Прогнозы пермского финансиста: «В первом квартале — провал, в третьем — подъем»

— Эдуард Вениаминович, в конце прошлой недели Центробанк вновь изменил ключевую ставку, снизив ее с 17 до 15%. Чем, по вашему мнению, в своих действиях руководствуется ЦБ?

— Есть два показателя — ключевая ставка и ставка рефинансирования. Ставка рефинансирования — это некая средняя долгосрочная стоимость денег, которая учитывается при разных операциях и расчетах. Ключевая ставка — это краткосрочная стоимость денег.

В декабре Центробанк совершил в некотором смысле маневр, резко повысив ключевую ставку с 10,5 до 17% и сохранив ставку рефинансирования на прежнем уровне. ЦБ понимал, что на данном коротком этапе идет атака на рубль, поэтому краткосрочные деньги, которые банки могут занять и купить на них валюту, сделали дорогими, а долгосрочные оставили дешевыми.

Но экономике это, конечно, не помогло. Банки сразу подняли ставки по депозитам и кредитам. И бизнес попал в тупик, и банки. ЦБ, в свою очередь, оказался меж двух огней. Ему нужно и курс доллара сдерживать, и инфляцию не разгонять.

— Когда в декабре ЦБ повысил ключевую ставку, банки мгновенно отреагировали, увеличив доходность депозитов и стоимость кредитов. Как вы считаете, после понижения ставки последует обратный процесс?

— При текущих ставках и курсе экономика нормально работать не будет. Доллар должен постепенно стабилизироваться и снизиться, за ним последуют и ставки. Потому что без кредитования экономика не может развиваться. Когда банк привлекает деньги под 15–17%, то с учетом маржи кредитовать он должен под 25–30% годовых. Кто возьмет такой кредит? Тот, кто не планирует его потом отдавать. Банки это понимают и поэтому сегодня почти не кредитуют, а экономика стоит.

— По вашим прогнозам, когда доллар начнет падать?

— Если ничего не произойдет, то к концу года девальвация закончится и тогда же начнут возвращаться инвесторы, которые всегда ищут интересные и, главное, дешевые вложения. Они будут обменивать доллары на рубли, американская валюта начнет падать, рубль расти, подключатся и спекулянты, которые тоже начнут избавляться от доллара.

— Но ключевая фраза «если ничего не произойдет»…

— Да, мы понимаем, что давление на Россию со стороны США не ослабнет, так как идет прямая борьба за рынки. Если вера в доллар упадет, то для американской экономики всё закончится. Поэтому США нужна напряженность там, где есть спрос на какую-то другую валюту, кроме доллара.

— Плюсы от девальвации рубля для экономики есть? Может быть, российская продукция становится из-за низкой цены более конкурентноспособной?

— Курс валют должен быть адекватным. Когда разговариваешь с предпринимателями, понимаешь, что только в России ничего не производят. Для производства любой продукции нам необходимо что-то импортное, что надо покупать за валюту. И даже не это главное — как правило, российские аналоги есть, но они всегда уступают по качеству импортным.

— Можно ли сравнивать этот кризис с кризисом 2008–2009 годов?

— Как обычно случаются кризисы? Происходит стремительное падение, затем быстрый, но небольшой отскок, а потом начинается медленный спад и столь же медленный подъем. Стремительное падение — это 2008 год, сейчас мы находимся в медленном спаде.

Если образно, то в 2008 году прилетела бомба и взорвалась, одних мгновенно убило, остальные отлетели и выжили, а сегодня все медленно умирают. И дело даже не в санкциях.

— В чем тогда?

— Опыт других стран показывает, что развитие начинается с движения в сторону бизнеса. В России, с одной стороны, должны быть созданы все условия для работы среднего и малого бизнеса. С другой стороны, должно гарантироваться соблюдение прав на частную собственность, защиту прав миноритарных акционеров и инвесторов. Сейчас же часто суд становится не истиной в последней инстанции, а орудием борьбы за собственность.

