Эволюция Перми. Набережная Камы: в борьбе за общественное пространство

Строго говоря, речь пойдет не столько о набережной как благоустроенной территории, сколько о пространстве вдоль Камы на её левом берегу, входящем в городскую черту. Хотя «официальное» место для прогулок около воды вошло в городскую повседневность не так давно — всего 55 лет назад, это вовсе не значит, что береговая линия стала местом для прогулок горожан лишь в 1960-х.

С момента основания Пермь медленно «расползалась» вдоль Камы по направлению к Заимке. Город быстрее рос в длину, чем в ширину, однако необходимость обустраивать специальное пространство вдоль воды первым губернаторам и градоначальникам была не очень ясна: во-первых, Кама и так хорошо просматривалась с центральных точек города, например, с горы Слудка. Недаром ближайшая к воде улица получила название «Набережная» (ныне — Окулова). Во-вторых, значительная часть берега, особенно во второй половине XIX века, была занята частными владениями.

С другой стороны, идея обустроить специальную зону для променада, которая подходила бы ближе к реке, возникла еще в конце XVIII — начале XIX века. Принято считать, что впервые участок земли у воды замостили бутовым камнем при легендарном губернаторе Карле Модерахе, управлявшем Пермской губернией в 1796–1811 годах. Одно из первых упоминаний об этом факте встречается у «летописца» Перми начала XX века Владимира Верхоланцева, однако автор не дает никаких ссылок. Информация о том, какого размера был замощенный участок и где он располагался, также отсутствует, что автоматически переводит эти свидетельства в разряд городских легенд.

С развитием речных грузовых и пассажирских перевозок в XIX веке общественное пространство у воды формируется стихийно вокруг многочисленных пристаней, тянувшихся вдоль берега от современного Речного вокзала в сторону Спасо-Преображенского собора.

Особенно многолюдно здесь становится с запуском в 1878 году горнозаводской железной дороги и открытием железнодорожной станции, создавшей один из крупнейших транспортных узлов Урала.

О том, что творилось на местных пристанях, мы узнаем из воспоминаний Василия Игнатьева, приехавшего в Пермь в 1902 году из глухой зауральской деревни и обучавшегося здесь в духовной семинарии.

По воспоминаниям Игнатьева, написанным в 1970-е годы, пристани тянулись вдоль Камы от железнодорожного вокзала до «Козьего загона» — так из-за частого выгула скота горожане долгое время называли Набережный сад — нынешний сквер им. Решетникова.

Воспоминания Игнатьева о Каме изобилуют фактами и настолько характерны, что было бы неправильно ограничиваться только маленьким отрывком из его тетради.

«Читал ли я «На дне» А.М. Горького, мне казалось, что изображённая в этой драме ночлежка где-то здесь, около пристани, а Квашня где-то здесь торгует вблизи бакалейных мелких лавчонок, которые были у пристани на Каме. Здесь всегда толпились эти представители люмпен-пролетариата, которых мы называли «золоторотцами». Весь берег Камы, начиная [c] части его, лежащей против вокзала, и далее на запад до «архиерейских» домов, был занят пристанями в таком порядке: братьев Каменских, Любимовых, [между ними] Тупицыных. Летом всё это пространство представляло из себя муравейник: на приколах стояли пароходы, из них выгружались или в них вносились различные грузы; по мосткам и дебаркадерам пристаней взад и вперед сновали «в путь шествуюшие», или прибывающие в город люди, или, наконец, просто праздно шатающиеся обыватели города.

Вдоль верхнего края всего пространства пристаней Каменских и Любимовых, против вокзала расположена была целая гирлянда мелких лавчонок с разными съестными припасами: булками хлеба, пирогами, холодцами, квасом, фруктовой водой, арбузами и так далее. Всё здесь шумело, горланили зазыватели покупателей на дешёвый хороший товар. Тут же шлялись жители «дна», просили дать опохмелиться, ходили монашки с кружками «на построение храма». С дороги все эти лавчонки заносило пылью, тучами летали мухи. Везде царил дух наживы… Поздней осенью всё это пространство, относящееся к пристаням и их сезонной деятельности, замирало до следующей весны».

Можно предположить, что многим достопочтенным пермякам картина, описанная очевидцем событий, была не по душе, поэтому «приличные» люди предпочитали гулять либо в Театральном саду, либо по Сибирской улице. Игнатьев считал, что особенно хороша была Кама из окон Духовной семинарии, располагавшейся на перекрестке Кунгурской (Комсомольский проспект) и Монастырской улиц.

«Из окошка в кухне семинарской столовой, где наш повар Кирилл Михайлович «колдовал» над голубцами, в дни своих дежурств я видел замирание жизни на Каме. — Читаем в воспоминаниях. — Я видел, как уходили последние пароходы, как увозили в затон пристани и баржи; я видел, как волны на реке от выпавшего снега становились тяжелее, и, наконец, река замирала. Зимой из этого же окошка я видел, как вдали по реке двигался обоз, как на средине реки на ледяном ипподроме тренировали своих рысаков любители конного спорта.

Весной, когда жизнь на Каме оживала, мы любовались Камой из беседки в нашем саду. Как хороша была Кама в вечерние часы, когда ночь ложилась на неё густой пеленой; на реке там и здесь мелькали огоньки бакенов; весь берег усеян был огоньками на пристанях и баржах; где-либо вдали раздавались удары по воде шпиц на колёсах парохода; вот он приближался к берегу весь в огнях; с Камы слышны были голоса перекликающихся друг с другом катающихся в лодках; слышались песни».

