Чемпионка мира Елена Вяльбе: «Спортсмены в регионах живут по остаточному принципу»

— Елена Валерьевна, спасибо, что отозвались на предложение Properm.ru об интервью. Расскажите о вашей работе в FIS, куда нынешним летом вы были избраны в совет организации. Что-то, может, уже сделано, о чем интересно рассказать любителям лыжного спорта, нашим читателям?

— У нас очень мало поменялся совет FIS, буквально два человека вышли, два новых пришли. В связи с тем, что был избран новый президент международной федерации, сейчас достаточно часто проходят заседания, все онлайн, мы тоже все никуда не летаем. В основном, это внесение изменений в устав, образуются новые структуры.

На последнем заседании обсуждали запрет на использование лыжных смазок на основе фторов, они уже запрещены в Европе. Мы должны на уровне России подписать декларацию о том, что мы также не будем их использовать. Мы сразу же эту информацию рассылаем по федерациям, они это знают. Но в основном это пока на честном слове, никаких аппаратов для обследования не сделано, пока непонятно, как этим управлять.

— В связи со сменой президента федерации, политика именно критичного отношения к действиям WADA сохранится?

— Я не думаю, что поменяется какая-то политика по отношению к WADA, потому что члены FIS подписывали меморандум, я в том числе. Я категорически против применения допинга в спорте, считаю, что это абсолютно неприемлемо. Я отношусь к типу людей с нулевой терпимостью, потому что сама — бывшая спортсменка. К сожалению, некоторые мои коллеги тоже были уличены в применении допинга. Допинг применяется в разных странах. Это всемирно известно.

Насколько эффективно работают те или иные структуры, я, наверное, глубоко не знаю. Я думаю, что есть шероховатости в самой системе WADA. Я уверена, что мы тоже это будем периодически с коллегами обсуждать, какие-то предложения вносить, но услышит ли WADA какие-то предложения со стороны FIS, я не могу сказать. Я не думаю, что у господина Йохана Элиаша есть варианты работать без WADA (Элиаш был избран на пост главы FIS 4 июня 2021 года, сменив Джанфранко Каспера, — Properm.ru). WADA — структура важная и нужная. Весь мир борется против допинга, мы точно так же должны это делать.

Часто спрашивают: когда к нашим российским спортсменам будут нормально относиться, когда нас будут не так часто проверять. Считается, что, к нам с проверками ходят чаще. Это не совсем объективное мнение. Сейчас есть некие критерии, чтобы спортсмены могли попасть на Олимпийские игры. Мы должны пройти определенное количество обязательных международных тестов, не только наших российских. Мы к этому относимся с абсолютным спокойствием и пониманием.

Я могу сказать, что на самом деле нет такого, что к русским ездят чаще. WADA может сама приехать, есть люди, которые входят в пул FISовский, с его стороны может проверяющий приехать, в этот же день может приехать RusADA. Эти компании никогда друг друга не оповещают. На самом деле всех спортсменов тестируют абсолютно одинаково. Я знаю, что в FIS все это очень четко мониторят. Если выявляется, что есть какой-то перебор, они это регулируют.

— То есть история о том, что к российским спортсменам предвзятое отношение больше раздута, больше политизирована, распиарена?

— Вы знаете, в свете последних событий, начиная с 2015 года, после олимпийского сезона, у нас очень много проблем с этим связано. 90% того, что было рассказано Григорием Родченковым (экс-глава Московской антидопинговой лаборатории — Properm.ru) — это миф, сказка. Доказательство тому — наши победы во всех судах. Проиграли буквально 2–3 человека. Хотя проблемы эти существуют и у нас, и в других странах. Не могу сказать, что это на 100% политизировано, но и политика тоже есть. Общее отношение к стране влияет и на спорт. Как бы нам не хотелось, как бы мы не говорили, что спорт вне политики — это все неправда.

Конечно, в любом случае, когда есть информационный повод, удобнее журналисту, чтобы читали. Главное — чтобы была красивая обертка (конкретно у журналистов красивый заголовок).

— Есть такой грех.

