«Разговаривайте с детьми больше, тогда будет меньше проблем». Интервью с омбудсменом Светланой Денисовой

— Какие территории края можно назвать «депрессивными» в плане соблюдения прав детей?

— Честно говоря, я не могу выделить какие-то определенные районы. По анализу 2017 года, положение дел у нас удовлетворительное. Каких-то ужасных историй или систематических нарушений прав детей, особенно со стороны государственных органов, нет.

Если говорить по структуре жалоб, то чаще всего это касается права на дошкольное образование, поскольку у нас просто не хватает мест в детских садах. Из 10–15 обращений, которые кладут мне на стол каждый день, одно-два обязательно связано с устройством в детский сад. По таким жалобам у нас лидирует Пермь.

Вторая беда, как не печально признавать — это нарушение прав детей со стороны родителей. Часто это связано с выплатой алиментов. Очень много обращений о том, что «доблестные папы» не выплачивают алименты, бегают или скрывают доходы. Другая часть обращений касается мам. Нередко происходят ситуации, когда отцу не дают видеться с ребенком в установленное судом время.

— Правительство Пермского края решило создать единую информационную систему, где будет собирать информация о поведении ребенка в соцсетях, его здоровье, положении среди сверстников, отношениях с законом и семьей. Так ли это нужно?

— После трагической истории в 127-й школе была тщательно проанализирована работа комиссий по делам несовершеннолетних и всех субъектов профилактики правонарушений несовершеннолетних.

Там (в школе №127 — Properm.ru) получилась следующая ситуация, о чем, кстати не писали в широкой печати. Выяснилось, что когда один из нападавших перешел из школы в заведение среднего профессионального образования (СПО), то в новом учебном заведении, не знали, что он когда-то состоял на внутреннем учете в школе и находился на индивидуальном обучении. А в самой школе, не владели информацией о том, что мальчик когда-то лежал в больнице и у него есть определенный диагноз. Все это привело к тому, что с ребенком никто не работал и не оказывал ему психологическую помощь. Чем все закончилось, вы знаете.

Когда эта проблема стала известна, было принято решение, что должна быть единая информационная база. Это делается не для слежки за детьми, а для того, чтобы понимать, есть ли у них проблемы и как их можно решить. У нас знаете какая статистика страшная? 18 детских суицидов в прошлом году! Из них 12 детей жили в благополучных семьях, они не стояли на учете и никто никогда не думал, что они совершат суицид. Ведь и эти мальчики (нападавшие на школу №127 — Properm.ru) тоже не состояли ни на каком учете и раз — пришли с ножами детей убивать.

Поэтому нужно, чтобы создание единой информационной системы и постановка ребенка на внутренний учет школы или включение его в группу риска воспринималась родителями и обществом не с точки зрения наказания, а с точки зрения помощи.

Сегодня мы полностью пересматриваем критерии, по которым детей будут ставить на учет или в группу риска. Например, может появится критерий «участие в деструктивных группах в социальных сетях».

— То есть с пересмотром критериев количество детей, находящихся в социально-опасном положении или в группе риска резко вырастет?

— Да, их должно стать больше. Мы просто сейчас их не видим. У ребенка есть проблемы, а мы об этом ничего не знаем.

— C внедрением единой информационной системы доступ к данным о здоровье ребенка или его проблемах с законом получат те, кто ранее не допускался к такой информации. Что если она «утечет»?

— Риск такой есть, но люди все взрослые и они несут ответственность за ту информацию, которая к ним попадает. Речь ведь не идет о том, чтобы оглашать диагноз ребенка. Речь о том, чтобы подбирать образовательные траектории для ребенка, если у него есть особенность психологического или физического характера.

— После событий в 127-й школе была инициирована проверка всех учебных заведений и ЧОПов, которые их охраняют. Что они показали?

— Сотрудники Росгвардии и МЧС выяснили, что далеко не все охранники имеют необходимую квалификацию. Поэтому была разработана типовая документация, по которой школы будут проводить конкурс на оказание услуг охраны.

— Также после нападения на школу №127 появились предложения об установке в образовательных учреждениях камер, рамок металлоискателя, введении пропусков, проведении уроков самообороны. Думаете, это необходимо?

— Смотрите, даже с технической точки зрения поставить в школе металлоискатель невозможно. Как правило, занятия начинаются в 8:30. Основная масса учеников приходит в школу с 8:00 до 8:30. В школе, в первую смену, учится около 600 человек. Как можно через рамку столько человек пропустить за полчаса? Тем более у каждого из них есть ключи и циркуль. Это нам нужно детей с 7:00 до 9:00 часов только через эту рамку пропускать, а потом начинать занятия.

Конечно, было бы хорошо, если бы был ручной металлодетектор. Знаю, что в Москве у служб охраны есть такие приборы. Они их используют, когда появляется какое-то подозрение. Однако, стоит помнить не только о физической безопасности детей, но и психологической. Ко мне поступает много писем о психологическом насилии.

— Вы имеете в виду буллинг (психологическая травля — Properm.ru)?

— В том числе. Что самое интересное, теперь буллинг распространен не только среди детей, но и среди родителей. Ко мне поступила жалоба от одной мамочки. Сначала в школе был конфликт между ее дочерью и другой девочкой. Затем, мама той девочки начала в социальных сетях высказываться уже о ней, и конфликт детей стал конфликтом родителей.

