничего пока не делали. В прошлом году весной насосами выкачивали. Будет вода. Никто ничего не делает — денег нет. Но мы работаем. Самое главное, чтобы артисту было уютно, чтобы зритель был, и было где работать — сцена.

— Довольны артисты?
— Артисты очень довольны, вы что. Все условия для цехов и актеров созданы. И по проекту нормальные и по фактуре.

— Был на днях в Свердловске. Открыли там ТЮЗ. 1 млрд 200 млн (рублей — Properm.ru) за два года. Игрушечка! Зал 670 мест, малый зал построили рядом. И видно этот миллиард. А у нас где тут миллиард?