— Нам это тоже понятно, и мы к этому относимся достаточно терпимо. Я своим спортсменам говорю, что не надо ничего комментировать. Мы делаем свое дело, мы честные и чистые. Мы за честный спорт и за чистый спорт. У меня тоже есть некие вопросы: я не понимаю, почему WADA разрешает какие-то терапевтические исключения во время соревновательного периода, во время не соревновательного периода их может быть еще больше. Я считаю, что это некая лазейка для легализованного допинга.

— Та же борьба с наркотиками по аналогии?

— Безусловно. Такой же вред.

— И ее тоже используют в политических целях.

— К сожалению, мы же не живем где-то на небе, спортсмены не изолированы от общества. Мы сейчас с вами поговорим об этом, вы статью напишите, сто человек ее просто тупо перепостят, а еще двести человек будут мне звонить и новые вопросы задавать. Получается, что мы сами поднимаем еще большую бучу.

Я абсолютно точно знаю, что сейчас нет такого, что к нам предвзято относятся, с нами по-другому разговаривают, к нам чаще приезжают какие-то допинг-офицеры. Это на самом деле не так. Все страны с этим сталкиваются. На самом деле, к сожалению, это так, уличенных в допинге спортсменов в мире очень-очень много.

— И это часть работы спортсмена. Все же понимают, что чем выше уровень соревнований, тем больше это бизнес.

— Я могу сказать про нашу страну. В первую очередь, применяют допинг или уличают в применении допинга, в основном лыжников, которые на очень-очень низком звене, только начинают соревноваться. Для меня это всегда шоковая ситуация. Я вижу, что человек в рейтинге примерно пятидесятый, и он применяет допинг. И мне не понятна его цель. В первую очередь, это, конечно, от необразованности.

У нас есть отдельный вид спорта — лыжероллеры, большая часть тех, кто попадается на допинге, они именно из лыжероллеров. Мы в последние два года сделали очень серьезный упор, пригашаем РосАДовцев, я приезжаю, жестко разговариваю. Вплоть до того, что я напишу в министерство спорта, чтобы закрыли вообще этот вид спорта, чтобы мы его не развивали. Как закон, если ты его нарушил, но не знал, тебя никто не освободит от того, что ты не должен нести наказание за это. Я нетерпима к допингу. В моем окружении спортсмены и тренеры это прекрасно знают.

— Я думаю, что для вас это очень тяжело эмоционально, как для человека, который фактически в первом российском допинговом скандале участвовал.

— Да, особенно самый первый год, когда мы смогли отстоять честь и достоинство, олимпийские медали наших ребят. Я ездила с ними на все суды. Я принимала самое активное участие, для меня это мои дети. Если бы хоть тень сомнения была, что мы не правы, я бы, наверное, никогда этого не делала, но я была на 100% была уверена и тогда, и сейчас. Я знаю, что это все неправда, никакого допинга никто не принимал в команде ни на олимпиаде в Сочи, ни после нее.

Конечно, когда потом ты видишь, что какой-то Вася Пупкин сожрал какую-то таблетку, который вообще ничего из себя в спорте не представляет: «ой, я не знал, я не прочитал». Вся информация есть в интернете, почитай, если у тебя есть сомнения… Понятно, что, в основном, это от безалаберности. Люди ни о чем не думают.

— Давайте лучше о развитии спорта. На ваш взгляд, что сейчас происходит в регионах? Почему стало таким сложным отношение к спорту? Почему регионы неохотно поддерживают спорт не зрелищный и не массовый?

— У нас массовых ровно два: футбол и хоккей. Спорт, кажется, это большие деньги. Наверное, родители готовы вести на тренировки все больше и больше детей с надеждой на то, что ребенок потом сможет денег заработать.

Знаете, я человек рожденный в СССР, прошедший путь от детской спортивной школы до сборной команды Советского союза, потом России, могу сравнивать. Сегодня состояние спорта на муниципальном и региональном уровне, его содержание, которое готовы дать регионы, и то, что было во время, когда я была ребенком, конечно, кардинально отличается. В основном, спортсмены в регионах живут по остаточному принципу. На все денег не хватает. Так скажут в каждом регионе. Нужно наконец-то выстроить какую-то новую систему, и, мне кажется, что все-таки опыт Советского союза здесь будет очень нелишним.