Также проблема есть и в отношениях учеников и учителей. Случаи бывают разные, и о профессиональной этике педагогов тоже нужно говорить. Поэтому, одним из возможных решений может стать установка видеокамер в классах. Тогда и ученики будут знать, что их поведение в классе станет известно родителям, и мама не сможет сказать: «Да мой мальчик не мог такого сделать», ну и учитель тоже будет знать, что урок записывается.

— А если отбросить идею с «большим братом» и попробовать какие-то воспитательные меры?

— Воспитательный процесс — это забота в первую очередь родителей. Сейчас говорят, что школа ушла от воспитания детей и это нужно вернуть. Я только за. Но, собственно, этот процесс никуда не уходил, потому что учителя своим примером несут воспитательную функцию.

Есть хорошая фраза: «Не надо воспитывать детей, начните с себя, потому что ваши дети все равно будут похожи на вас». Поэтому воспитательный процесс невозможен как без родителей, так и без образовательного учреждения. А вообще, у нас есть Семейный кодекс и закон об образовании. И воспитание с образованием — это обязанность родителей, в первую очередь.

— То есть проблема в том, что родители отстраняются от воспитания?

— Не только. У нас многие родители юридически неграмотны. У меня есть мечта, чтобы после бракосочетания и регистрации ребенка парам выдавали в кратком варианте Семейный кодекс, Конвенцию о правах ребенка и закон об образовании. Чтобы молодые люди понимали, что такое по закону семья и какие обязанности они несут перед детьми.

— В 2015 году был зафиксирован резкий рост физического и сексуального насилия над детьми. Затем, в 2016 и 2017 году эти показатели стали снижаться. Как обстоят дела в 2018 году?

— Фактов жесткого обращения с детьми становится все меньше. Как правило, это единичные вопиющие случаи, а вот количество фактов психологического насилия над ребенком и нарушений его информационной безопасности в интернете становится все больше. Поэтому мы должны направить усилия именно в эту область.

— Кроме появление единой информационной системы в крае планируют организовать трехуровневую систему психологической помощи. Но хватит ли специалистов?

— В школах сейчас есть психологи, их, конечно, мало и не хватает, но они есть. Сегодня у нас 53% школ имеют психолога по основному месту работы. В остальных это совместительство. Отчасти эту проблему решит создание межмуниципальных психологических центров, которые будут укомплектованы по нормативам — один психолог на 5 тыс. детей, а также курсы повышения квалификации.

— Не слишком ли много детей для одного психолога?

— Ну, вот такой норматив.

— Но ведь для того, чтобы новая система работала, нужны психологи на полную ставку.

— Конечно, я с вами согласна. Более того, у меня есть другая мечта, чтобы в школах было два психолога — один детский, второй для взрослых, родителей и педагогов. Это было бы замечательно. Сейчас мы пытаемся много переложить на классного руководителя: работу с родителями, работу с семьей, но классный руководитель не психолог, и часто сам нуждается в советах специалиста.

Все-таки главные психологи — это родители. Если они будут стремиться к доверительным отношениям, начнут спрашивать ребенка после школы не об оценках, а о том, что с ним сегодня произошло, с кем он дружит, какие у него проблемы, тогда ребенку будет проще выстраивать отношения с учителями и сверстниками. А когда родители считают своим долгом только кормить, одевать и спрашивать: «Что с оценками?», то ребенок замыкается. Я много раз общалась с ребятами, которые говорили, что родители с ними не разговаривают, и статистика это подтверждает. У нас (в России — Properm.ru) в среднем родители с ребенком общаются 20 минут в день. Поэтому совет родителям — разговаривайте с детьми больше, тогда будет меньше проблем.

— Одна из острых тем сегодняшней новостной повестки — закрытие школы-интерната №12 в Левшино. Какая у вас позиция по этому поводу?

— Там, действительно, ситуация очень сложная. К сожалению, эта история началась раньше, чем принято окончательное решение со стороны РЖД. На сегодняшний день нет официального решения о том, что школа будет передана городу, но, скорее всего, такое решение будет.

Я специально разговаривала с департаментом образования. С точки зрения устройства детей, проблемы никакой нет. Все дети будут устроены в соседнюю школу, либо, если они проживают далеко, будут переведены в ближайшую.

Дело в том, что в школе-интернате были созданы очень хорошие условия, и родители ратуют за то, чтобы школа осталась. Но в случае передачи городу, лицензия на образовательные услуги будет отозвана. И потребуется время на приведение здания в соответствие. Департамент образования не может в таком виде эту школу открыть 1 сентября.

— Но ближайшая школа №79 уже переполнена. Там учится 1 тыс. 237 детей, несмотря на то, что здание рассчитано на 560 учеников. Получается к ним добавится еще 300 ребят. Кроме того, около 30 учеников школы-интерната проживают за пределами Перми. В некоторых населенных пунктах, например Парме, до ближайшей школы нужно добираться электричкой или автобусом около часа.

— Ситуация на контроле министерства образования. Уверена, что если родители обратятся в местную администрацию с просьбой предоставить им место в образовательном учреждении, то оно будет предоставлено. Что касается ситуации в Парме, то я не в курсе. Здесь нужно разбирать индивидуально. Никто не желает детям зла и не хочет оставить их без образования.

Хочу напомнить родителям, что если у них есть проблемы или вопросы, то они могут написать нам через форму электронного обращения на сайте уполномоченного по правам ребенка. Мы отработаем их ситуацию и выясним все у ответственных ведомств.