Тексты «новой природы», нейросеть и инфографика: как проходит урок у детей XXI века

Кто как не учитель русского языка и литературы погружает ребенка в невероятный мир поэзии и культуры, учит красиво и грамотно выражать свои мысли. Эти предметы являются основой образования для каждого из нас — с этим бессмысленно и глупо спорить.

Учительница пермской школы №77 Валерия Евгеньевна Симпатова вот уже семь лет вкладывает в головы учеников обширные знания — от разницы ямба и хорея до того как правильно писать приставки. При этом уроки молодой преподавательницы проходят с небольшой «изюминкой» — на своих занятиях учительница использует цифровые технологии, которые она открыла для себя в период пандемии.

Валерия Евгеньевна — победительница муниципального этапа конкурса «Учитель года — 2022» и призер многих профессиональных конкурсов — рассказала в проекте «КЛАССрук», как нейросеть и инфографика помогают ребенку лучше усвоить материал.

— Валерия Евгеньевна, как вы пришли к преподаванию и почему выбрали именно русский язык и литературу?

— Я еще в школе была неравнодушна к русской и зарубежной литературе, и когда встал выбор, в какой университет поступать, я выбирала между Институтом культуры, государственным и педагогическим университетами. Тогда мне показалось, что самым лучшим решением будет пойти в педагогический, потому что я узнала, что именно там очень сильный филологический факультет.

Изначально я не хотела быть учителем, а просто хотела выучиться на филолога. Однако в течение периода обучения, прохождения практик в школе я втянулась в это и мне захотелось попробовать себя.

— Чего вам не хватало в процессе обучения, когда вы были школьницей, и как это повлияло на вашу работу в качестве учителя?

— Мне всегда в школе не хватало наглядности на некоторых предметах. Мне казалось, что если бы, условно говоря, у нас было больше презентаций, или раздаточного материала, то, может быть, мы бы лучше усваивали темы. Я с этой мыслью очень долго жила и, когда стала учителем, решила, что действительно могу что-то необычное привнести в уроки.

Когда мы с учениками заканчиваем проходить произведение, мы можем просто написать сочинение — и это тоже хороший вариант, а можем как-то по-другому закрепить материал.

Допустим, с учениками старших классов мы можем обобщить материал в формате инфографики. В прошлом году мы проходили «Мертвые души» Гоголя и ребята по группам делали инфографику: им надо было в одной картинке изобразить весь роман. Это на самом деле непростая работа, здесь важно вынести самую главную информацию.

— Чем хорош этот метод?

— Вообще это называется тексты «новой природы». Мы привыкли видеть обычный линейный текст, написанный на бумаге в определенной расположенности, а есть тексты «новой природы» — они визуальные. Вот именно этим мы пользуемся с ребятами.

Так развивается важный навык: ты должен взять большой текст, сжать его и необычно представить. Если это стихотворение о любви, то из него нужно взять самое важное и представить, например, в виде сердца.

— Какие еще навыки и умения вы стремитесь развить в учениках на своих занятиях?

— У нас сейчас есть замечательный тренд, который мне очень нравится — это тренд на цифровизацию и медиаобразование. Очевидно, что только этим заниматься нельзя, мы лишь добавляем в уроки какие-то элементы.

А так, когда ребенок работает с информацией, у него развивается критическое мышление, что очень важно. Развивается творческое начало, то есть если ему нужно представить текст в разном визуальном варианте, то он все-таки будет проявлять свои творческие качества. Дети также учатся работать в команде.

На выходе из школы мы должны выпустить 18-летнего человека, который не просто знает школьные предметы, а умеет в большом потоке информации, в огромном медиа мире ориентироваться. Он должен быть не теоретиком, а больше практиком.

— Нравятся ли детям ваши методы?

— Реакции бывают разные. Используя любой вариант работы, мне кажется, ты не получишь стопроцентного одобрения никогда.

Если брать 9 класс, то под видом работы в телефоне, девочки любят переписываться. Но такие ситуации не очень частые, потому что если ребенок понимает, зачем он это делает, то, в принципе, он адекватно относится к этой работе и будет ее выполнять. Задача учителя — объяснить.

Есть дети, которым это, конечно, не нравится, но их мало. Все равно большинство втягивается в процесс. Иногда даже они меня чему-то учат, это тоже очень классно. Когда я думаю, что я такая вся интересная провожу урок, они говорят: «Валерия Евгеньевна, можно сделать по-другому».

— Рассказывали ли вы о своих методах преподавания коллегам? Что они думают на этот счет?

— Не все коллеги принимают. Не секрет, что есть учителя, которые работают по старинке и считают, что их методы лучше. Но их с мертвой точки не столкнешься, это их точка зрения.

Есть коллеги, которые перенимают опыт, которые тоже используют что-то похожее. В этом году ребята пришли после урока английского и рассказали, что они делали там тоже самое, что делали и на моем занятии. Тогда я поняла, как это здорово.

Мне кажется, что необходимо создание такого пространства, где можно было бы обменяться практическим опытом, а не просто слушать из раза в раз одно и то же. Не хватает таких мероприятий, конференций, когда учителя делятся своими практиками, потому что в основном все рассказывают то, что все уже и так знают.

— Планируете ли использовать какие-то другие способы донесения знаний до учеников?

— Я сейчас активно учусь, перенимаю опыт у более старших коллег и понимаю, что на самом деле все эти современные приемы и методы просто некоторое видоизменение старых работающих методов. Как говорится, все новое — это хорошо забытое старое. Поэтому я иногда вспоминаю, как меня учили в школе педагоги, как и в какой форме мы что-то делали на уроках, и пытаюсь это сделать более современно.

Условно, всегда на любом уроке литературы учитель предлагает нарисовать словесный портрет героя. Я тоже делаю такое с ребятами, но потом думаю, а почему бы это не осовременить. Сейчас есть нейросети, которые по заданным словам могут нарисовать картинку. И мы вот пробовали такое на интегрированном уроке русского и английского языков. Ребята, переводя портрет Онегина на английский язык, работали с этой нейросетью.

— Как думаете, как вы будете выглядеть в глазах выпускников?

— Хороший вопрос, я на самом деле не думала об этом. Я просто задавала себе вопрос, наоборот, кем бы я хотела их видеть. Но скажу, что я бы их хотела видеть счастливыми людьми, жаль, что нет такой профессии.

Хотелось бы, наверное, думать, что они запомнили наши занятия как уроки, на которых было интересно проводить время, а не как уроки, на которых просто хотелось просидеть 40 минут в ожидании очередной перемены.