Спорт — это же не только спорт высших достижений, особенно сейчас, когда у детей так много соблазнов, просто безумное количество. Спорт, как ни что иное, даже больше, чем музыка, чем культура могут удержать от них детей. Потому что все-таки спорт больше подойдет любому, если нет слуха, ты вряд ли будешь сам с удовольствием играть на фортепиано или на баяне. В спорте больше возможностей найти себе применение, потому что выбора видов спорта тоже больше — от шахмат до прыжков с трамплина.

Мне кажется, советская система, когда все детские спортивные школы были на гособеспечении, это огромный плюс. Я родилась в Магадане, ходила там в школу. За год несколько тренеров приходили к нам в класс из разных видов спорта и говорили: «Кто хочет заниматься коньками (и народ записывался)? Кто хочет заниматься художественной гимнастикой (народ записывался)? Кто хочет на плавание? Кто хочет в лыжную секцию». Сейчас, конечно, такого нет. Даже в тех видах спорта, которые не очень дорогие, все равно большая часть затрат ложится на плечи родителей или тренеры ищут, стоя на коленях, эту копейку, чтобы ребенка вывезти на соревнования из одного региона в другой, чтобы провести у себя какие-то соревнования. Мне кажется, не надо стесняться того, что было хорошее в Советском союзе, взять это за основу, перенеся на российскую действительность.

Честно скажу, что уж, мы — федерация — очень скромно живем, денег не хватает. Я зачастую обращаюсь к региональным властям, чтобы по тем или иным причинам помогли членам сборной команды страны, хотя любой член сборной команды страны обязан быть на полном государственном обеспечении. Так складываются обстоятельства: не потому, что я так хочу, не потому что министерство спорта с министром, заместителем, руководителем ЦСП так хочет. Нет. Такая действительность, к сожалению. Я очень благодарна тем регионам, где нам никто не отказывает.

— На ваш взгляд, где, когда этот разрыв произошел? Федеральный бюджет вкладывает в строительство объектов. Далеко ходить не надо — наш Пермский край построил ледовый дворец в Краснокамске; построен футбольный манеж, который планировался как тренировочный к ЧМ-18, но этого не произошло; построена та же «Снежинка», которая входит в десятку мировых зимних комплексов. И все они не наполнены. Как сделать так, чтобы там с утра до ночи занимались, бегали, прыгали, плавали, чтобы там кипела жизнь, а не проводились шоу и концерты? Где эта расстыковка произошла?

— Сложно сказать, была или есть эта расстыковка. Могу сказать одно: строится реально много. Хотя, в целом для страны, может быть, это тоже мало. Есть регионы, где каждый дворец, который построен, он с утра до вечера кипит, там нет места, где яблоку упасть. Но все, что происходит в этом дворце спорта, все равно для детей платное. И уже родители не бегут туда с большим желанием.

Почему платное? Содержать такие дворцы, комплексы всегда для территорий очень-очень дорого. Некоторые регионы, маленькие муниципальные образования вообще не хотят, чтобы в их регионе что-то строили за федеральный счет, потому что они не знают, как потом это содержать, то есть где взять деньги. А министерства на местах всех заставляют быть самоокупаемыми. Соответственно, все услуги, которые там есть (не важно, для детей или взрослых), безусловно, за деньги.

Есть регионы, где людям, по большому счету, реально кушать не на что. Конечно, они не хотят вести ребенка в платную секцию, какая бы хорошая там не была атмосфера, какой бы новый не был этот дворец. Я себе слабо представляю, чтобы я в Магадане в детстве взяла у мамы деньги, чтобы ходить в бассейн. Нужно было просто попасть в те часы, когда это возможно сделать.

— В нашем с вами детстве хулиганов, которые попали в поле зрения КДН, в первую очередь, пытались привести в секции, чтобы свое желание похулиганить, они в мирных целях использовали.

— Да. Это было очень для неблагополучных семей весомо. Такая система работала, и дети могли заниматься спортом, их отвлекали от разных соблазнов, вне зависимости от социального статуса. Я реально понимаю родителей, потому что у них просто нет этих денет, чтобы заплатить за ребенка, особенно, у кого двое и больше детей, и оба ребенка должны чем-то заниматься. Чем дальше от Москвы, тем хуже, тем плачевнее все это.

