Закончился самый громкий и популярный отечественный сериал этого года — «Слово пацана. Кровь на асфальте» (18+) посвященный казанскому феномену молодежных преступных группировок на излете советской власти. Теперь, можно поговорить о нем как о полноценном художественном произведении. Григорий Ноговицын разбирает, в чем этот сериал оказался хорош, чем он заслужил свой успех, и объясняет почему со своей главной задачей «Слово пацана» справляется не так хорошо, как мог бы.
На самом деле самый обсуждаемый и популярный отечественный сериал этого года по-своему устройству груб и прост, но так же эффективен и жесток как удар монтажкой по башке. Но тем, кажется, и люб широким народным массам. Всего и делов-то, показать то, что народу знакомо, но при этом то, что он замечать не хочет.
Жора Крыжовников всегда умел показать бытовуху и обыденность с одной стороны узнаваемо, а с другой обнажить таящуюся у нее внутри хтонь и ужас. За узнаваемость постановщик «Горько» полюбился российскому народу, а за хтонь российским критикам. В «Слове…» Крыжовников довел этот прием до каких-то невероятных высот.
Чтобы зритель сперва утонул по уши достаточно оказалось воспроизвести дух, детали и атмосферу времен распада СССР. Панельки, дворики, площадки, двухэтажки, мохеровые шарфы и дешевые пальто, автомобили «Жигули», кино на кассетах — это все, и многое другое, мое, родное. Точнее наше, общее. Весь этот тщательно выстроенный и детально показанный вещный мир забирает нашего человека в какие-то личные глубины, хочет он того или нет.
Музыка в этом погружении тоже играет важнейшую роль. Кажется, это первый раз, когда мелодии и ритмы бесконечной ретро-дискотеки 1980-90-х использовали не просто для фона. Ведь, как было сказано в, кажется, единственной толковой рецензии на первые эпизоды сериала, «Белая ночь» и прочие хиты тех лет тут звучат как боевой марш дворовых пацанов. А как грозное предупреждении о том, что маршируют они прямо в ад, часто (даже слишком) включается завирусившаяся «Пыяла».
Пусть это важные, но всего лишь детали, обрамляющие главную часть этого удара по зрителю — передача ощущения от участия в сильном коллективе, а также драйва и боли от уличной драки. Сценарист Андрей Золотарев пользуется тут простейшим ходом, когда новичка вводят в новые обстоятельства, чтобы все было понятно зрителю.
В сериале это хороший мальчик из неполной бедной семьи Андрей (Леон Кемстач), который терпит несправедливость как от своего нищенского положения (пианист без пианино дома), так от уличных пацанов. Но Андрея направляют подтянуть по учебе мажора-хулигана Марата (Рузиль Минекаев) у которого есть все (в том числе и ненужное ему пианино). Он и становится проводником Андрея в мир уличных банд Казани образца 1989 года, и даже дарит новому другу шапку-фернандельку — униформу казанских гопников. «Пришившись» к группировке «универсамовских», Андрей кроме кликухи «Пальто» получает ещё то, чего ему так не хватает. И это не только деньги и друзья (хотя и это тоже), но та самая справедливость, в том виде как он ее себе представляет.
Поэтому сперва законы улиц и пацанские понятия кажутся школьнику правильными. И несмотря на увещевания от своей неуравновешенной мамы (Юлия Александрова), её хахаля, сурового опера Ильдара (Антон Васильев), и хрупкой сотрудницы ПДН Ирины (Анастасия Красовская), Андрей готов за эти понятия бить морды и сам получать по морде. А делать это приходится каждый день. Усугубляет веру героя в уличные законы возвращение из Афгана Вовы Адидаса (Иван Янковский), старшего брата Марата. Он носитель старых уличных законов, не затронутых новыми веяниями. За них Адидас тоже стоит на смерть, поэтому он «отшивает» тянувшего на улицу блатные порядки уркагана и торчка Кощея (Никита Кологривый), и яростно бьется за свою трактовку понятий. И тоже сильно за это огребает.
Противостояния банд, жестокое махалово, чувство локтя, бешенный восторг от битвы — все это «Слово…» за счёт мастерской и очень динамичной режиссуры передает отлично. Тут сериал обращается к каким-то совсем древним инстинктам человека, которые заставляют эмоционально подключаться к драке, и невольно болеть за какую-то сторону. Реконструкторы и ролевики участвующие в боях стенка на стенку — бугуртах — подтвердят, что этот коллективный мордобой дает ни с чем ни сравнимые ощущения. «Слово…» удаётся передать через экран очень похожие впечатления. Они цепляют, но также сильно и пугают. Такой вот притягательный ужас, вероятная причина невероятного успеха сериала о «казанском феномене».
