— Евгений Саулович, каким у Вас сложился портрет Виктора Басаргина как управленца. Имеет ли он принципиальные отличия от соответствующего портрета Олега Чиркунова?
— Бесспорно. Только сразу оговорюсь: Олег Анатольевич позировал для своего портрета восемь лет. Время достаточное, чтобы разглядеть «натуру» со всех сторон. А Виктор Федорович всего полгода. На портрет это не тянет. Скорее, на набросок.
По этой причине позвольте начать с Олега Чиркунова. Его портрет у меня получается не только многоцветным, но и контрастным.
Прежде всего он и демократ, и диктатор. Явный демократ в экономике. Не только ярый сторонник рыночной экономики, но и убедительный критик того извращенного госкапитализма, который сложился в современной России.
Он не белая ворона в российском политическом истеблишменте, но, в отличие от множества своих коллег, пытался соблюсти правила хорошего тона при выборах, по крайней мере, стремился хоть к минимальной объективности, избегал подтасовок, искажения результатов подсчета голосов.
Подтверждение этому беспрецедентное появление фракции «правых сил» в предыдущем созыве Законодательного собрания. В последние выборы уровень объективности снизился, но это произошло при жестком давлении сверху, под оскорбительным для первого лица края присмотром его былого соратника Юрия Трутнева.
В то же время властная вертикаль, выстроенная губернатором Чиркуновым, была его заботами остро заточена персонально под него и соответствовала девизу «чужие здесь не ходят!». Ни в законодателях, ни в мэрах, в том числе.
Олег Чиркунов — инноватор, горячий покровитель Муз. Но, увы, не всех, а модерновых, преимущественно привозных. В ущерб классическим, да еще местного происхождения. Что породило на ровном месте немало конфликтов.
Так я и не понял еще одно: Олег Анатольевич — генератор или приводной ремень, предлагаемых им проектов? По его увлеченности ими должен он быть генератором, отцом родным. Но в некоторых его же интервью говорилось о «подсказках» со стороны сенатора Сергея Гордеева, политолога и галериста Марата Гельмана…
Олега Анатольевича смело можно назвать «прожектористом». Он не любит смотреть под ноги, его взгляд устремлен, как луч прожектора — вдаль. Не удалось избежать ему и прожектерства. Основные его инициативы — долгоиграющие и капиталоемкие. И набралось их немало. Культурная столица, университетский центр, вокзалы, оперный театр, консерватория… А воплотить их в камне и в металле не получилось. А это ставит в один ряд и действительно ценное, и пустую суету под клиентом.
Не знаю как — положительно или отрицательно — оценить его максимализм. Золотой серединке он предпочитал самое-самое лучшее (и дорогое!). Аэропорт, галерея — все на мировом уровне… С одной стороны, это престиж региона, память на века. С другой — не по Сеньке шапка…
Губернатор Чиркунов — искренний слуга народа. Но не отдельных его представителей, а в совокупности. Последствия этого — кадровая чехарда в высших эшелонах власти, огромное число недругов, ставших таковыми не столько от губернаторских действий, сколько от его подчеркнутого равнодушия к ним.
С одной стороны, он откровенно общался с гражданами в сетях, заставлял чиновников отчитываться в WordPress. А с другой — выстроил между собой и местной прессой железный занавес, нажив еще одного консолидированного, корпоративного недоброжелателя.
Все это не могло не сказаться на его досрочной отставке. Может быть, он сам ею не так уж и огорчен, но нам приходится браться за новый портрет.
Набросок портрета Виктора Федоровича Басаргина я выполняю в спокойных, ровных тонах. Пока он старается избегать всяких раздражителей. Быстро расстался с кадровыми символами «чиркуновщины»: Фирдусом Алиевым (экс-глава администрации губернатора Пермского края — Properm.ru), Борисом Мильграмом (бывший вице-премьер правительства Пермского края — Properm.ru). Поставил крест на эпатажных проектах Культурной столицы Европы и консерватории.
Новый губернатор позиционирует себя как социальный демократ. Не партийный социалист, а заботливый «социальщик». Демократический окрас ему придает тесное общение с народом. Здесь и создание многочисленных общественных институтов при губернаторе, и прямой контакт с прессой, подчеркнутое персональное внимание к представителям различных кругов местной элиты, включая оппозицию.
Если коротко, то поведение Виктора Федоровича можно обозначить одной фразой: «Как Чиркунов, но наоборот». И это в сочетании с объездом городов и районов края, с содержательными встречами на местах.
Эффективность такой политики дала немедленный эффект: отторжение «чужака», навязанного извне назначенца, исчезло в крае месяца через три. Многие традиционные оппозиционеры лишились привычных поводов для критики губернатора, некоторые публично заявили о конструктивном с ним сотрудничестве, например, экс-депутат краевого Законодательного собрания Константин Окунев.
Перечислю несколько сюжетов, выигрышно показавших образ Виктора Басаргина на первом этапе его правления:
— Замена чужака-сенатора Александра Починка исконно пермским Андреем Климовым. То, что место Климова в Государственной Думе занял тоже «не родной» миллиардер Александр Ломакин осталось на совести не губернатора, а столичных единороссов.