В СССР все было абсолютно четко и понятно. Была государственная программа. Денег всегда хватало именно на то, чтобы провести соревнования в районе, вывезти детей на соревнования. Пермь ваша еще ближе к центру, есть прямой рейс до Москвы. Если соревнования не в Перми, а в Красноярске, каким образом вы привезете детей? Вы, как правило, полетите в Москву, из Москвы — в Красноярск. Так живет вся Сибирь, так живет весь Дальний Восток, так живет Урал. Раньше мы об этом не задумывались, потому что у нас была куча прямых рейсов из одного маленького города в другой.

Это огромный комплекс проблем, что делает занятия спортом очень и очень накладными для семей. Все становится дороже. Любая экипировка, хотя у нас тоже есть российские производители, но то, что они продают, подходит только для уровня детской спортивной школы. По крайней мере, в нашем виде спорта это абсолютно точно. Что касается детей юниоров, никто уже на российских лыжах бегать не будет, потому что не будет крутого результата. Если раньше масло лыжное стоило 4 марки, сейчас какой-то порошок на четыре пары лыж стоит 280 и 300 и даже больше евро. Это для того, чтобы просто быстрее скользили лыжи. Точно так же у горнолыжников, сноубордистов, у прыгунов на лыжах с трамплина.

— Что делать с этим? Кто должен с этим что-то делать?

— Мы много на такие темы говорим на разных уровнях, но, мне кажется, это во власти первых лиц нашей страны, по-другому, никак. Не просто сказать, что 70% людей должны заниматься спортом. Хотя мы никогда не посчитаем, сколько людей занимается спортом, потому что большая часть не говорит об этом, а просто тупо занимается, не приходит в фитнес, а вечером берет палки, идет на скандинавскую ходьбу, просто пробежку делает. Этих людей никто никогда не спрашивает. В основном, мы ведем статистику по тем, кто сходил в фитнес, заплатил деньги, или в бассейн, или дети в детских спортивных школах.

Да, вернули нормы ГТО, но пока оно не на том уровне, на каком было. Сейчас родители боятся приводить детей на ГТО, потому что они считают, что, если ребенок не дай бог не выполнит какое-то упражнения, у него упадет самооценка. Вы о чем, какая самооценка? Просто приведи ребенка на физкультуру. Никто не говорит, что он сразу должен получить значок. Пускай хотя бы просто один раз прыгнет в длину. 80% — это точно — родителей пытаются найти возможность, чтобы ребенок вообще не посещал даже уроки физкультуры. Они делают липовые справки, дети просто не занимаются в школе.

В регионах, где есть снег, никто не катается на лыжах в школе. Это же прекрасно: дети зимой проводят два урока на улице. Но нет, мы лучше посидим в зале, на мате поваляемся, всем поставят оценку, потому что так и учителю удобно.

— Многие школы вообще переходят к чтению лекций на уроках физкультуры.

— В прошлом году, когда была пандемия, у меня дома жили друзья. Ребенку 13 лет, и вдруг, она говорит: «У меня онлайн-физкультура», — «Полина, подожди, какая физкультура», — «У нас там теория». Какая теория на физкультуре ребенку в 13 лет? Пускай учитель смотрит, как она приседает, отжимается, стоит на голове.

Это на самом деле катастрофа. А потом мы говорим, что у нас дети больные. На диспансеризации выявляется, что они действительно больные, но в каждой школе стоит дурацкий автомат, где можно взять какие-то сухарики, чипсы, кока-колу и прочую ерунду. Это должно быть запрещено категорически даже в двух километрах еще от школы. Если есть возможность выйти детям на улицу на физкультуру, значит, это надо сделать. В мегаполисах дети почти не гуляют, родители боятся, родители работают. Ребенок должен прийти со школы домой, мама проверит по часам. Ребенок дома — слава богу, это считается тоже хорошо.

Но это реально очень плохо. Не то, что даже дети ленивыми становятся, они просто становятся недисциплинированными. Они не понимают, что это такое — дисциплина, ответственность. Какие для родителей нужны аргументы, чтобы ребенок пошел на урок физкультуры? «Он же не успеет переодеться, это некомфортно». Он в 11 лет не умеет у тебя шнурки завязывать? Ты что делал тогда с ребенком до этого времени?

