«Лучшее, что вы можете сделать со Сталиным – дать ему умереть»

Фабула бури в нашем прикамском стакане, похоже, известна уже решительно всем. На одном из корпусов Дягилевской гимназии недавно появился плакат «Моя Россия. Наш Пермский край. Изучаем. Знаем. Помним». Там висело изображение целого ряда фигур отечественной истории и культуры. Однако всеобщее внимание привлек только один портрет из общего ряда. Как легко догадаться, изображен на нем был Сталин. Пермяки столь высоко оценили задумку, что опечаленный директорат вскоре был вынужден генсека стыдливо заклеить. Между тем, в этой истории есть, о чем поговорить.

Если присмотреться к соседям Сталина по плакату, то легко обнаружить людей, вежливо говоря, не лучезарных. По правую руку от вождя народов восседает Хрущев. Этот генсек откровенно нелюбим уже сталинистами, да и прежде ХХ съезда, как раз в эпоху обладателя френча и трубки, он был отнюдь не диссидентом. Культ личности Никите Сергеевичу, как известно, разонравился уже после того, как личность потеряла способность отправить его на Колыму.

Слева от Сталина вообще находится Ленин, который, если на то пошло, благонамеренного демократа должен бы возмутить и поболе, чем любитель френча и трубки. Дальше расположился Столыпин, славный не только аграрными реформами, но и изобретением интересной модели галстука, Петр Великий, который политических противников декапитировал [обезглавливал] лично, Иоанн Васильевич Грозный, о чьем стиле правления, спасибо Гайдаю, имеют представление даже люди, крепко спавшие на уроках истории, и наконец, Николай II. Отношения между Николаем и Лениным, как мы помним, были далеко не простыми. Остается сожалеть, что авторы этого исторически-дизайнерского шедевра не довели тему до конца: между Варламом Шаламовым и Александром Солженицыным Сталин смотрелся бы более эффектно.

В действительности, послание авторов этой, прости Господи, инсталляции, просто и полностью понятно, если на секундочку перестать зацикливаться на усах, грозно торчащих из правого нижнего угла. Авторы имели в виду предложить людям принять историю во всем ее многообразии, и со всеми знаковыми персонажами, в том числе неоднозначными, и даже довольно малопривлекательными. Любой, для кого история — чуть большее, чем просто набор дат и цифр, найдет на этом плакате поводы сказать пару ласковых и без Сталина, вплоть до того, что революционеры соседствуют на плакате с теми, кого они убили. Можно ли считать, что авторы плаката имели в виду оправдать Соловки и Бамлаг [Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь]?

Да нет, задача была, очевидно, другой, хотя и решена с изяществом медведя. А должны ли мы вымарывать из истории кого-то, кто нам там не нравится? У множества сограждан глубокие антипатии вызывает, например, Ельцин, но хождение к «Ельцин-центру» с факелами — это признак инфантильности, а не гражданских чувств. Многим малосимпатичен Колчак, но обливание его памятника краской — это варварство и превращение общественной жизни в балаган, а не высокий пафос. Тем более, что в данном случае речь и вовсе не шла о попытке прославить или оправдать.

Фактически, у нас в стране нет никакого общественного консенсуса по поводу своей истории. У нас есть коммунисты, для которых Ельцин чудовище, а Ленин и Сталин — равночтимые священные коровы. Есть либералы, для которых священные фигуры как раз диссиденты, и которые из официальных фигур советской эпохи разве что Хрущева готовы великодушно простить. Есть националисты, для которых что Ельцин, что Сталин — одна сатана, и есть даже государственники, готовые перед портретами Николая и Сталина воскликнуть «Да славятся Макбет и Банко равно!» Наконец, есть огромная масса людей, которые обычно считают, что великие стройки великими стройками, но убивать людей преступно. А вот возможности поставить между ними всеми бетонную стену — нет. И закрикивать друг друга по поводу плаката — это попросту неумно.