— Демонстрация лоббирующих возможностей губернатора при решении отдельных вопросов в интересах края в федеральном правительстве, организация соответствующих визитов в Пермь Дмитрия Медведева и Дмитрия Рогозина.
— Решение самому возглавить правительство края. Лично я воспринял это решение как свидетельство того, что новый губернатор пришел в Пермь всерьез и надолго. Как отказ от определенного губернаторского «барства», когда «мальчиком для порки» загодя назначается председатель правительства, которого можно в любой момент отправить в отставку. Как, наконец, элементарная экономия на управленческом аппарате, когда неизбежно дублируются некоторые функции правительства и аппарата губернатора… К моему сожалению, это решение губернатора оказалось временным.
— Как бы в противовес Олегу Чиркунову, которому периодически напоминали, что его семья живет в Швейцарии, Виктор Басаргин негромко, но доходчиво довел до сведения пермяков, что их сообщество пополнилось и его семьей, включая внуков. Пустячок, а приятно.
— Предшественник Виктора Басаргина не баловал своим вниманием крупных собственников предприятий, обеспечивающих доходную часть бюджета края. Новый губернатор без особых подробностей, но сообщил о серии таких встреч.
— А где же, выражаясь Вашими словами, особо яркие социальные краски на портрете нового губернатора?
— Как говорят в Одессе, «вы хочите песен, их есть у меня». Большой тюбик этих красок достаточно четко сформулирован в его послании в виде приоритетов. Здесь и финансовая поддержка многодетных семей, и повышение зарплаты бюджетникам, и расширение сети медицинских учреждений, и транспортное обеспечение, и стимулирование развития жилищного строительства.
— Правильно ли я понял, что образ нового губернатора на Вашем портрете получается пусть не самым ярким, но однозначно светлым. На Вас это не похоже.
— К моему великому сожалению, Вы правы: без темных штрихов и пятен здесь не обойтись. Пока я их преимущественно формулирую не в виде критики, а в форме неясных мне вопросов.
Прироста объемов социального счастья не бывает без пропорционального роста экономики, увеличения доходной части бюджета. Конкретных источников этого я в планах Виктора Басаргина не увидел. И не только я. Цитирую слова заместителя председателя Пермской городской думы Аркадия Каца о финансовом положении главного нашего бюджетного донора — города Перми: «У Перми серьёзный разрыв, ножницы между доходами и расходами… Инвестиционное направление схлопнулось. В лучшие для Перми годы — 2008–2010-й -инвестбюджет составлял около 20% бюджета, а к 2015-му году он будет составлять только около 11%, сократившись в два раза».
Что же говорить об остальных городах и районах края?
Отсюда главный вопрос: где программа развития реального сектора, увеличения налоговых поступлений за счет роста налогооблагаемой базы, создания новых рабочих мест, новых объектов налогообложения? Где в приоритетах нового губернатора та курица, которая принесет в консолидированный бюджет края дополнительные золотые яйца? Эта курица не пользовалась особым вниманием у Олега Чиркунова, не видно ее в президиуме и у Виктора Басаргина.
В развитии этого вопроса мне хотелось бы знать еще кое-что. Учитывая происхождение Виктора Федоровича из Министерства регионального развития, я думал, что в качестве козырных он выберет себе карты, хорошо знакомые ему и в то же время актуальные для края:
— Решение проблемы моногородов, потерявших предприятия — кормильцев;
— Системное восстановление экономического потенциала былых экономических лидеров края: Чайковского, Краснокамска, Чусового, Лысьвы (которым он уделил внимание);
— Тщательно просчитанному размещению социальных учреждений с целью создания рабочих мест на депрессивных территориях;
— Отдача политических и экономических долгов Коми-округу — компенсация потери суверенитета…
Ожидал, что в комплексе это будет региональная программа развития, роста. Пока же мы получили одну структуру, явно похоронного направления: министерство по проблемам Кизеловского угольного бассейна. Узко и несистемно.
Кроме краткой информации о встречах в Москве с некоторыми крупными собственниками пермских активов, мне ничего не известно о существовании у Виктора Федоровича выстроенной политики в отношениях с этой тонкой, но влиятельной прослойкой российской элиты.
Не секрет, что из списка миллиардеров Форбс — собственников пермских активов, только одного — Андрея Кузяева можно считать пермским. По корням, менталитету, патриотизму. Все остальные даже не дальние родственники, а просто владельцы. И отношения с ними должны быть выстроены не столько на необязательном меценатстве, сколько на формально закрепленных обязательствах. Выжать их из Ремизова с Керимовым, владельцев Мотовилихи и пермской Большой химии непросто, но можно. В том числе, со ссылкой на многолетние региональные налоговые преференции, за которые регулярно отчитывается лишь Вагит Алекперов (президент и совладелец компании «ЛУКОЙЛ» — Properm.ru). В чем, скорее, заслуга не пермских властей, а основного владельца ЛУКОЙЛа.