Часть прибрежной полосы у Соборной площади, где сегодня начинается один из спусков к отреставрированному участку набережной, была в то время наименее оживленной. Этому месту и положено было быть более тихим: всё больше пространства в сторону реки захватывали архиерейские дома и другие принадлежавшие епархии хозяйственные постройки, многие из которых, выражаясь современной терминологией, были самовольными. Вскоре после февральской революции новая городская власть под предлогом борьбы за права горожан на свободное передвижение по Набережной улице потребовала от епархии снести ряд своих построек, тянувшихся от собора в сторону обрыва реки.

В октябре 1917 года городской голова Александр Ширяев обратился к епископу Андронику, напомнив ему, что еще в 1887 году незаконно выстроенный на принадлежащем городу участке забор был снесен для обустройства спуска к Каме, однако вскоре был выстроен вновь. Пока церковь пыталась оспорить решение городских властей, отказываясь добровольно освобождать пространство, власть снова сменилась, и разбирательство перешло совсем в другое русло. Церкви вскоре пришлось уступить не только кусок земли у спуска к набережной, за который она так отчаянно боролась, но и все принадлежавшие ей здания.

В первые годы и даже десятилетия советской власти вопрос благоустройства набережной в Перми не ставился: на повестке дня были вещи куда более насущные. Впервые горисполком задумался над приведением в порядок прибрежной территории накануне Великой Отечественной войны: в феврале 1941 года власти утвердили проект благоустройства набережной у построенного в 1940 году Речного вокзала. Территория, которая была в начале XX века одной из точек притяжения горожан, вновь стала оживать с возрождением речных пассажирских перевозок.

Война отбросила решение вопроса о строительстве набережной более чем на 10 лет. В 1954 году был наконец-то утвержден план благоустройства набережной от Комсомольского проспекта до улицы Жданова (Осинской). На проект выделили более полумиллиона рублей. Однако до окончания работ пришлось ждать еще почти 10 лет.

В зону работ по благоустройству попало множество частных домов, на снос которых в 1959 году выделили бюджетные деньги. Оставалось потерпеть четыре года.

Открытие набережной состоялось осенью 1963 года. Как ни странно, краевая газета «Звезда» посвятила этому событию едва различимую на большой полосе заметку, не удосужившись послать на место грандиозной стройки фотокорреспондента. Быть может, по сравнению с реализуемыми в СССР в первой половине 1960-х проектами бетонирование небольшой по площади территории считалось рядовым событием.

Вновь открытая прогулочная зона протянулась вдоль Камы на 3,8 км. Парадоксально, но снос частных домов и необходимость освободить берег от многочисленных частных лодок и пирсов привели к тому, что в какой-то степени постройка «официальной» набережной не приблизила город к Каме, а, наоборот, отделила его воды. Зато правом совершать променад вдоль берега теперь могли воспользоваться все желающие, без риска вступить в конфликт с жильцами окрестных домов.

Доступность набережной также изначально была ограничена линией железной дороги, отделявшей её от города: безопасно пройти к воде можно было только в трех местах. Кроме того, для увеличения протяженности набережной в процессе её строительства грузовой порт пришлось сместить вниз по течению реки.

Фотографии 30–40-летней давности демонстрируют, насколько популярной была набережная у горожан, когда Речной вокзал еще выполнял свою прямую функцию. Осенью 1967 года, спустя четыре года после открытия набережной, панорама левого берега обрела свой современный вид: было запущено движение по коммунальному мосту.

Более 30 лет набережная была одним из наиболее популярных в Перми мест для прогулок, однако начиная с 1990-х годов и особенно после закрытия Речного вокзала это место стало ассоциироваться с сомнительными летними кафе и пьяными посиделками самых разных категорий населения. Всё вернулось на круги своя — к тому самому «люмпен-пролетариату» начала века, о котором писал Игнатьев.

Разработанный в 2003 году проект реконструкции набережной начали реализовывать в 2009, однако вернуть пермякам это общественное пространство город смог лишь в 2016 году. Интересно, что отреставрированный участок открыли для прогулок в сентябре, как и в далеком 1963-м.

То, какими скандалами сопровождалась одна из главных на тот момент пермских строек, вряд ли стоит напоминать. Закончить работы на участке от Речного вокзала до «Порта Пермь» подрядчик должен был в 2012 году.

До конца 2010 года был проведен капитальный ремонт набережной от Перми I до насосной станции, однако в дальнейшем выигравшая конкурс организация «Газмет-ИНТЭК» несколько раз срывала сроки окончания работ, которые к 2016 году завершил уже новый подрядчик.

Еще сложнее оказалось вернуть реанимированного «пациента» к нормальной жизни. Летом прошлого года власти запустили проект «Суббота на набережной»: серия культурных мероприятий, рассчитанных на разную аудиторию, затевалась с целью привлечь людей на эту территорию. В результате пространство действительно стало оживать, хотя процесс привлечения сюда людей и стоит немалых усилий.

Во второй половине XIX — начале XX века берег Камы привлекал людей, главным образом, по экономическим причинам, а количество отдыхающих здесь в советское время во многом было связано с наличием двух функционировавших вокзалов — железнодорожного и речного. Если держать это в голове, нельзя не заметить некоторую искусственность создаваемого сегодня вокруг набережной ажиотажа.

В стремлении донести до пермяков мысль, что у них снова есть это общественное пространство, власти дошли до ежегодного празднования «Дня рождения набережной». С другой стороны, не исключено, что этот проект, также как и «Суббота на набережной», окажется более удачным и продолжительным, чем провалившаяся попытка создания полноценной пешеходной улицы в центре Перми: все-таки Кама занимает в жизни города даже не особое, а исключительное место.

Материалы предоставлены Государственным архивом Пермского края

Александр Глушков для Properm.ru