— Или костюма нет фирменного красивого.

— Это в меньшей степени отговорка. У меня дочка сейчас в первый класс пошла. Средней сейчас 19. Я, единственное, сказала, что давайте в 1 классе мы на лыжи вставать не будем, понимая, что детки еще слишком маленькие. В 6 лет, может быть, на самом деле не все смогут успеть надеть ботинки, одеться. Потом, когда уже 3–4–5 классы — «Нет, пожалуйста, только не лыжи». Ребенок выходит на улицу. У него есть два часа. Он успеет сделать все. Час мы ему практически отдаем на то, чтобы он переоделся, 30 минут на один раз переодеться, 30 на другой. Час он катается на улице на лыжах. Да, они ему никогда в жизни не пригодятся. Никто не говорит, что весь мир должен кататься на лыжах, но это улица, это свежий воздух. Все группы мышц работают.

Станете потом с этим ребенком вместе на лыжи, когда он постарше будет, прокатитесь с ним 5 км, будете вспоминать об этом, потом рассказывать, как было здорово. Взяли с собой небольшой термос в рюкзачок и бутербродик. На дальней точке чаю попили, поговорили, вернулись обратно в прекрасном настроении с красными щеками, ты на улице, мороз, солнце… Мне кажется, что от родителей тоже много зависит. Но все в целом это огромный фронт работы для больших руководителей нашей страны.

— Главное, чтобы кто-то услышал и понял, что скоро край наступит — люди, дети будут все более нездоровы и спорта не останется.

— Главное, чтобы не сломали то, что сейчас осталось. Мы так любим все сломать, потом героически это восстанавливать. Не надо ничего ломать, система все-таки работает. Результаты спорта высших достижений это показывают. Чтобы этих результатов было больше, чтобы мы могли из еще большего числа детей выбирать тех, которые будут стоять потом на олимпе, пьедесталах, здесь должна быть точечная работа.

Многие губернаторы, главы городов и муниципалитетов, они стараются и ищут эти копейки, а всегда надо выбрать, на что потратить. Грубо говоря, или мы делаем какой-то небольшой ремонтик в детском саду или поставим тренажеры — нет, лучше поставим тренажеры, дети на них еще немного позанимаются. Мы богатейшая страна, но мы живем все время в каком-то поиске средств для спорта. Большая часть людей спорта — энтузиасты.

Энтузиасты — везде, но я не могу представить, что те мамы, которые на крутых тачках и с маникюром привозят детей на тренировку, смогут нормально относиться к спартанским условиям, как, например, в Норвегии. У них дети соревнуются без всяких отборов. Кто хочется — приезжает участвует. Они живут другими критериями. Мне сложно представить, что наша мама готова на соревнованиях в пятницу разместиться в спортивном зале в общеобразовательной школе, и просто на матах спать вместе с детьми в огромном зале. Просоревновавшись в субботу, переспать здесь еще одну ночь, а в воскресенье уехать. Для норвежцев это норма жизни. Я не представляю, чтобы наши мамы или папы, особенно мамы с накрашенными ногтями в полтора метра, легли тут где-то на одноразовой простыни на спортивном мате спать рядом с детьми и такими же родителями. У них другой стиль жизни, другое отношение.

У нас есть еще одна проблема с желанием мам возить детей на разные секции. Мне кажется, она достаточно серьезная. Мамы очень рано отдают детей в детские спортивные школы, возможно потому, что им это очень удобно. Такая мамашка шкваркает ребеночка в секцию на пару часов. Сама она свободна в это время. Не потому, что она хочет, чтобы сын или дочь занимались именно этим видом спорта и у них есть желание, предрасположенность, а потому что ей нужно дополнительное время куда-то сходить. Это тоже очень плохо. Ребенка нужно направлять, это понятно, но и его желание тоже надо обязательно слышать. «Я не здесь хочу заниматься» — «Нет, ты будешь туда ходить».

— А ваши дети занимаются, они в спорте?