Несмотря на такую изначально яркую и проникновенную демонстрацию жизни банд, сериал вовсе не занимается романтизацией преступности. Наоборот, «Слово…» как раз создано чтобы бороться с романтизацией уголовщины, на которую всегда была падка русская культура (хотя, не только она).
Но чтобы разоблачить явление надо сначала объяснить куда воюем. Поэтому сериал по композиции четко делится на два этапа. Первый этап, примерно до пятой серии — это погружение с головой в жестокий мирок казанских уличных группировок. С подробнейшей иллюстрацией всех принципов и основ этого пропитанного кровью явления, стоящего на фундаменте бесконечного насилия. Тут «Слово…» немного подвела система дистрибуции сериалов на стримингах, с показами по одной серии в неделю. От этого у кого-то и в правду могло сложиться ощущение, что авторы воспевают уличное насилие. А легковерная (читай малолетняя) публика увлечься показанными идеями.
А все потому, что сериал слишком долго тянул со вторым этапом — перемалыванием показанного в нём гнусного и двуличного пацанского мирка в лагерную пыль. С нагляднейшей демонстрацией того, что все его понятия и уличные законы, что ставят себя выше элементарной человечности — дерьмо собачье. Они ничего не стоят, и, по сути, их просто нет. Главный принцип и он же единственное понятие — кто сильнее тот и прав. Все остальные утверждения про «слова пацана», «улицу», «понятия», «брат за брата» и прочее это всего лишь разводняк для малолеток и лохов. А тот, кто выбрал этот путь, разрушает свою жизнь и своих близких.
Конечно, сильнее всего это проявилось в пятой и шестой сериях в поразительнейшей истории с Айгуль (Анна Пересильд), подругой Марата, которую из-за связи с бандой похитили и изнасиловали. Но потом, согласно этим же поганым уличным понятиям, та же самая родная улица затравила несчастную школьницу и довела до того, что Роскомнадзор советует не упоминать в СМИ. Но есть и другие детали, показывающие несостоятельность любых слов пацана.
И больше всего их, как ни странно, за Вовой Адидасом. Он ругает брата за то, что тот носит кепку USA, мол америкосы духам в Афгане стингеры поставляют, но зарабатывает деньги показами на украденном видаке американских фильмов, и уважает Брюса Ли. Вова не задумываясь начинает войны с другими группировками, которых подозревает в убийстве своего пацана Ералаша (Ярослав Могильников), но, когда возникает необходимость уберечь от нападок Айгуль, принцип защиты своего не работает.
Потому что понятия Вова ставит выше человека. И на убийство беспредельщика Желтого (Андрей Максимов) он пошел не чтобы выручить девочку из блудняка, в который она угодила, во многом, по его вине, а чтобы остаться правым согласно этим ублюдским неписанным правилам. По ним же из группировки прогоняют Марата, потому что он посмел поставить человеческое выше каких-то бессмысленных понятий, которые любой старшак в любой момент вывернет, как ему надо. За что Марат отомстит, перейдя к комсомольцам-дружинникам и сдав им всю братву.
Это отличная идея таким образом показать всю гнусность криминала, то, как лживо и подло он устроен. И «Слово пацана» вроде как это и делает. Но, к сожалению, очень слабо. Все-таки по уровню проработки часть развенчания уличных порядков сильно уступает началу.
Конец сериала, пусть, и удивляет сюжетными поворотами, но все-таки очень сдает в плане напряжения. Отчасти потому, что реальной жести, к которой героев приводит дорога криминала не показывают. Появления в одной из серий титров с указаниями, кого и как из «универсамовских» убьют и посадят в 1990-е, это интересный ход, но очень ленивый и не проработанный. Там можно было сделать что-то интереснее и страшнее. Благого примеров в той же книге Роберта Гараева полно.
«Слово пацана» теряет запал к финалу ещё и потому, что многое там начинается строится на слишком откровенных натяжках, местами преходящими в полную идиотию. Главная из них, это сюжетообразующая история с кражей видака из домашнего видеосалона для открытия видеосалона «универсамовских». Ведь из-за этого возникли проблемы с бандой Желтого, трагедия Айгуль, и даже Андрей отправился в колонию. Если вдуматься, от начала и до конца все события связанные с видиком кромешный бред (главный вопрос — а на чьей территории сперва зарабатывал неудачливый предприниматель?), который понадобился сценаристу для нагнетания, а он просто ничего лучше не придумал. Ладно бы этот бред не соответствовал реальности, но он не соответствует ещё и заданным самим же сериалом правилам.
