«Объем юмора у нашего лидера подошел к критической отметке». Евгений Сапиро — о приговоре по кукле Путина
В начале марта этого года в метро сосед, читающий Forbes, показал мне заголовок «Путин поддержал обнуление…» и сопроводил его репликой: «Это обнуление не сроков, а его самого». Я возразил: «Скорее смена амплуа: был — «Большой Начальник», теперь будет — «Ваше Величество».
Спустя пять месяцев, не могу не признаться, что доля истины в словах случайного попутчика имелась. Хотя я доктор не медицинских, а экономических наук, но уже много лет при оценке того или иного руководящего лица особое внимание обращаю на наличие (или отсутствие) у него чувства юмора, на динамику величины этого компонента. Присутствие юмора делает атмосферу вокруг лидера теплее, снимает напряженность. Он более склонен к гуманизму, отходчив. И еще один побочный эффект «юморного» человека: он способен поглядывать на себя со стороны и трудно ведется на подхалимаж. Не зря, вспоминая президента Франции Шарля де Голля, до сих пор отмечают его реакцию на отсутствие в свежей газете критики в его адрес: «Что-то я делаю не то, раз на меня нет карикатуры».
Так получилось, что пару раз я общался с Владимиром Путиным в далеком 1998 году, когда он был еще первым заместителем руководителя Администрации Президента. И зафиксировал, что искомое чувство у него имеется и в разумной мере. В дальнейшем, наблюдая за молодым президентом на расстоянии, убеждался, что «пациент» не только позитивно реагирирует на КВНовские шутки типа «Лабрадор Путина не единственный, кто пИсался в присутствии хозяина», но и нередко выдает их сам. «У нас страна огромных возможностей не только для преступников, но и для государства», «Все эти восемь лет я пахал, как раб на галерах» и т.п. Хотя не все из них претендуют на оригинальность, а некоторые могут быть отнесены к приблатненным, они всегда актуальны и по существу. Типа, «Суд залепил им двушечку. Я здесь не при чем».
Первый сигнал, что у президента случаются перебои с чувством юмора, я зафиксировал в 2014 году после эпохального заявления Вячеслава Володина: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России». Реакции президента на эти слова не последовало, а молчание, как известно, знак согласия. В эпопее с не очень корректным «обнулением», юмористических нот у главного ее персонажа тоже не обнаружилось. Возможно из-за коронавируса.
Но самый тревожный для меня «звонок» о наличии этого недуга — реакция всей президентской вертикали на установку тремя молодыми пермяками в ноябре 2018 года возле ЦУМа манекена с фотографией Владимира Путина с надписями: «Лжец» и «Военный преступник». 8 августа Ленинский районный суд города Перми за «грубое нарушение общественного порядка, совершенное группой лиц по предварительному сговору» приговорил одного из них — Александра Шабарчина — к реальному сроку заключения — той самой «двушечке» общего режима. Второму — Данилу Васильеву дали один год условного срока (третий был оправдан).
Хотя критика гражданскими активистами российского президента по форме была резкой, грубой, несоразмерность их «преступления» и ответного наказания несопоставимы. Протесты не только пермяков против их уголовного преследования по политическим мотивам не могли не дойти до президента, но былое чувство юмора не сработало, сопутствующий ему гуманизм не был проявлен.
Этот приговор является не только личной бедой Александра Шабарчина. В совокупности с «обнулением» президентских сроков это сигнал всем нам, без исключения, что объем юмора у нашего лидера подошел к критической отметке. Вероятные последствия этого недуга известны не только медикам, и не только в теории: гипертрофия (чрезмерное увеличение объема и массы) собственного величия и грехов оппонентов, от которой не так уж и далеко до трагического и позорного явления, известного в нашей отечественной истории под названием «массовые политические репрессии».