— Как, по вашему мнению, будет складываться 2015 год?

— Абсолютно точно, что первый квартал будет провальным для экономики. Расходы, которые могли бы быть совершены в первом квартале 2015 года, были сделаны в четвертом квартале 2014 года. Все, кто хотел что-то купить, сделали это в ноябре-декабре. Другая часть разместила деньги во вкладах.

Даже не знаю, как будет выживать бизнес в первом квартале, потому что с одной стороны никто ничего не покупает, с другой — никто не кредитует.

Подъем может начаться в третьем квартале, когда на рынки вернется большая денежная масса, например, из тех же вкладов, которые открывались в конце 2014 года.

Второй квартал станет сельскохозяйственным. Все видят ценники, которые стоят рядом с помидорами и огурцами. И уже в январе был зафиксирован большой интерес к земельным участкам. Это поддержит рынок земли, еще и поднимет спрос на теплицы, семена, грабли, лопаты. (улыбается)

— Давайте вернемся к ключевой ставке. На ваш взгляд, ЦБ вовремя ее пересмотрел?

— Со стороны Центробанка, это был довольно быстрый шаг. Но пока это не сильно на что-то повлияло. Была ставка 17%, стала 15%, разница не большая, ведь все мы помним, что она еще недавно была равна 8–9–10%.

— Как вы оцениваете политику Центробанка в отношении курсов валют?

— Все еще в начале 2014 года понимали, что курс иностранных валют вырастет. Потребительский спрос стагнировал еще до Олимпиады в Сочи, до введения санкций. В середине 2013 года наши клиенты рассказывали, что у них встали продажи земли, а выручка у тех, кто работает в потребительском секторе, упала на 30%. К концу 2013 года говорили уже о 50% падении.

Учитывая этот факт вкупе с ростом бюджетных расходов, мы считали, что равновесный курс в конце концов составит примерно 42 рубля за доллар. В своих расчетах мы опирались на 2008 год, на то, как ослабевали по отношению к доллару валюты стран, зависящих от сырьевого рынка, например, норвежская крона.

Можно сказать, что курс и двигался поступательно в этом направлении, пока Центробанк неожиданно не заявил об отмене границы валютного коридора и введении свободного плавающего курса. Самое интересное, об этом ЦБ говорил уже больше года, но время выбрал именно тогда, когда это было опаснее всего. Возможно, он предполагал, что рынок должен сам выбрать равновесный курс.

Другое дело, что рынка как такового у нас нет. Ценообразование не является абсолютно рыночным: игроков мало и любая крупная покупка или продажа валюты может привести к изменению курса. Отдавая всё на откуп «как бы рынку», нужно быть уверенным в исходе и точно знать, что делаешь. Знаете, один из персонажей фильма «Уолл-стрит: деньги не спят», разошедшегося на цитаты, сказал: «Деньги – это просто деньги для тех, кто знает, что делает. Опасно не знать, что делаешь».

Понятно, как этот сигнал воспринял рынок: рубль начал падать, а доллар с евро — расти. Но больше всего в этой ситуации поразило то, что ЦБ просто самоустранился, даже когда курс валют за один день поднимался на 7–8 рублей. Центробанк молчит, а у граждан падает доверие к национальной валюте государства. Заговорил ЦБ лишь тогда, когда движение валют стало просто неприличным, и, по-видимому, после «внушения» Кремля. Была повышена ключевая ставка, а в крупные банки были отправлены специалисты ЦБ для отслеживания операций на валютном рынке.

— Есть мнение, что ЦБ принял поспешное решение и понижение ключевой ставки разгонит инфляцию. Что скажете?

— Чтобы разогнать инфляцию, государству нужно увеличить расходы — поднять пенсии, повысить зарплаты военным, бюджетникам. Тогда увеличится денежная масса, покупательная способность этих дензнаков очевидно упадёт, а следом вырастут цены. У нас сейчас речь идет скорее о стагфляции — на фоне обесценения денег сокращаются рабочие места и понижаются зарплаты.