И эти преференции не единственный и далеко не главный инструмент влияния в арсенале региональной власти. От антимонопольных до природоохранных…
Еще раз подчеркну, что все вышеперечисленные «пятнышки» на портрете Виктора Басаргина из категории вопросов или благих пожеланий.
— А из категории крупных клякс что-то назовете?
— Сегодня я к ним отнес бы совершенно непонятное мне намерение присоединить Краснокамск к Перми. До октября других не зафиксировал.
Но в октябре Виктор Федорович собственноручно уронил на свой портрет громаднейшую кляксу: проявил огромную настойчивость в назначении председателем краевого правительства своего бывшего заместителя по министерству Романа Панова, взятого под стражу сразу после его утверждения в новом качестве. Клякса не только большая, но и трудновыводимая. Если вина Панова подтвердится, у Басаргина остаются лишь два варианта причастности к этой истории. Оба негативные: или губернатор был «в курсе», «в доле» (во что не хочется верить), или он не способен отличить жулика от честного в своем ближайшем окружении.
Попутно рухнула и красивая легенда о якобы большом авторитете губернатора в высоких федеральных кругах. Из этих самых кругов ему даже не намекнули, что не следует так настойчиво продвигать бывшего сподвижника, которого уже плотно «пасли» силовики.
В сухом остатке: сегодня авторитет, большими трудами и заслуженно заработанный Виктором Басаргиным, почти обнулился и ситуация соответствует словам из «бесконечного» детского произведения: «вот и песня наша вся, начинай сначала».
— Вы весной заявили: «Политическая активность в регионе стихла». Сегодня Вы поддерживаете этот тезис? Почему?
— Активность — это оппозиционный власти протест. Хороший протест требует ФИО адресата, на которого он направлен и четкой формулировки требования к адресату. Прошли выборы президента (что упало, то пропало), назначен новый губернатор. Жгучего, всех объединяющего вопроса (детонатора протеста) пока не слышно. Поэтому, несмотря на большое число недовольных, активность протеста резко спала. Но она не исчезла. Вулкан дымит и в любой момент может выстрелить лавой.
Если к этому добавить, что протестное поле десяток лет власть вытаптывала и при помощи «думского принтера» продолжает это делать, скорых всходов на нем ждать трудно.
— Какие последствия Вы отметили в смене Фирдуса Алиева на Григория Куранова? Хотя бы на примере выборов в Краснокамске.
— У меня близорукость с 16 лет, может быть, из-за нее ничего существенного не заметил. Оба они из политтехнологов, зарабатывающих свой хлеб на выборах. Работа небескорыстная и грязная. У ее исполнителя вырабатывается менталитет: любой ценой обеспечить выигрыш клиенту.
В администрации, вроде бы, у них другая задача, государственная — обеспечить честную площадку, соблюдение законных правил игры. А организм по-прежнему настроен на то, чтобы хитрить, продавливать, покупать, запугивать, тормозить… Это их не вина, а беда. Ибо «старшие товарищи» — представители президента, гаранта Конституции, требуют не ее соблюдения, а выигрыша «наших».
Хотя если бы выборы проходили по справедливости, по закону, всем было бы лучше. Но у нас красиво проигрывать не умеют и не могут. А это признак слабости системы и ее лидеров.
Кстати, в числе приоритетов Виктора Басаргина имеется такой — недопущение участия в выборах лиц, связанных с криминалом, или лиц с криминальным прошлым. За это я лично двумя руками. Если это делается не в тихую, публично, с публикацией информации спецслужб, судебных решений…
— Пермский край возвращается к культурным проектам Олега Чиркунова и Марата Гельмана. Почему?
— Я вижу, как минимум, две причины такого решения. Первая — понимание того, что повышение общего культурного уровня жителей региона, как и всей нашей державы, вещь не только полезная, но и необходимая.
Мне нравится словосочетание «культурный город». Во всем.
Богатый, с хорошими заработками, чистый, уютный, удобный для жизни город (от университетов и ресторанов до беспересадочных рейсов в дальнее зарубежье) покинет далеко не каждый. И часть культурного наследства «эпохи Чиркунова» работает на выполнение этой задачи.
Вторая причина — интеллигентное отношение нового губернатора к предшественнику. Причина, вызывающая уважение.
— Депутат гордумы Перми Владимир Плотников неоднократно заявлял, что стал безразличен к политической карьере. Но когда пришлось делать выбор между видом на жительство в Испании и мандатом, выбрал последнее. Как Вы это объясните?
— Трудно сказать. Но одна версия у меня есть. Когда Вы, журналисты, пишете о Владимире Плотникове, чаще всего применяете эпитет, почти титул: «авторитетный политик», «авторитетный бизнесмен». Даже обидно, обо мне так еще никто не написал. И вот, представьте, человек с такими титулами приехал жить в Испанию. Кто он там? Рантье, да. Но не политик, не бизнесмен. И уж точно, не «авторитетный». Так стоит ли из-за каких-то пальм и корриды опускаться на уровень плинтуса, терять то, что нажито праведными трудами?