23 июня 2014 года около 2 часов ночи произошло ДТП на трассе Пермь-Екатеринбург, в Лобаново. ВАЗ-2112 в попутном направлении догнал грузовик «Исудзу», после чего ВАЗ отбросило в кювет. В машине находились два молодых парня. Один из них, Евгений Скорняков, погиб. По свидетельствам врачей скорой, выживший в ДТП был заблокирован на водительском месте дверью автомобиля, которая серьезно деформировалась после удара о грузовик. Второй молодой человек полулежал на водителе, травмы его с жизнью совместимы не были. Из машины людей пришлось вырезать аварийно-спасательным инструментом. А дальше — следствие.
Экспертиза установила, что определить местонахождение людей в момент аварии не представляется возможным — не пристегнутые, автомобиль крутился вокруг своей оси. Что врачи скорой и водитель грузовика говорили? Темно же было — не разобрать, кто за рулем. Анализ крови на панели и руле автомобиля? Крутился же автомобиль, перемешалось всё.
В возбуждении уголовного дела суд отказал в связи со смертью… ответчика, который погиб в результате собственных неправомерных действий. Но позвольте, за рулем же был его товарищ, его и зажало водительской дверцей? Когда листаешь пухлую папку документов по этому делу, появляется ощущение, что в какой-то момент следователь просто перепутал фамилии. Или здесь что-то не так?
Погибший Евгений Скорняков должен был со дня на день уйти в армию. Проводы шли несколько дней, и в эту злополучную ночь, очевидно, тоже. И он, и его товарищ, кому принадлежала машина (купил буквально за несколько дней, даже не зарегистрировал), в момент ДТП были, чего скрывать, не трезвы. Это подтвердила медэкспертиза уже после аварии.
Какой расклад? Нетрезвый водитель, причинение смерти по неосторожности. Кто пожелает садиться за решетку на 5–7 лет? В одном из свидетельских показаний с места аварии есть указание, что выживший в ДТП на вопрос кого-то из зевак о том, кто же был за рулем, лишь кивнул в сторону погибшего товарища.
Карта вызова скорой помощи является официальном документом. Здесь написано, что в автомобиле был зажат водительской дверью Ермаков. Фельдшеры с огромным опытом работы подтверждают, что если водитель после столкновения заблокирован на своем месте, он никак не может поменяться местами с пассажиром.
«Все показания тех, кто работал с последствиями аварии, говорят о том, что левая сторона машины была — разбита полностью ударом в грузовик «Исудзу», а правая — целая, даже бампер и стекло. Это говорит о том, что машина не переворачивалась. Все, кто доставал парней из машины, включая водителя грузовика, говорят о том, что водитель был зажат дверью на своем месте и жив. А пассажир — мой сын — находился наполовину у него на коленях. Оба непристегнутые были», — рассказывает Николай Скорняков.
Уже в первом рапорте следователь Матвеева написала, что за рулем находился Евгений Скорняков. «Вы ничего не понимаете, они могли переместиться», — объяснила она семье погибшего.
Автомобиль ВАЗ-2112, на котором Скорняков и Ермаков попали в ДТП, был зарегистрирован на третье лицо. Кстати, в своих свидетельских показания Ермаков говорил, что купил эту машину у того самого человека, по договору купли-продажи, а продавец — подтвердил, что сделка была. Потом выяснилось, что Ермаков машину не оформлял, не страховал.
«Просили одежду, в которой Ермаков был в момент ДТП. Оказалось, что эти вещи сожгли. Машину «отдали законному владельцу» — человеку, который ее еще до ДТП продал Ермакову. И со слов «законного владельца», разбитая машина была утилизирована», — говорит Николай Скорняков. — Парадокс в том, что машину отдали через семь дней после ДТП, тогда как первое постановление об отказе от возбуждении уголовного дела вышло ровно через месяц. То есть в происшествии погиб человек, но все вещественные доказательства убраны, а уголовное дело возбуждают через 1 год и 2 месяца».
Автомобиль «утилизирован», одежду Ермакова из больницы забирает его брат и сжигает. Куда-то делись и медицинские документы Ермакова после его выписки. «Потерялись рентгеновские снимки, сбой в системе в больнице. Хотя должны храниться 25 лет, в карту вклеиваться, — сетует отец погибшего. — Если ты действительно не виноват, зачем все это прятать? »
Ермакову предлагали пройти детектор лжи — он, по словам Николая Скорнякова, отказался. В 2015 году следствие обязало обеспечить явку Ермакова на медицинскую экспертизу для определения характера полученных в том ДТП травм. Он не явился.
Кстати, медкарта Ермакова и снимки нашлись. У него самого.
В 2016 году Николай Скорняков за свои деньги заказал экспертизу у независимого эксперта. Им стал Валерий Коротун, судмедэксперт высшей категории, кандидат медицинских наук, профессор РАЕ.
«Коротун сделал выдержки из протоколов осмотра, привел отсылку к нормативным документам Минздрава РФ, которые требуют обязательное применение технологии. Наши пермские эксперты не применили эту технологию. В нашей экспертизе все разжевано, все травмы проанализированы, все нарушения первой экспертизы выявлены. В заключении своей экспертизы Коротун пишет, что при том ударе и вращении автомобиля все люди в салоне смещались влево — водитель в сторону левого борта, пассажир в сторону водителя. У Ермакова после ДТП была сломана вся левая сторона: лицо, бедро, ребра. Все эти травмы эксперт тщательно проанализировал, такая травма бедра возможна именно при зажатии водителя, показал именно на примере ВАЗ-2112, доказал, что при зажатии человек не может переместиться. В этой экспертизе он расписывается за ответственность за дачу ложных показаний», — листает экспертизу и комментирует Николай Скорняков.
«За свою практику я такого не встречал. ВАЗ-2112 — очень небольшой автомобиль, поменяться там в такой ситуации местами — из области фантастики», — так ситуацию охарактеризовал сам судмедэксперт высшей категории.
Уголовное дело было все же возбуждено спустя 1 год и 2 месяца после аварии, и опять же против Скорнякова. Из Пермского района дело забрали в краевой главк. В отношении Евгения Скорнякова не нашлось ни одного доказательства, что за рулем мог находится именно он. И с этим следствие в итоге согласилось. Вышло постановление о прекращении уголовного преследования в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Половина дороги пройдена.
Казалось бы, отсюда должен следовать закономерный вывод, что за рулем находился другой человек. Второй, из тех, кто был в машине. Тот, кто и был зажат дверью на водительском сидении, кто остался жив. Но доказательств этому у следствия нет, потому что официальная экспертиза ничего и знать не желает — они переместились, перепроверять не будем. И нет оснований не доверять экспертам.
Правда, после 3,5 лет следователи лишь немного усомнились в правильности экспертизы, да и то — после обращений уполномоченного по правам человека и запросов с федеральных телеканалов, куда дошел в поисках правды Николай Скорняков. Назначили повторную экспертизу в Москве при Минздраве РФ. Результаты еще не пришли — там большая очередь. Подождать придется год-полтора. В качестве альтернативы предлагают обратиться в судмедбюро Пермского края. Впрочем, там предпочитают придерживаться версии о «перемещении».
Николай Скорняков:— Я человек верующий, зла в ответ творить не буду. Понимаю, что ребята в 22 года — дети еще. Ну случилось, человека не вернуть уже. Пришли бы просто по-человечески, поговорили. Понимаю, что сам испугался — авария, травмы, в больнице лежал. Но пришли бы родители… Но никто не пришел. И дураков из нас делают. Все, чего я хочу, чтобы это дело не загасало и не затягивалось.