— Старшие ничем не занимаются. Самый старший своих детей уже возит на разные секции. Внучку на лыжи, внука на футбол. Младшая у меня ходит на теннис, пока нравится. Все время спрашиваю: «Варюш, тебе нравится? », — «Да». Удовольствие очень дорогое, реально дорогое, поэтому и спрашиваю, чтобы, если что, пока есть время, что-то попробовать еще.

Средняя у меня попробовала почти все виды спорта, но она не спортсменка. Долго ходила на конкур, лошади и все ее так увлекло, но там наполучала всяких травм, что врач сказал «завязывай».

— Давайте вернемся в нашу Пермь. Мы можем когда-нибудь, если захотим, может быть, даже стать столицей зимних видов спорта? Удобное расположение Перми географически: от Москвы недалеко, от Сибири тоже недалеко. Жаль, что почти не было рекламы и какой-то информации про летнее Гран-При на «Снежинке», это же городость региона.

— Наверное, сейчас уже есть столица — это Красноярск. После Универсиады там большое спортивное наследие, современные объекты, инфраструктура. Безусловно, это Сочи, хотя там многое переформатировано под отдых, под что-то другое. Нужно ли Перми стремиться быть столицей или самыми-самыми крутыми с этим объектом? Тут тоже спорный вопрос. Когда есть такие объекты, как «Снежинка», мое глубокое убеждение, что обязательно появятся чемпионы.

Мне очень понравилось в Тюменской области, когда был губернатором Владимир Якушев, ему задали вопрос (у них очень хороший лыже-биатлонный комплекс, я бы сказала, может претендовать на один из лучших в мире, у них нет трамплинов, но лето-зима для лыж и биатлона, у них это очень круто): «Зачем вкладываете такие деньги? » Это все было без федеральных денег, из бюджета, спросили с таким укором: «Когда эти деньги вернутся? » Он сказал: «Когда у нас появятся свои чемпионы, считайте, что эти деньги мы уже вернули». Это самый правильный ответ. Абсолютно в точку. Туда пришли сотни детей. Они занимаются в детских спортивных школах. Кто-то из них станет чемпионом мира, чемпионом Олимпийских игр, в это и нужно было вкладывать деньги. Это будет важно для региона на долгие-долгие годы.

Нужно ли быть чемпионом вашему региону — сложно сказать. Когда это очень достойно, с привлечением очень хороших соревнований, то дети, которые у вас живут, понимают: «Ничего себе, тут приехал самый лучший прыгун, двоеборцы. Мы их смотрели. Я тоже хочу быть, я хочу еще дальше лететь». Не важно — лыжник, биатлонист, кто угодно. Это тоже привлекает. Вы сказали, что не очень много было рекламы летнего Гран-При. Вообще, достаточно странно, потому что это международный уровень, так быть не должно. Будем думать, что сейчас все-таки ковидные меры, лишняя реклама может некий ажиотаж создать, люди, к сожалению, не смогут попасть.

— Когда в регионе проводятся такого уровня соревнования, если об этом широко сказано, хотя бы пять детей захотят заниматься спортом, и больше всех они рискуют стать чемпионами. Мне так кажется. Мне кажется, говорить надо много, рассказывать надо много. Минспорта РФ было официально озвучено: проводим перепись любителей — это может быть первым шагом к поддержке массовых занятий физкультурой. Что должно быть за этим шагом?

— У нас есть хороший призыв, чтобы жители нашей страны на 70% были вовлечены в физическую культуру и спорт. Это очень замечательно. Но зачем? Чтобы поставить галочку, что в этом регионе 50%, в этом 46%? Я не во все это верю, честно скажу, во все эти подсчеты. Нужно влюбить людей в физическую культуру, каким-то образом их вовлечь, придумывать новые истории успеха для детей.

Пускай в микрорайонах вывешивают баннеры с портретом ребенка, который выиграл дворовые соревнования. Он выиграл, прыгнул дальше всех, отжался больше всех, пробежали вместе 300 метров, чтобы все видели этого ребенка. Не только олимпийского чемпиона, которого обязаны знать и любить все люди в этом регионе. Начинать, наверное, надо с такой мотивации. Раньше у нас были «Мама, папа, я — спортивная семья», где это теперь? Сначала нужно людей не просто вовлечь, а чтобы они влюбились в этот стиль жизни, потом уже все остальное.