В конце сериала нам всё же наглядно показывают к какому печальному итогу приводит криминальный путь героев, и это хорошо. Но сделано это опять же странно. Когда мама (Ольга Лапшина) подонка, отморозка и беспредельщика Желтого рыдает над его гробом, это конечно сильно, но слишком напоминает дешевую блатную песенку про матушку что рыдает на могиле жигана. Легкие мотивы шансона есть и в новой версии смерти Вовы Адидаса.
В слитом варианте последнего эпизода он вдруг стал слишком сентиментальными и сопливым. Это трогательно, но мимо кассы. В каноничном варианте Вова остается дерзким и резким уличным хулиганом, которому все нипочем. Это точнее. Ведь пацаны не извиняются, и не раскаиваются. Но если перо под ребро от подстреленного им же урки в слитой серии было логичной смертью, то в конечном варианте гибель от руки опера Ильдара многое портит. Просто сцена убийства героя на его пути к светлому будущему, под строчки «Ты мой новый герой!» построена так, что наталкивает зрителя на эмоцию: «Какого парня завалили, волки позорные!». А мы ведь прекрасно знаем какого парня завалили — вора, бандита и убийцу, незаслуживающего никакого сострадания.
При этом милиционер смотрится как злодей, хотя опер был абсолютно прав. Но Ильдар, показан как полный козел, хотя отличный сыщик, который сумел разгромить набирающие обороты банду и снять с пробега ее лидеров, и даже найти настоящего, не поставленного ему убийцу. В таком отношении к этому герою проглядывается ещё одна проблема, которая мешает «Слову пацана» раскрыться на полную мощь как высказыванию против уголовной романтики. Дело в том, что в фильмах Жоры Крыжовникова всегда было плохо с положительными героями. И в этом сериале так же нет ни одного однозначно положительного героя, на которого можно опереться посреди всей этой хтони, и чтобы он стал примером того, что не все вокруг сплошной и непроходимый ад. Это давит на зрителя и размывает мораль. Вот и толковый мент почему-то показан сволочью.
По идее, таким примером могли бы стать женские персонажи, и на это даже сделана заявка, но это не работает, по одной причине — главные актрисы в сериале очень плохо играют и не справляются со своими ролями. Особенно Анастасия Красовская, сыгравшая сердобольную инспекторшу Ирину. Её забота об Андрее, по идее и должна быть светлым примером. Но в их отношениях прописано слишком много сексуального напряжения между 25-летней девушкой и 15-летним подростком (это реальные возраста артистов!), и смотреть на это немного стыдно. Усиливает это неловкое впечатление деревянная и совершенно безэмоциональная игра Красовской.
Как ни странно, самым светлой и обнадеживающей часть сериал стало переписывание истории Андрея. В слитой последней серии победив в драке Марата, Андрей сам окончательно становился пацаном. Он щемил чушпанов, и пацаном же отправлялся в колонию. Новый финал предложил более правильную версию. Увидев какое на самом деле барахло все эти уличные понятия и поняв, что никакой дружбы и справедливости в этом всем нет, Андрей, победив Марата, выбивает пацана из себя. Он возвращается к семье, о которой должен заботиться, после того как сам все в ней и поломал, малолетний дебил. Даже шапку-фернандельку, униформу группировщика, он меняет на цветы для мамы. Тем горше то, что, отвечая за содеянное, вернувшийся на верный путь, Андрей все же отправляется в колонию. Но это тоже правильно. Не должно быть преступления без наказания.
В итоге, «Слово пацана. Кровь на асфальте» — очень сильный и интересный проект, популярность которого вполне заслужена, и хайп вокруг многое него не столько о качестве продукта, сколько о состоянии нашего общества. Авторы сериала искренне старались показать всю мерзость и опасность криминала, описав его как можно достовернее. И это получилось великолепно. Но при работе создатели «Слова» чересчур увлеклись яркой фактурой, крутыми героями и экшеном, и поэтому не смогли нормально продемонстрировать, к какому кошмару приводит это мотание по улицам и коллективные избиения других таких же малолетних дебилов, сведя многое к какой-то чуши. Второй сезон неизбежен, и может быть там с этим будет сильно получше. А пока, слово пацана пусть и звучит очень красиво и громко, но как это часто бывало на улице, часто расходится с делом.